Чулима. Чулибе? Чулама!
Несколько дней назад к моим знакомым приехали друзья из России. Стоит уточнить, что эти мои знакомые - этнические болгары, проживающие на территории Молдовы. Гостям показали известные винодельни страны, скальные монастыри, сводили в лучшие заведения. Им все настолько понравилось, что они решили приехать еще раз в сентябре, чтобы поучаствовать в сборе винограда. Но на их беду на прощальный ужин пригласили меня.
Ужин был роскошный, хозяйка постаралась на славу. После очередной бутылки марочного вина мы вышли с гостями на свежий воздух - люди они курящие, а мне иногда не хватает аромата «Кохибы». Там и разговорились по душам. Они сыпали комплиментами и в адрес молдавской кухни, и в адрес буджакских блюд, и в адрес зелени Кишинева. Но что их сразило больше всего, по их словам, так это нежность в обращении друг к другу их друзей, по совместительству принимающей стороны.
- Ты представляешь, Саша, они с утра до вечера говорят друг другу ласковые слова. Он ее называет «чулима», а она его «чулибе». Это так трогательно, - вместе с окурком впечатала свое мнение в расплавленный кишиневский асфальт гостья из России.
Я редко смеюсь. Нет, с чувством юмора у меня все в порядке, но среди малознакомых людей предпочитаю сдерживаться. Однако после этой фразы я загоготал как Мефистофель. И, как мне думается, что если оборот «гомерический смех» не принадлежал бы эллинам, то после того разговора он вполне мог бы называться барбовским.
Гости стушевались, очень даже стушевались. По требованию выскочившего на шум хозяина пришлось объяснять причины своего безудержного веселья, для наглядности прибегая к аллегориям типа «скрипка лиса» или «конь цугезы».
На самом деле семейная пара говорила друг другу не «чулима» или «чулибе», как услышали этот оборот гости гости, а «чу ли ме» и «чу ли бе». В переводе с болгарского эту звучит многопланово - и как «ты меня слышишь?», и как «слышишь?», и как «слышь?!», и как «давай быстрее!», и как «чего ты возишься?!!», и как «я сказал!!!». И в зависимости от интонации этот оборот может трактоваться от крайне негативного до относительно нейтрального. Более того, тот факт, что принимающая сторона произносила эту фразу вполголоса, означало, что какие-то моменты в их дискуссии явно были на грани фола.
История меня настолько развеселила, что по этому поводу я решил приготовить созвучное блюдо румынской кухни, известное как чулама (ciulama).
Корни слова, понятное дело, турецкие. В некоторых источниках оно переводится как попона, в других как нечто, лежащее сверху. Ну, не суть важно, главное, что это вкусно. Основой чоламы является курица, причем можно использовать как целую тушку, так и отдельные части. Главное, чтобы были кости для более насыщенного вкуса. Отваривается курица вместе с корнеплодами, включая лук, морковь, корень петрушки и сельдерей.
Параллельно в сковороде обжариваются шампиньоны, но в карпатской части Румынии предпочитают белые грибы или лисички.
По готовности мясо извлекается, а после остывания разбирается на кусочки.
На другой сухой сковороде или сотейнике распускается сливочное масло.
В него вводятся 2 ложки муки, все перемешивается венчиком.
Постепенно в основу соуса добавляется бульон из-под курицы, все также перемешивается.
Затем многие добавляют сливки, но я ограничиваюсь жирной сметаной.
После того как соус стал гомогенным, в него вводится куриное мясо и грибы. Соус надо довести до кипения, выправить на соль и специи, а затем дать настояться.
Подается чолама с мамалыгой и вином, причем как красным, так и белым.
Такая вот история. Но по поводу авторских прав на определение «барбовский смех» я еще подумаю.