Археология чувства, археология мысли
Для археологии чувства требуется почти то же самое, что на фотографии - нужна лишь лёгкая (ну-ну...) инверсия.
Жест на фото - жест обнажения материальности чувства. Инверсировав его, можно получить жест обнажения идеальности мысли. Чувство рождается и от материи, и от мысли. Чувство... Сразу вспоминаются метафоры и сравнения - японская бумажная роза, туго свёрнутый бутон, на который капают водой, и он начинает расти, пока не вырастает влажным бархатистым цветком; пружина, прыснувшая из гнезда швейцарских часов; сосновый орешек, который взрывается изнутри ростком. Меня всегда раздражали эти траченые мохнатой плесенью семенные коробочки на стебельках томатной рассады - я их снимал, словно освобождая чистоту душистого, отзывающегося на прикосновение ароматом, побега - сейчас я понимаю, что это следы истории, знаки становления. Если ветер относит такой ставший ненужным лёгкий вегетативный мусор, то уже трудно возвратиться к началу. Пусть даже и мысленно.
Инверсируя жест с фотографии, получаем буквально следующее: нужно не приставлять фотографию к реальному пейзажу, а медленно, нежным усилием мысли, сдвинуть реальный пейзаж в сторону, чтобы найти в нём эту старую фотографию. Может быть, придумать её. Когда пейзаж сдвигается в сторону - важно не переторопить (мысли они такие быстрые, скорые на расправу), как нельзя торопить стрекозу, которая покидает хитиновую маску и затем, сидя на стебле тростника, прокачивает кровь в радужных крыльях, которые из свёрнутых комочков превращаются в слюдяные плоскости полёта. Чувство нельзя торопить - оно должно развернуться. И у каждого чувства своя скорость напитывания кровью мысли или восприятия. Главное - не торопиться.
И вот когда цветной пейзаж, как дверь шкафа-купе, скользнёт в сторону, останется чёрно-белый фрагмент чувства. А вокруг - пустота.