Помилование Жиле де Луантрена (AN, JJ172/460)
Знаете, за что я люблю грамоты о помиловании? Во-первых, за ситуации класса "и это у них прокатило не на ролёвке". Во-вторых, за то, что даже самые удивительные истории обязательно заканчиваются хорошо, это же всё-таки помилование. Ну и вообще, это та ещё энциклопедия средневековой жизни, хотя и в достаточно неординарном разрезе преступлений, карающихся смертной казнью. За последнее, впрочем, их вообще много кто из историков любит.
Пользуясь самоизоляцией, сподобился перевести свою любимую грамоту о помиловании, изданную в 1424 г. в Ланкастерской Франции для некого Жиле де Луантрена. Документ известен по современной событиям копии в одном из регистров Сокровищницы Хартий, ныне во французских Национальных Архивах в Париже (AN, JJ172/460, fos. 257v-259r). Собственно, грамота довольно хорошо известна: её опубликовал ещё в начале XX в. Поль Ле Кашё в Actes de la Chancellerie d'Henri VI concernant la Normandie sous la domination Anglaise (1422-1435) (Paris, Rouen, 1907-1908, t. I, pp. 82-87), хоть и с некоторыми купюрами, но зато и идентифицировав большинство упомянутых людей и поселений. C тех пор на эту грамоту немало ссылались, но русского перевода я вроде бы видел, так что попробовал сделать свой со всем доступным мне занудством и канцеляритом.
Мне эта история в своё время запала в память тем, что впервые наткнулся в источнике на знакомую до того по "Уленшпигелю" практику, что если девушка захочет взять приговорённого к смерти в мужья, тот будет помилован. Если кому такой казус тоже интересен, отсылаю к статье О. И. Тогоевой на эту тему или к её же "Делам Плоти". Но и в том, что касается службы главного героя и неудач, приведших его на виселицу случай по-моему весьма интересный.
Итак:
Генрих, милостью Божьей король Франции и Англии. Да будет известно всем ныне и впредь, что нам было нижайше представлено со стороны родственников и близких Жиле де Луантрена, бедного человека, происходящего из благородного рода, уроженца прихода Сен-Жермен де Лизё в шателлении Шатонёф-ан-Тимерэ близ Вернёйя, в диоцезе Шартра, 30 лет или около того от роду, что в начале войны (должно быть, около 7 лет назад), поскольку из-за этой войны он не мог жить мирно ни в [этих] землях, ни в своём городе, ни в доме, он покинул тот дом, где он проживал (в указанном приходе), и стал латником у сеньора д’Иври (того, который был [носителем этого титула] в то время), и служил ему в военных действиях в течение двух лет или около того. И затем покинул Иври и отправился в гарнизон в Милли-ан-Гатинуа с тем, кто именовал себя сеньором де Монтене, и там с ним нёс добрую службу полтора года. И затем покинул Милли и отправился в Вандом в отряде Жана де Круа, рыцаря, с каковым он пробыл , занимаясь военным делом, в течение года и более. И затем покинул его и отправился в Мортань в отряде некого Элиота Турнебёфа, который был тогда капитаном в этом городе, где он пробыл добрых 15 дней. И оттуда отбыл вместе со многими другими из отряда этого Турнебёфа, и [они] отправились в земли близ Руана, живя за счёт [этих] земель, думая найти свою удачу. И, когда они возвращались, ничего не найдя, их встретили [воины] из гарнизона Данвиля, которые схватили оного Жиле и многих других из его отряда, и за него был затребован выкуп в 81 экю золотом, и он оставался пленником в течение 7 месяцев, поскольку не мог уплатить свой указанный выкуп. И после этого он отправился в гарнизон Сенонша в отряде некого Обертена де ла Вежеоля, капитана воинов в крепости этого города, и там он был добрых полгода. И, когда он был в указанном гарнизоне, [он] с другими из этого гарнизона был в набеге на земли близ Шамбруа, и там они встретили некого Робена Мэна, коего они схватили и привели в указанный Сенонш и затребовали выкуп суммой в 40 экю, из которых частью указанного Жиле было 4 экю. И в то время, когда указанный Жиле был в указанном гарнизоне, ему были отданы указанным капитаном на откуп приходы Сен-Пьер и Сен-Мартен де Серньер, с каждого из каковых приходов он получал 12 экю. И в оное время [он] был среди многих других из указанного гарнизона, тогда, когда были захвачены многие англичане из гарнизона Вернёя, среди которых был Жан де Монфор, мэтрдотель нашего возлюбленного и верного лорда Скейлза, капитана указанного Вернёя, и было это около последнего прошлого Иванова дня [24 июня 1423 - А.Л.]. И через 8 дней или около того указанный Жиле отбыл из указанного города Сенонша сам-шесть, дабы испытать удачу в землях Нормандии, как это делают воины. Каковые столкнулись с другими [воинами] из гарнизона Вернёя, так что указанный Жиле и 3 из его отряда были захвачены и приведены в указанный Вернёй. И через 8 дней после того как оный Жиле был пленён, он был куплен Робертом Эштоном, Гильомом Кампене, Честором и Ромпеном, англичанами из этого гарнизона, каковые купили его за 81 экю и затем держали его в тюрьме 6 месяцев или около того, потому что он не мог ничего заплатить и уже всё потерял ранее в указанном Данвиле; и случилось так из-за того, что он опасался умереть в этой тюрьме, что он согласился им служить и держать нашу сторону и в этом принёс клятву, и тогда его отдали упомянутому Кампене, чтобы он был при нём и служил ему. И через 8 дней после того, как это случилось, упомянутый Кампене отправил этого Жиле и ещё одного [человека] из своего отряда в земли близ Лэгла; и когда эти Жиле и паж возвращались, сопровождая повозку, гружёную сидром для упомянутого Кампене, они были пленены кем-то из гарнизона Ножана-ле-Ротру, держащими противную нам сторону, каковые были вооружены и были в большом числе по сравнению с указанными Жиле и пажом. И [те] были захвачены силой, потому что указанный Жиле и указанный паж, принимая во внимание их [противников] силу, не смогли оказать сопротивление, хотя и имели [к тому] доброе намерение и, насколько это было в их силах, защищались, и были отведены пленниками в указанный Ножан. В каковом месте капитан и прочие хотели предать смерти указанного Жиле, говоря, что он англичанин и что он принёс клятву. И случилось так, что упомянутый капитан Сенонша написал про него [в Ножан], о том, что он принёс указанную клятву потому, что он не мог заплатить выкуп и из страха смерти. И затем упомянутый Жиле сообщил в Вернёй своим хозяевам (или одному из них), чтобы им было угодно помочь ему и уплатить его выкуп, ибо иначе ему угрожает смерть. На что они ему передали, что помогут ему не более чем одной маркой серебра. И поэтому случилось так, что по принуждению и из страха смерти он обязался указанному капитану Ножана и прочим из гарнизона этого города держать их сторону, как некогда. И после этого, немного спустя, покинул упомянутый Жиле город Ножан и прибыл в указанный Сенонш, и покинул его вместе с прочими из гарнизона этого города по наущению врага [рода человеческого], а также потому, что не мог жить иначе, и они направились в земли Нормандии, в их часть близ Бомениля, и были обнаружены людьми из гарнизона Бомениля, и доставлены в указанный город, и за этого Жиле был затребован выкуп в 40 экю золотом; и чтобы ему собрать и начать искать свой указанный выкуп, капитаном этого города ему была выдана охранная грамота. И при возвращении из упомянутого Сенонша, где он был, чтобы собрать свой указанный выкуп, и возвращаясь в упомянутый Бомениль, чтобы исполнить свою клятву, был встречен близ Рюгля некими людьми из гарнизона Вернёя, и доставлен в нашу тюрьму, и ими передан нашим людям и судебным чиновникам в указанном городе через месяц и более. Каковые допросили упомянутого Жиле касательно вышеуказанных вещей, которые он признал верными, и поэтому был отдан под суд и осуждён заместителем в указанном городе бальи Алансона к смерти, а именно быть повешенным за шею, хотя никто не подавал жалобу на него и не выступал с иском против него, только лишь [королевское] правосудие. И после того, как этот приговор был вынесен, пришла к лорду Скейлзу, указанному заместителю, и другим нашим чиновникам в [этом] городе одна юная невинная девушка с хорошей репутацией, находящаяся (как и её родственники и близкие) в повиновении нам, [и] проживающая в Вернёе, каковой девице было 15 лет или около того, [и она] будучи приведена своей матерью и другими своими близкими, попросила, чтобы [суду] было угодно отдать ей в мужья указанного Жиле. После того как эта просьба указанной девицы была произнесена, исполнение указанного приговора было отсрочено, и оный Жиле был ей отдан из петли и возвращён в нашу тюрьму до тех пор, пока мы не дадим ему помилование.
Однако при этом указанный Жиле (который является свободным и вольным [человеком] и любим теми, кто его знает), если он в указанных военных действиях и вёл себя так, как воины обычно ведут себя во время разумных военных действий, то он не поджигал, не убивал, не умерщвлял, не насиловал и не принуждал женщин и не совершал других преступлений. И то, что он так нарушил указанную клятву - это было потому, что он не мог уплатить свой вышеупомянутый выкуп и ради того, чтобы он не погиб.
И потому, с согласия родственников и близких указанной девушки (каковая [происходит] из добропорядочных людей), извещённых и удостоверившихся в том, что сказано, в надежде, что он обратится к благому делу и будет отныне жить мирно в послушании нам, как он им обещал и имеет доброе намерение сделать, [и учитывая что, хотя] оная девушка таким образом попросила себе в мужья и супруги указанного Жиле, ему, тем не менее, возможно, грозит прискорбно окончить свои дни, если по этому поводу ему не будут дарованы наша милость и милосердие, как об этом говорят указанные истцы, [они] смиренно просят, чтобы, приняв во внимание, что указанный Жиле во всех своих иных деяниях был человеком доброй жизни, репутации и честного поведения, мы из почтения к Святой неделе и благословенным страстям нашего Спасителя Иисуса Христа пожелали бы оказать нашу вышеуказанную милость и милосердие.
Поэтому мы, долгое время обдумав эти вещи, что указанный Жиле, происходящий из благородного рода, находится в заключении, и в честь святого таинства брака, который мог бы быть совершён между указанным Жиле и юной девушкой, надеясь, что они будут процветать и хорошо управятся вместе, учитывая также, что в указанных военных действиях указанный Жиле вёл себя так, как это принято в доброй и всякой войне, не убивал, не умерщвлял, не насиловал и не принуждал женщин, указанного Жиле де Луантрена [мы], желая в данном случае предпочесть милосердие строгости правосудия, освободили, возвратили [в милость] и простили, и этой настоящей [грамотой] из особой милости, полновластия и королевской власти возвращаем [в милость], освобождаем и прощаем за вышеуказанный случай и деяния от всякого наказания, штрафа или позора, телесного, уголовного или гражданского, которые за это могли бы последовать от нас и [нашего] правосудия. И возвращаем ему, и восстанавливаем его в добром имени и репутации, в землях и в неконфискованном имуществе, притом, что компенсация будет дана в гражданском порядке той [другой] стороне (если таковая имеется), которой она должна быть дана.
И [мы] даём распоряжение нашему бальи Алансона, всем нашим другим судебным чиновникам или их заместителям, нынешним и будущим, и каждому из них, насколько [это] их касается, что из нашей нынешней милости, возвращения [в милость] и прощения сделают, допустят и позволят указанному Жиле в полной мере и беспрепятственно наслаждаться и пользоваться его телом и имуществом, передав их ему полностью. И [они] не будут его беспокоить, притеснять или чинить препятствия и не позволят, чтобы его беспокоили, притесняли или чинили ему препятствия, сейчас и в будущем никоим образом касательно указанных тела и имущества. Но, если вопрепятствуют этой передаче, то пусть безотлагательно и полностью передадут или велят передать их.
И, чтобы это было установлено и закреплено навсегда, мы велели приложить нашу печать к этой настоящей [грамоте], сохраняя в других делах наше право и всё остальное во всём.
Дано в Париже в апреле месяце в год от Благодати тысяча 423 перед Пасхой [т.е. между 1 и 22 апреля 1424 - А.Л.], и нашего правления второй.
Также подписано: в Прошениях, проведённых монсеньором регентом герцогом Бедфордом.
Грель.
Выражаю отдельную благодарность проекту Himanis за возможность работать с качественными фотокопиями оригинальных регистров Сокровищницы Хартий, а не с самодельными мутными фотографиями с лишь немногим менее мутных микрофильмов из Национальных Архивов. За пару дельных советов по переводу благодарен О. И. Тогоевой, А. М. Тростниковой (ankatrostnikova) и Ю.Л. Минутиной-Лобановой (tigrik_altaica), все оставшиеся ошибки и косяки мои и только мои и я буду рад разумной критике.
Пользуясь самоизоляцией, сподобился перевести свою любимую грамоту о помиловании, изданную в 1424 г. в Ланкастерской Франции для некого Жиле де Луантрена. Документ известен по современной событиям копии в одном из регистров Сокровищницы Хартий, ныне во французских Национальных Архивах в Париже (AN, JJ172/460, fos. 257v-259r). Собственно, грамота довольно хорошо известна: её опубликовал ещё в начале XX в. Поль Ле Кашё в Actes de la Chancellerie d'Henri VI concernant la Normandie sous la domination Anglaise (1422-1435) (Paris, Rouen, 1907-1908, t. I, pp. 82-87), хоть и с некоторыми купюрами, но зато и идентифицировав большинство упомянутых людей и поселений. C тех пор на эту грамоту немало ссылались, но русского перевода я вроде бы видел, так что попробовал сделать свой со всем доступным мне занудством и канцеляритом.
Мне эта история в своё время запала в память тем, что впервые наткнулся в источнике на знакомую до того по "Уленшпигелю" практику, что если девушка захочет взять приговорённого к смерти в мужья, тот будет помилован. Если кому такой казус тоже интересен, отсылаю к статье О. И. Тогоевой на эту тему или к её же "Делам Плоти". Но и в том, что касается службы главного героя и неудач, приведших его на виселицу случай по-моему весьма интересный.
Итак:
Генрих, милостью Божьей король Франции и Англии. Да будет известно всем ныне и впредь, что нам было нижайше представлено со стороны родственников и близких Жиле де Луантрена, бедного человека, происходящего из благородного рода, уроженца прихода Сен-Жермен де Лизё в шателлении Шатонёф-ан-Тимерэ близ Вернёйя, в диоцезе Шартра, 30 лет или около того от роду, что в начале войны (должно быть, около 7 лет назад), поскольку из-за этой войны он не мог жить мирно ни в [этих] землях, ни в своём городе, ни в доме, он покинул тот дом, где он проживал (в указанном приходе), и стал латником у сеньора д’Иври (того, который был [носителем этого титула] в то время), и служил ему в военных действиях в течение двух лет или около того. И затем покинул Иври и отправился в гарнизон в Милли-ан-Гатинуа с тем, кто именовал себя сеньором де Монтене, и там с ним нёс добрую службу полтора года. И затем покинул Милли и отправился в Вандом в отряде Жана де Круа, рыцаря, с каковым он пробыл , занимаясь военным делом, в течение года и более. И затем покинул его и отправился в Мортань в отряде некого Элиота Турнебёфа, который был тогда капитаном в этом городе, где он пробыл добрых 15 дней. И оттуда отбыл вместе со многими другими из отряда этого Турнебёфа, и [они] отправились в земли близ Руана, живя за счёт [этих] земель, думая найти свою удачу. И, когда они возвращались, ничего не найдя, их встретили [воины] из гарнизона Данвиля, которые схватили оного Жиле и многих других из его отряда, и за него был затребован выкуп в 81 экю золотом, и он оставался пленником в течение 7 месяцев, поскольку не мог уплатить свой указанный выкуп. И после этого он отправился в гарнизон Сенонша в отряде некого Обертена де ла Вежеоля, капитана воинов в крепости этого города, и там он был добрых полгода. И, когда он был в указанном гарнизоне, [он] с другими из этого гарнизона был в набеге на земли близ Шамбруа, и там они встретили некого Робена Мэна, коего они схватили и привели в указанный Сенонш и затребовали выкуп суммой в 40 экю, из которых частью указанного Жиле было 4 экю. И в то время, когда указанный Жиле был в указанном гарнизоне, ему были отданы указанным капитаном на откуп приходы Сен-Пьер и Сен-Мартен де Серньер, с каждого из каковых приходов он получал 12 экю. И в оное время [он] был среди многих других из указанного гарнизона, тогда, когда были захвачены многие англичане из гарнизона Вернёя, среди которых был Жан де Монфор, мэтрдотель нашего возлюбленного и верного лорда Скейлза, капитана указанного Вернёя, и было это около последнего прошлого Иванова дня [24 июня 1423 - А.Л.]. И через 8 дней или около того указанный Жиле отбыл из указанного города Сенонша сам-шесть, дабы испытать удачу в землях Нормандии, как это делают воины. Каковые столкнулись с другими [воинами] из гарнизона Вернёя, так что указанный Жиле и 3 из его отряда были захвачены и приведены в указанный Вернёй. И через 8 дней после того как оный Жиле был пленён, он был куплен Робертом Эштоном, Гильомом Кампене, Честором и Ромпеном, англичанами из этого гарнизона, каковые купили его за 81 экю и затем держали его в тюрьме 6 месяцев или около того, потому что он не мог ничего заплатить и уже всё потерял ранее в указанном Данвиле; и случилось так из-за того, что он опасался умереть в этой тюрьме, что он согласился им служить и держать нашу сторону и в этом принёс клятву, и тогда его отдали упомянутому Кампене, чтобы он был при нём и служил ему. И через 8 дней после того, как это случилось, упомянутый Кампене отправил этого Жиле и ещё одного [человека] из своего отряда в земли близ Лэгла; и когда эти Жиле и паж возвращались, сопровождая повозку, гружёную сидром для упомянутого Кампене, они были пленены кем-то из гарнизона Ножана-ле-Ротру, держащими противную нам сторону, каковые были вооружены и были в большом числе по сравнению с указанными Жиле и пажом. И [те] были захвачены силой, потому что указанный Жиле и указанный паж, принимая во внимание их [противников] силу, не смогли оказать сопротивление, хотя и имели [к тому] доброе намерение и, насколько это было в их силах, защищались, и были отведены пленниками в указанный Ножан. В каковом месте капитан и прочие хотели предать смерти указанного Жиле, говоря, что он англичанин и что он принёс клятву. И случилось так, что упомянутый капитан Сенонша написал про него [в Ножан], о том, что он принёс указанную клятву потому, что он не мог заплатить выкуп и из страха смерти. И затем упомянутый Жиле сообщил в Вернёй своим хозяевам (или одному из них), чтобы им было угодно помочь ему и уплатить его выкуп, ибо иначе ему угрожает смерть. На что они ему передали, что помогут ему не более чем одной маркой серебра. И поэтому случилось так, что по принуждению и из страха смерти он обязался указанному капитану Ножана и прочим из гарнизона этого города держать их сторону, как некогда. И после этого, немного спустя, покинул упомянутый Жиле город Ножан и прибыл в указанный Сенонш, и покинул его вместе с прочими из гарнизона этого города по наущению врага [рода человеческого], а также потому, что не мог жить иначе, и они направились в земли Нормандии, в их часть близ Бомениля, и были обнаружены людьми из гарнизона Бомениля, и доставлены в указанный город, и за этого Жиле был затребован выкуп в 40 экю золотом; и чтобы ему собрать и начать искать свой указанный выкуп, капитаном этого города ему была выдана охранная грамота. И при возвращении из упомянутого Сенонша, где он был, чтобы собрать свой указанный выкуп, и возвращаясь в упомянутый Бомениль, чтобы исполнить свою клятву, был встречен близ Рюгля некими людьми из гарнизона Вернёя, и доставлен в нашу тюрьму, и ими передан нашим людям и судебным чиновникам в указанном городе через месяц и более. Каковые допросили упомянутого Жиле касательно вышеуказанных вещей, которые он признал верными, и поэтому был отдан под суд и осуждён заместителем в указанном городе бальи Алансона к смерти, а именно быть повешенным за шею, хотя никто не подавал жалобу на него и не выступал с иском против него, только лишь [королевское] правосудие. И после того, как этот приговор был вынесен, пришла к лорду Скейлзу, указанному заместителю, и другим нашим чиновникам в [этом] городе одна юная невинная девушка с хорошей репутацией, находящаяся (как и её родственники и близкие) в повиновении нам, [и] проживающая в Вернёе, каковой девице было 15 лет или около того, [и она] будучи приведена своей матерью и другими своими близкими, попросила, чтобы [суду] было угодно отдать ей в мужья указанного Жиле. После того как эта просьба указанной девицы была произнесена, исполнение указанного приговора было отсрочено, и оный Жиле был ей отдан из петли и возвращён в нашу тюрьму до тех пор, пока мы не дадим ему помилование.
Однако при этом указанный Жиле (который является свободным и вольным [человеком] и любим теми, кто его знает), если он в указанных военных действиях и вёл себя так, как воины обычно ведут себя во время разумных военных действий, то он не поджигал, не убивал, не умерщвлял, не насиловал и не принуждал женщин и не совершал других преступлений. И то, что он так нарушил указанную клятву - это было потому, что он не мог уплатить свой вышеупомянутый выкуп и ради того, чтобы он не погиб.
И потому, с согласия родственников и близких указанной девушки (каковая [происходит] из добропорядочных людей), извещённых и удостоверившихся в том, что сказано, в надежде, что он обратится к благому делу и будет отныне жить мирно в послушании нам, как он им обещал и имеет доброе намерение сделать, [и учитывая что, хотя] оная девушка таким образом попросила себе в мужья и супруги указанного Жиле, ему, тем не менее, возможно, грозит прискорбно окончить свои дни, если по этому поводу ему не будут дарованы наша милость и милосердие, как об этом говорят указанные истцы, [они] смиренно просят, чтобы, приняв во внимание, что указанный Жиле во всех своих иных деяниях был человеком доброй жизни, репутации и честного поведения, мы из почтения к Святой неделе и благословенным страстям нашего Спасителя Иисуса Христа пожелали бы оказать нашу вышеуказанную милость и милосердие.
Поэтому мы, долгое время обдумав эти вещи, что указанный Жиле, происходящий из благородного рода, находится в заключении, и в честь святого таинства брака, который мог бы быть совершён между указанным Жиле и юной девушкой, надеясь, что они будут процветать и хорошо управятся вместе, учитывая также, что в указанных военных действиях указанный Жиле вёл себя так, как это принято в доброй и всякой войне, не убивал, не умерщвлял, не насиловал и не принуждал женщин, указанного Жиле де Луантрена [мы], желая в данном случае предпочесть милосердие строгости правосудия, освободили, возвратили [в милость] и простили, и этой настоящей [грамотой] из особой милости, полновластия и королевской власти возвращаем [в милость], освобождаем и прощаем за вышеуказанный случай и деяния от всякого наказания, штрафа или позора, телесного, уголовного или гражданского, которые за это могли бы последовать от нас и [нашего] правосудия. И возвращаем ему, и восстанавливаем его в добром имени и репутации, в землях и в неконфискованном имуществе, притом, что компенсация будет дана в гражданском порядке той [другой] стороне (если таковая имеется), которой она должна быть дана.
И [мы] даём распоряжение нашему бальи Алансона, всем нашим другим судебным чиновникам или их заместителям, нынешним и будущим, и каждому из них, насколько [это] их касается, что из нашей нынешней милости, возвращения [в милость] и прощения сделают, допустят и позволят указанному Жиле в полной мере и беспрепятственно наслаждаться и пользоваться его телом и имуществом, передав их ему полностью. И [они] не будут его беспокоить, притеснять или чинить препятствия и не позволят, чтобы его беспокоили, притесняли или чинили ему препятствия, сейчас и в будущем никоим образом касательно указанных тела и имущества. Но, если вопрепятствуют этой передаче, то пусть безотлагательно и полностью передадут или велят передать их.
И, чтобы это было установлено и закреплено навсегда, мы велели приложить нашу печать к этой настоящей [грамоте], сохраняя в других делах наше право и всё остальное во всём.
Дано в Париже в апреле месяце в год от Благодати тысяча 423 перед Пасхой [т.е. между 1 и 22 апреля 1424 - А.Л.], и нашего правления второй.
Также подписано: в Прошениях, проведённых монсеньором регентом герцогом Бедфордом.
Грель.
Выражаю отдельную благодарность проекту Himanis за возможность работать с качественными фотокопиями оригинальных регистров Сокровищницы Хартий, а не с самодельными мутными фотографиями с лишь немногим менее мутных микрофильмов из Национальных Архивов. За пару дельных советов по переводу благодарен О. И. Тогоевой, А. М. Тростниковой (ankatrostnikova) и Ю.Л. Минутиной-Лобановой (tigrik_altaica), все оставшиеся ошибки и косяки мои и только мои и я буду рад разумной критике.