Армия его имени (ч. 1)
- 
Светает уж скоро, - прижавшись к плечу Ивана, Катерина вздохнула.
- Чего вздыхаешь-то?
- Замуж ты меня хоть взял бы что ли…
- Расписаться что ли?
- Ну-у… Не знаю…
- Где расписываться-то будем? - Иван хохотнул, - Попов большевики вывели. Сельсоветы немцы сожгли. Может, в комендатуру пойдем? Там обрадуются… распишут обоих… так распишут… в один день оба и помрем… как в сказке прям…
- Да не знаю я, Вань, грех же так жить…
- А вся жизнь грех, Кать…
- Вань, а вот я все хотела тебя спросить…
- Спроси-ка.
- На тебе нашей крови нет, Вань???
Иван сел на кровати.
- Я, Катя, до войны два раза сидел, я ж тебе говорил… за воровство попадал… как нас выслали в раскулачку, в Коми голодуха была, батя заболел… помер… жрать хотелось, мочи нет… а в лагере я с ворами скорешился, обратного пути для меня уж не было. Нету на мне крови, Катя, русской, да и не положено ворам кровь лить… полицаев тут ваших местных в счет не беру. Иуды они, потому не русские…
- Какие ж они наши, Вань, они такие ж наши, сколь твои. Вон, Мишка Шаров до войны в сельпе работал, сволочь, лучше нашего жил, и счас при деле, по деревням с дружками своими лазит, еврейчика позавчерась выловили в избе заброшенной, в город увезли… порешат теперь парня, лет семнадцать вроде бабы говорили, всего ему… ярятся они на евреев…
- Нету на мне русской крови, - повторил Иван.
- Немецкую-то изрядно ты пролил, Вань… а ить власть советская тебя в тюрьму засадила, обидела, Вань, а вот как оно…
- Разболталась ты чего-то, Кать, - Иван снова лёг, обняв любовницу…
- А и люблю я тебя, Ванюш… Эээээээ-эээххх…
…….
- Ванька… а Ванька… - Катя гладила любовнику ладонью рукой по груди, - а я волос седой у тебя нашла… тебе ж тридцать всего… белеть уж ты головой начал… Вань, а откудова все-таки жидёнка-то ты нашел?
- Да я ж тебе сказал
- Да не верится мне… думала, жены какой твоей, может… или как бы сродственник, а мне не хочешь открыться…
- Да нет… не успел я с женитьбой до тебя… взяли меня тогда легавые, в КПЗ я парился, а как немцы в город вошли, легавка вся в бега подалась…
- Да не вся убежала… ой не вся…
- А кто там остался?
- Так говорят, Хромов-то в полицаях у немцев…
- Это опер-то? - мужчина привстал.
- Да вроде как опер, кто их там разберет…
- Вот гнида, - Иван кашлянул, - хм… ну, я когда из КПЗ в город ушел… ксивы свои даже прихватил с материалом на себя… искал… нашел, не поленился… два дня у кореша гулял, за волю свою немцев, дурак, благодарил… пили мы с ним в два горла, ведро самогона съели… решил в город выглянуть, пошел на рынок, смотрю, солдат девку ведет и мальца, винтарь наготове… наш винтарь причем… трехлинейка со штыком, а девка еврейка… в одном нижнем… исподнем… и такая смертная тоска, Кать… в глазах ее такая тоска, Кать… видел я такую тоску, Кать… на централе у смертников перед расстрелом такие же глаза были… - Иван закашлялся, - а народ… кругом потешается… сучье отродье… я даже в лагерях такого не видел… девка споткнулась, упала… немец давай ее тыкать штыком… чтоб вставала… а мальчишка на него кинулся… германец его отшвырнул и заколол девку… пропорол насквозь… звери они, Кать, не люди… беззащитную мать на глазах ребенка… финка у меня в сапоге была, сам не успел опомниться, как фашисту под левую грудь ее воткнул… подсумок с ружьем выдернул и с мальчишкой побежал… сзади пальбу открыли… ушли мы с ним…
- Вань, а ведь тебя люди бандитом кличут… Ванька, говорят, мол, ты, бандит… Немцы тоже так называют, листок видела в Пскове на стене, корову, коня за тебя, да землю обещают… Фамилии твоей не знают, видно… да и я не ведаю… - Катя снова вздохнула.
- А зачем тебе моя метрика или фамилия, - Иван хмыкнул, - фамилия как фамилия, псковская у меня фамилия, какая надо, а дело свое уголовное я в печи пожёг. И пусть не знают.
- Вань, а ты молитвы знаешь?
-Знал… бабка научила… еще в лагере поп с нами сидел… за Николу Чудотворца молитву меня научил… всяким бродягам, сказывал, потворствует, заступник вроде как наш… помню еще… не забыл… правило веры и образ кротости, воздержания учителя… начало там такое…
- Вань, а что, правда, ты еврейчика стрелять обучил?
- Правда, Кать, он же мужик. Способный он, и злобы в нём не меряно. За мать мстить хочет, двенадцать лет всего, а такого уже навидался, мне, зэку, аж страшно становится, как он рассказывать начнет.
- Намаялся сегодня, в прихожей без задних ног спит.
- Пусть спит.
- Видать, здорово ты немцам насолил, казарму, бают, взорвал…
- Не знала бы ты, Катя, лучше, ничего…
- Так люди болтают…
- Люди-и-и-и… Эх…
За окошком внезапно что-то треснуло.
- Тихо! - Иван лёжа, не вставая, скользнул вниз, на пол, привстал, - свет не зажигай…
Метнулся к окну.
- Катя!!! Только тихо!!! Вставай, одевайся быстро.
Не вставая в рост, женщина сошла с кровати.
- Семена разбуди.
- Счас, счас…
- Только тихо, - повторил Иван, вытаскивая из-под кровати немецкий пулемет - выследили, с-суки... быстрей, Кать, в подполье лаз там у тебя на огород…
- Ваня!!! - Женщина обняла мужчину со спины, прижалась к нему, тяжело дыша.
- Иди буди Сёмку, не до нежностей, Кать…
За окном светало. В стороне забора в лунном свете мелькнуло три тени. Иван сложил у окна на полу три гранаты, две длинные и одну круглую ребристую. Подумав, круглую сунул в карман. Пригнувшись, бесшумно шагнул в прихожую.
- Семён… - Иван говорил быстро, короткими фразами, - там в подполе дыра в огород. Как грохнет два раза… слышишь, два раза!!! Сразу дуйте в лес. Враз чтоб… только как взорвется! Враз и назад не оглядывайтесь!!! Я с одного окна вашу сторону вижу. Даст Бог… - Вань… - Катя прижалась к любовнику.
- Давай, Кать, некогда, - Иван ткнулся сухими губами Катерине под ухо, - давай, Кать, меня так просто им не взять.
Две тени провалились вниз.
……. А ну-ка, немчура… - Иван засовывал пулеметные диски в котомку, стараясь не брякать, - счас концерт устроим… прощальный концерт вам от Ваньки-Бандита… а может, еще и не прощальный…
Привстал. С силой пнул каблуком в крест рамы. Метнул одну за другой две гранаты в зияющую пасть разбитого окошка.
…….
Сквозь дым Иван увидел три фигуры, бегущие в сторону леса. Фигуры останавливались, и тогда около них возникали огоньки. Сменив диск, Иван прицелился.
- Попал вроде, - щурился вор. Короткие очереди из МГ срезали на своем пути два подсолнуха в соседском саду.
На кухню влетела граната, вор прижался в угол. Взрывом снесло с потолка подвешенную на крюк лампу. Запахло керосином. Бандит схватил пулемет и нырнул в подполье.
…….
В сторону леса зигзагами уходил человек. Останавливаясь, он оборачивался, припадал на колено и изрыгал пламя из ствола в сторону двух групп преследующих его фигур. На одной из остановок он швырнул в сторону пулемет, и пошел шагом, заметно прихрамывая.
- Живым возьмем!!! - крикнул кто-то из преследователей.
Вор шел все медленнее. Когда его окружили, упал на спину. Взглянул на небо раннего утра. Взяв за ствол револьвер, закинул за близкие кусты. Сунул правую руку в карман брюк и застонал.
К лежащему подошли.
- Ну что, Зворыкин, достукался? Сейчас власть другая, миндальничать не будет… молись. Если успеешь… и если умеешь…
- Умею… а ты… Хромов… значит… из легавых… к немцам… подался? - лежавший на спине вор говорил прерывисто, почти шепотом.
Полицай наклонился.
- Чего ты там шепчешь?
Вор ему что-то ответил еще тише. Облизал губы. Тяжело дышал.
Человек с нарукавной белой повязкой опустился на правое колено.
- Молишься что ли? - пригнулся.
Правая рука Ивана обняла полицая за шею. Левая выдернула из правой проволоку
Достукался, говоришь? Давай вместе гульнём напоследок, мне одному там грустно будет, лягаш…
Взял у begemot_0007
Светает уж скоро, - прижавшись к плечу Ивана, Катерина вздохнула.
- Чего вздыхаешь-то?
- Замуж ты меня хоть взял бы что ли…
- Расписаться что ли?
- Ну-у… Не знаю…
- Где расписываться-то будем? - Иван хохотнул, - Попов большевики вывели. Сельсоветы немцы сожгли. Может, в комендатуру пойдем? Там обрадуются… распишут обоих… так распишут… в один день оба и помрем… как в сказке прям…
- Да не знаю я, Вань, грех же так жить…
- А вся жизнь грех, Кать…
- Вань, а вот я все хотела тебя спросить…
- Спроси-ка.
- На тебе нашей крови нет, Вань???
Иван сел на кровати.
- Я, Катя, до войны два раза сидел, я ж тебе говорил… за воровство попадал… как нас выслали в раскулачку, в Коми голодуха была, батя заболел… помер… жрать хотелось, мочи нет… а в лагере я с ворами скорешился, обратного пути для меня уж не было. Нету на мне крови, Катя, русской, да и не положено ворам кровь лить… полицаев тут ваших местных в счет не беру. Иуды они, потому не русские…
- Какие ж они наши, Вань, они такие ж наши, сколь твои. Вон, Мишка Шаров до войны в сельпе работал, сволочь, лучше нашего жил, и счас при деле, по деревням с дружками своими лазит, еврейчика позавчерась выловили в избе заброшенной, в город увезли… порешат теперь парня, лет семнадцать вроде бабы говорили, всего ему… ярятся они на евреев…
- Нету на мне русской крови, - повторил Иван.
- Немецкую-то изрядно ты пролил, Вань… а ить власть советская тебя в тюрьму засадила, обидела, Вань, а вот как оно…
- Разболталась ты чего-то, Кать, - Иван снова лёг, обняв любовницу…
- А и люблю я тебя, Ванюш… Эээээээ-эээххх…
…….
- Ванька… а Ванька… - Катя гладила любовнику ладонью рукой по груди, - а я волос седой у тебя нашла… тебе ж тридцать всего… белеть уж ты головой начал… Вань, а откудова все-таки жидёнка-то ты нашел?
- Да я ж тебе сказал
- Да не верится мне… думала, жены какой твоей, может… или как бы сродственник, а мне не хочешь открыться…
- Да нет… не успел я с женитьбой до тебя… взяли меня тогда легавые, в КПЗ я парился, а как немцы в город вошли, легавка вся в бега подалась…
- Да не вся убежала… ой не вся…
- А кто там остался?
- Так говорят, Хромов-то в полицаях у немцев…
- Это опер-то? - мужчина привстал.
- Да вроде как опер, кто их там разберет…
- Вот гнида, - Иван кашлянул, - хм… ну, я когда из КПЗ в город ушел… ксивы свои даже прихватил с материалом на себя… искал… нашел, не поленился… два дня у кореша гулял, за волю свою немцев, дурак, благодарил… пили мы с ним в два горла, ведро самогона съели… решил в город выглянуть, пошел на рынок, смотрю, солдат девку ведет и мальца, винтарь наготове… наш винтарь причем… трехлинейка со штыком, а девка еврейка… в одном нижнем… исподнем… и такая смертная тоска, Кать… в глазах ее такая тоска, Кать… видел я такую тоску, Кать… на централе у смертников перед расстрелом такие же глаза были… - Иван закашлялся, - а народ… кругом потешается… сучье отродье… я даже в лагерях такого не видел… девка споткнулась, упала… немец давай ее тыкать штыком… чтоб вставала… а мальчишка на него кинулся… германец его отшвырнул и заколол девку… пропорол насквозь… звери они, Кать, не люди… беззащитную мать на глазах ребенка… финка у меня в сапоге была, сам не успел опомниться, как фашисту под левую грудь ее воткнул… подсумок с ружьем выдернул и с мальчишкой побежал… сзади пальбу открыли… ушли мы с ним…
- Вань, а ведь тебя люди бандитом кличут… Ванька, говорят, мол, ты, бандит… Немцы тоже так называют, листок видела в Пскове на стене, корову, коня за тебя, да землю обещают… Фамилии твоей не знают, видно… да и я не ведаю… - Катя снова вздохнула.
- А зачем тебе моя метрика или фамилия, - Иван хмыкнул, - фамилия как фамилия, псковская у меня фамилия, какая надо, а дело свое уголовное я в печи пожёг. И пусть не знают.
- Вань, а ты молитвы знаешь?
-Знал… бабка научила… еще в лагере поп с нами сидел… за Николу Чудотворца молитву меня научил… всяким бродягам, сказывал, потворствует, заступник вроде как наш… помню еще… не забыл… правило веры и образ кротости, воздержания учителя… начало там такое…
- Вань, а что, правда, ты еврейчика стрелять обучил?
- Правда, Кать, он же мужик. Способный он, и злобы в нём не меряно. За мать мстить хочет, двенадцать лет всего, а такого уже навидался, мне, зэку, аж страшно становится, как он рассказывать начнет.
- Намаялся сегодня, в прихожей без задних ног спит.
- Пусть спит.
- Видать, здорово ты немцам насолил, казарму, бают, взорвал…
- Не знала бы ты, Катя, лучше, ничего…
- Так люди болтают…
- Люди-и-и-и… Эх…
За окошком внезапно что-то треснуло.
- Тихо! - Иван лёжа, не вставая, скользнул вниз, на пол, привстал, - свет не зажигай…
Метнулся к окну.
- Катя!!! Только тихо!!! Вставай, одевайся быстро.
Не вставая в рост, женщина сошла с кровати.
- Семена разбуди.
- Счас, счас…
- Только тихо, - повторил Иван, вытаскивая из-под кровати немецкий пулемет - выследили, с-суки... быстрей, Кать, в подполье лаз там у тебя на огород…
- Ваня!!! - Женщина обняла мужчину со спины, прижалась к нему, тяжело дыша.
- Иди буди Сёмку, не до нежностей, Кать…
За окном светало. В стороне забора в лунном свете мелькнуло три тени. Иван сложил у окна на полу три гранаты, две длинные и одну круглую ребристую. Подумав, круглую сунул в карман. Пригнувшись, бесшумно шагнул в прихожую.
- Семён… - Иван говорил быстро, короткими фразами, - там в подполе дыра в огород. Как грохнет два раза… слышишь, два раза!!! Сразу дуйте в лес. Враз чтоб… только как взорвется! Враз и назад не оглядывайтесь!!! Я с одного окна вашу сторону вижу. Даст Бог… - Вань… - Катя прижалась к любовнику.
- Давай, Кать, некогда, - Иван ткнулся сухими губами Катерине под ухо, - давай, Кать, меня так просто им не взять.
Две тени провалились вниз.
……. А ну-ка, немчура… - Иван засовывал пулеметные диски в котомку, стараясь не брякать, - счас концерт устроим… прощальный концерт вам от Ваньки-Бандита… а может, еще и не прощальный…
Привстал. С силой пнул каблуком в крест рамы. Метнул одну за другой две гранаты в зияющую пасть разбитого окошка.
…….
Сквозь дым Иван увидел три фигуры, бегущие в сторону леса. Фигуры останавливались, и тогда около них возникали огоньки. Сменив диск, Иван прицелился.
- Попал вроде, - щурился вор. Короткие очереди из МГ срезали на своем пути два подсолнуха в соседском саду.
На кухню влетела граната, вор прижался в угол. Взрывом снесло с потолка подвешенную на крюк лампу. Запахло керосином. Бандит схватил пулемет и нырнул в подполье.
…….
В сторону леса зигзагами уходил человек. Останавливаясь, он оборачивался, припадал на колено и изрыгал пламя из ствола в сторону двух групп преследующих его фигур. На одной из остановок он швырнул в сторону пулемет, и пошел шагом, заметно прихрамывая.
- Живым возьмем!!! - крикнул кто-то из преследователей.
Вор шел все медленнее. Когда его окружили, упал на спину. Взглянул на небо раннего утра. Взяв за ствол револьвер, закинул за близкие кусты. Сунул правую руку в карман брюк и застонал.
К лежащему подошли.
- Ну что, Зворыкин, достукался? Сейчас власть другая, миндальничать не будет… молись. Если успеешь… и если умеешь…
- Умею… а ты… Хромов… значит… из легавых… к немцам… подался? - лежавший на спине вор говорил прерывисто, почти шепотом.
Полицай наклонился.
- Чего ты там шепчешь?
Вор ему что-то ответил еще тише. Облизал губы. Тяжело дышал.
Человек с нарукавной белой повязкой опустился на правое колено.
- Молишься что ли? - пригнулся.
Правая рука Ивана обняла полицая за шею. Левая выдернула из правой проволоку
Достукался, говоришь? Давай вместе гульнём напоследок, мне одному там грустно будет, лягаш…
Взял у begemot_0007