Холодная и колючая
Не люблю писать об умерших. Но мои близкие постоянно обсуждают Людмилу Гурченко, ее жизнь и смерть, спрашивают, что я думаю. А я не чувствую ничего. Считаю, что вовремя ушла. Считаю, что наверно надо было и со сцены уйти намного раньше. Но, увы, с теми установками на жизнь, что были у нее, как мне кажется, это было невозможно. Гурченко одна из тех, кто сражался не за успех и славу, а за вечную жизнь. Сражалась она против старости. Это мрачное шоу было как раз то, что надо для современной жизни звёзд и обслуживающих их журналистов.
Обыватели давно уже переключили программу и обсуждают не фильмы и музыку, а кто как выглядит, кто бухает, как постарел, как прошла последняя пластическая операция, кто с кем переспал. Люди всегда склонны к подобным рассуждениям на кухне, лавочке около хаты и прочих тёплых местах, а СМИ лишь уловило эту слабость и нещадно ее эксплуатирует, доведя до безумия.
Холодная и колючая Гурченко никогда не вызывала у меня эмоций, видя ее я всегда видел маску и холодные глаза. Не знаю, кто из известных актрис в СССР и России также как она сражались со старостью, до этого подобные вещи я видел только с актёрами и актрисами из США. Уйти во время дано не всем, это большое испытание в одночасье отказаться от всего того, чего ты добивался всю жизнь.
Размышляя о Гурченко, я снова вспомнил прекрасного актёра Георгия Вицина. Ну, разве могла Гурченко уйти, как ушёл Вицин? Тихо, скромно. Согласится на бедную народную жизнь, не участвуя в скандалах, не давая интервью подогревающие интерес, не жалуясь на необеспеченность старости, тихонько гулять по Москве древней старушкой, кормить бездомных собак и голубей, читать книги, как это делал Вицин. Могла? Нет.
Но стоит уважать в человеке целеустремлённость, у Гурченко она была.
Дружище Стас возмущается последним клипом Гурченко, в котором она спела песню Земфиры «Хочешь?» Режиссёр, недолго думая, стащил идею клипа у Наталии Имбрулии на песню Smoke, но я не об этом. Я не считаю, что клип отвратителен, не считаю, что он гениален. Этот клип не для нас. Если Земфира пела о страсти, любви и стремлении самопожертвования для своего (ей) любимой, то Гурченко повторяя все те же слова пела совсем о другом. Это не о любви, это о смерти. Это мистический акт, молитва и крик. Не знаю к кому обращённый, но с просьбой о вечной жизни. В клипе Гурченко жалко, до безобразия жалко, не хочется даже смотреть до конца. Эта песня и клип не для нас, она для таких же как Гурченко. Для людей шоубизнеса. Надо вовремя сказать себе стоп.
Обыватели давно уже переключили программу и обсуждают не фильмы и музыку, а кто как выглядит, кто бухает, как постарел, как прошла последняя пластическая операция, кто с кем переспал. Люди всегда склонны к подобным рассуждениям на кухне, лавочке около хаты и прочих тёплых местах, а СМИ лишь уловило эту слабость и нещадно ее эксплуатирует, доведя до безумия.
Холодная и колючая Гурченко никогда не вызывала у меня эмоций, видя ее я всегда видел маску и холодные глаза. Не знаю, кто из известных актрис в СССР и России также как она сражались со старостью, до этого подобные вещи я видел только с актёрами и актрисами из США. Уйти во время дано не всем, это большое испытание в одночасье отказаться от всего того, чего ты добивался всю жизнь.
Размышляя о Гурченко, я снова вспомнил прекрасного актёра Георгия Вицина. Ну, разве могла Гурченко уйти, как ушёл Вицин? Тихо, скромно. Согласится на бедную народную жизнь, не участвуя в скандалах, не давая интервью подогревающие интерес, не жалуясь на необеспеченность старости, тихонько гулять по Москве древней старушкой, кормить бездомных собак и голубей, читать книги, как это делал Вицин. Могла? Нет.
Но стоит уважать в человеке целеустремлённость, у Гурченко она была.
Дружище Стас возмущается последним клипом Гурченко, в котором она спела песню Земфиры «Хочешь?» Режиссёр, недолго думая, стащил идею клипа у Наталии Имбрулии на песню Smoke, но я не об этом. Я не считаю, что клип отвратителен, не считаю, что он гениален. Этот клип не для нас. Если Земфира пела о страсти, любви и стремлении самопожертвования для своего (ей) любимой, то Гурченко повторяя все те же слова пела совсем о другом. Это не о любви, это о смерти. Это мистический акт, молитва и крик. Не знаю к кому обращённый, но с просьбой о вечной жизни. В клипе Гурченко жалко, до безобразия жалко, не хочется даже смотреть до конца. Эта песня и клип не для нас, она для таких же как Гурченко. Для людей шоубизнеса. Надо вовремя сказать себе стоп.