James Andean, Space Within Space
Концерт назывался Space Within Space. Собственно, это был не концерт. Или, если уж концерт - то необыкновенный концерт. Проходило все в Финляндии в межпланетном пространстве между Jarvenpaa и Tuusula. Отдельная история - как мы это место нашли (8-и ходовая комбинация), и в общем когда уже опоздали на час и собирались уезжать, решили сунуться в одну дверь, за которой горел свет, а там нам навстречу вышел сам James Andean со товарищи и обрадованно заявил, что мы попали по адресу и сейчас перерыв, а потом вторая часть его акусматического вечера (An Acousmatic Evening). Причем (отмечаю это не потому, что я жадный или люблю халяву) - вход бесплатный. Ну, мы прошли наверх, и там началось. Выглядело это все так:
Средних размеров зал с прекрасной акустикой (деревянные стены и потолок), полумрак, сам Джеймс сидит за пультом, к которому подключен компьютер, на экране которого виден какой-то multitrack типа Nuendo, и шевелит ручками и ползунками. Перед залом двумя полукругами установлены восемь колонок на высоких стойках, четыре - и за ними еще четыре. И все это начинает звучать. Звуки - и реальные, и космические, и вообще нереальные - образуют своеобразный soundtrack, только без самого кино. Все это движется, все это такое объемное, потрогать звуки нельзя, но они очень вещественные. Причем сам James Andean (чем-то на фото после концерта похожий на инженера Гарина) как-то участвует в синтезе этой звуковой киноленты.
Acousmatic music, to define it as simply (and reductively) as possible, is music built primary out of sounds from the real world. Acousmatic sound is sound one hears without seeing an originating cause. It is thought that the world acousmatic, from the French acousmatique, is derived from akousmatikoi, a term used to refer to pupils of the philosopher Pythagoras who, so that they might better concentrate on his teachings, where required to sit in absolute silence while listening to their teacher deliver his lecture from behind a veil or screen. Мы огляделись, зал был заполнен наполовину, в перерыве слушатели говорили между собой по-фински, по-французски, по-английски, что было достойно дополнено русским в лице нас. Это были не просто любители, а, вероятнее всего, ценители экспериментального направления со всей южной Финляндии. Возможно - буквально все, причем пишу это без иронии, в зале собралось действительно много людей, если учесть глубочайший underground происходившего. Нет, по сравнению с акусматиком все остальное может показаться мейнстримом.
К концу мероприятия я пожалел, что мы вынужденно опоздали на первую часть, мне показалось, что час пролетел, как одна минута. На первой же минуте практически полностью растворяешься в этом звуковом пространстве и оно тебя несет куда-то. Может быть, что если слушать это с закрытыми глазами, можно увидеть кино, но я слушал с широко открытыми, видел только полутемный зал, и как будто бы видел сами звуки, а не образы, которые стояли за ними. Это было действительно очень необычно и очень интересно. Всего было сыграно четыре композиции (самого James Andean - Outgribing, потом - Pierre Schaeffer - Etude aux son animes, Robert Normandeau - Rumeurs, Jukka Ruohomaki - Viitoja). В последней работе были использованы звуки, которые в оригинале были скрежетом и бумканьем кровельного железа, растянутые в 8 - 16 раз, и образующие хор (это из описания, в реальности - никаких аналогий, я пожалел, что не взял свой Zoom, было бы интересно послушать сейчас все это хотя бы через диктофон). В 1994-1995 годах, когда это создавалось, уже были 486 компьютеры и пентиумы даже. Но акусматика, как направление, зародилась намного раньше - может быть они колдовали в студиях со многими магнитофонами, вроде битлов периода Революции номер 9, а вот на концертах было что-то вроде "Музыки мироошчушчений" из Необыкновенного концерта Образцова. Я, кстати, пересмотрел его в компьютере, и мне тамошние пьесы тоже понравились. Раз советский театр со всей смелостью критиковал этот авангард еще в шестидесятые, значит акусматик уже действовал тогда в полный рост.
Концерт закончился (Джеймс сказал таким тихим волнующимся голосом: Это все, ребята. Спасибо, что зашли. Все стали благодарить: мол, тебе спасибо, и цветы вручили), большая часть присутствующих разошлась, среди оставшихся началась живая дискуссия и мы сочли нужным отбыть.
Нам удалось открыть что-то действительно новое. Мне кажется, что нам крупно повезло.
Средних размеров зал с прекрасной акустикой (деревянные стены и потолок), полумрак, сам Джеймс сидит за пультом, к которому подключен компьютер, на экране которого виден какой-то multitrack типа Nuendo, и шевелит ручками и ползунками. Перед залом двумя полукругами установлены восемь колонок на высоких стойках, четыре - и за ними еще четыре. И все это начинает звучать. Звуки - и реальные, и космические, и вообще нереальные - образуют своеобразный soundtrack, только без самого кино. Все это движется, все это такое объемное, потрогать звуки нельзя, но они очень вещественные. Причем сам James Andean (чем-то на фото после концерта похожий на инженера Гарина) как-то участвует в синтезе этой звуковой киноленты.
Acousmatic music, to define it as simply (and reductively) as possible, is music built primary out of sounds from the real world. Acousmatic sound is sound one hears without seeing an originating cause. It is thought that the world acousmatic, from the French acousmatique, is derived from akousmatikoi, a term used to refer to pupils of the philosopher Pythagoras who, so that they might better concentrate on his teachings, where required to sit in absolute silence while listening to their teacher deliver his lecture from behind a veil or screen. Мы огляделись, зал был заполнен наполовину, в перерыве слушатели говорили между собой по-фински, по-французски, по-английски, что было достойно дополнено русским в лице нас. Это были не просто любители, а, вероятнее всего, ценители экспериментального направления со всей южной Финляндии. Возможно - буквально все, причем пишу это без иронии, в зале собралось действительно много людей, если учесть глубочайший underground происходившего. Нет, по сравнению с акусматиком все остальное может показаться мейнстримом.
К концу мероприятия я пожалел, что мы вынужденно опоздали на первую часть, мне показалось, что час пролетел, как одна минута. На первой же минуте практически полностью растворяешься в этом звуковом пространстве и оно тебя несет куда-то. Может быть, что если слушать это с закрытыми глазами, можно увидеть кино, но я слушал с широко открытыми, видел только полутемный зал, и как будто бы видел сами звуки, а не образы, которые стояли за ними. Это было действительно очень необычно и очень интересно. Всего было сыграно четыре композиции (самого James Andean - Outgribing, потом - Pierre Schaeffer - Etude aux son animes, Robert Normandeau - Rumeurs, Jukka Ruohomaki - Viitoja). В последней работе были использованы звуки, которые в оригинале были скрежетом и бумканьем кровельного железа, растянутые в 8 - 16 раз, и образующие хор (это из описания, в реальности - никаких аналогий, я пожалел, что не взял свой Zoom, было бы интересно послушать сейчас все это хотя бы через диктофон). В 1994-1995 годах, когда это создавалось, уже были 486 компьютеры и пентиумы даже. Но акусматика, как направление, зародилась намного раньше - может быть они колдовали в студиях со многими магнитофонами, вроде битлов периода Революции номер 9, а вот на концертах было что-то вроде "Музыки мироошчушчений" из Необыкновенного концерта Образцова. Я, кстати, пересмотрел его в компьютере, и мне тамошние пьесы тоже понравились. Раз советский театр со всей смелостью критиковал этот авангард еще в шестидесятые, значит акусматик уже действовал тогда в полный рост.
Концерт закончился (Джеймс сказал таким тихим волнующимся голосом: Это все, ребята. Спасибо, что зашли. Все стали благодарить: мол, тебе спасибо, и цветы вручили), большая часть присутствующих разошлась, среди оставшихся началась живая дискуссия и мы сочли нужным отбыть.
Нам удалось открыть что-то действительно новое. Мне кажется, что нам крупно повезло.