Хозяйка Врат (окончание)
(Продолжение. Читать сначала: Глава I, Глава II, Глава III)
IV
Шагнул - и рухнул с высоты.
- Ох! - сказал Иван, поднимая лицо из грязи.
Падая, он зашиб локоть, да ещё что-то неприятно отдалось болью в боку, но кости были вроде бы целы. Он перевернулся на спину.
Над ним нависала чёрная стена избы, залитая бледно-розовым светом. Открытая дверка одиноко висела на петлях, проём за ней был похож на разверстую пасть чудища.
Послышались торопливые шаги. Приподнявшись на локтях, Иван увидел, как из-за избушки выбегает, припадая на хромую ногу, Фроська, а за нею - Волк.
- Цел? - с тревогой спросила девчушка. - Что ж ты сигаешь, не глядя! Голову-то не зашиб?.. - и тут же, приняв суровый вид, холодно добавила: - Хотя что тебе сделается, дурнее уж верно не станешь.
В руку Ивана ткнулся влажный волчий нос.
- Иван в порядке, - констатировал Волк. - Только царапина на щеке.
Иван принялся обтирать лицо от грязи рукавом.
- А я чуть не померла, - сердито сказала Фроська. - С перепугу-то.
За её спиной раздался скрипучий смех. Фроська вздрогнула и отскочила в сторону.
- Ну как, - осведомилась Хозяйка. - Ужо на том свете, али ишшо на этом?
Иван сердито засопел.
- На этом, - признал он. - А только ты меня всё равно не удержишь. Не пропустишь в ворота - так я на дереве повешусь или в реке утоплюсь! Тогда уж и не захочешь, а проведёшь.
- Вот тогда и поговорим, - злобно отозвалась старуха. - Может ещё и не проведу. Мне условия никто не ставит. Я тут покамест Хозяйка Врат, а не ты.
Развернувшись, она тяжёлой поступью заковыляла обратно к лестнице в избу. Фроська протянула руку, чтобы помочь Ивану подняться, но тот отмахнулся.
- Чай, не калека, - угрюмо сказал он, и тут же пожалел о сказанном, увидев, как Фроська прихрамывает при ходьбе. - Прости. Не подумавши сказал.
- Ты о чём? - не поняла та. - Ах, это. Пустяки.
Идти в избу Ивану не хотелось, и он присел на нижнюю ступеньку. В воздухе тонко зудели комары. Где-то вдалеке цвиркала малиновка. По мёртвому лесу гулял ветер, сухие ветки потрескивали и гремели, словно подвешенные на бечевках старые кости.
Фроське, видно, тоже не хотелось возвращаться в мрачную избушку, и она уселась рядом с Иваном.
- Всё хорошо?
Иван пожал плечами.
- Не очень, - признался он.
- А ты смелый, - сказала Фроська. - Не всякий так вот бросится, очертя голову…
- Не надо, - попросил Иван.
Локоть всё ещё болел, но он почти не замечал этого. Хотелось расплакаться, но слёз не было, только снова подступила к сердцу тупая и тянущая боль, от которой, он знал, никакие травы и заговоры не спасут.
Фроська умолкла. Когда молчание затянулось, Иван, чтобы сказать хоть что-нибудь, спросил:
- Что у тебя с ногой-то?
- А, - отмахнулась Фроська. - Ничего.
Приподняла подол платья, выпростала из-под него левую ногу, скинула лапоть. Пальцев у неё не было, а с ними и еще трети ступни - лишь бугрились белые шрамы на обрубке.
- Уродка я, - с горькой усмешкой пояснила Фроська. - Вишь, как.
Иван помолчал. Девчушка сунула культю в лапоть.
- Не уродка, - сказал Иван. - Вовсе ты не уродка. Не мели чепухи.
- Ай, - снова махнула рукой Фроська. - Может и не уродка, только хожу, словно утка, да плясать не могу.
Она шмыгнула носом.
- Любила плясать раньше, - сказала она. - Так уж любила.
Иван не знал, что ей ответить, и умолк. В запястье ему впился комар, но он не спешил его прихлопнуть, а только смотрел, как набухает у того брюшко.
- Час поздний, - сказала Фроська. - Тут делать-то вечерами нечего, ни прясть, ни ткать, ни шить. Спать только разве, да за день не устанешь, и спать не тянет.
Комар напился и улетел, растворился в ночи.
- А как ты к Хозяйке попала? - спросил Иван.
- Вот так и попала, - Фроська снова выпятила вперёд покалеченную ногу. - В лесу меня оставили, а она нашла.
- В лесу?..
- Ага, - кивнула Фроська. - Прошлой зимой, на Карачуна.
- Так ты…
- Живая я. Не мёртвая.
- Я хотел сказать - ты Карачунова невеста?..
- Как видишь, уже нет, - хмыкнула Фроська. - Ногу взял, а меня не взял.
- Волк не понимает, - признался Волк.
- Зимой, на Карачуна, день к прибыли поворачивает, - объяснил Иван. - А следом самые лютые морозы приходят.
- Волк всё ещё не понял, - покачал головой Волк.
- Меня ему отдали, - отстранённо сказала Фроська. - Чтоб зима тёплая была. Отвели в лес и привязали к дереву. Обычай такой…
Иван поёжился.
- А Хозяйка нашла и с собой забрала, - добавила девчушка. - Нога только вот почернела. Отрезать пришлось. Жаль. Плясать не могу больше. Остальное-то ладно…
- Может, наловчишься со временем, - попробовал подбодрить её Иван, и сам сразу понял, что сказал глупость.
- Да какая разница, - отозвалась Фроська, обкусывая ноготь. - Здесь, в лесу, никому до этого дела нет. Какие уж тут пляски. Не то место.
Иван кивнул.
- Может ещё отпустит? - сказал он. - Вернёшься.
- Волк поможет, - с готовностью сказал Волк. - Фрося может сесть на Волка, и Волк увезёт.
- Увезёт? - удивилась Фроська. - Вы что, думаете, это она меня держит?
- А разве нет?..
- Конечно, нет! - фыркнула Фроська. - Я сама при ней нахожусь. По дому помогаю. Двор и избу мету, воду ношу, печь вот топлю да хлеб готовлю. Тут дел-то немного.
- Дел, может, и немного, - сказал Иван. - Да уж больно место жуткое.
- Место как место.
- А родные как же?..
- Родные меня замерзать бросили, - отрезала Фроська.
Иван прикусил губу.
Ветер утих, и в лесу воцарилась тишина. Над чёрными ветками взошла почти полная луна, выбелила черепа, насаженные на частокол. Иван посмотрел на Фроську. Та тоже посмотрела на него, но тотчас отвернулась. В уголках её глаз серебром блестели слезинки.
«Морозко». Автор: © Игорь Ожиганов
- Сам-то расскажешь? - спросила Фроська.
- О чём?
Вопрос был ненужным; Иван отлично понял, о чём она спрашивала, просто хотел хоть ненадолго оттянуть момент, когда придётся ответить. Промолчать или соврать ему казалось стыдно - всё ж беспокоилась о нём девчонка, помочь пыталась. Да и перед ним открылась, искалеченную ногу не постеснялась показать.
- Про твою Любаву, - сказала Фроська. - И ещё как вы двое встретились. Не каждый день, знаешь, человек с волком дружбу заводят.
- А, это, - улыбнулся Иван. - Ну, ничего особенного. Так, знаешь, повстречались однажды…
- Волк съел коня, - сказал Волк. - Это был конь Ивана. Волк сожалеет. Волк предложил свою помощь, чтобы вернуть долг.
- За такого провожатого не жаль и коня отдать, - с чувством сказал Иван. - С ним не пропадёшь. Нипочём бы я сюда не добрался, кабы не он…
- А Любава?
Иван вздохнул.
- Жена моя. Она умерла.
- Это я поняла, - покачала головой Фроська. - Что случилось-то?
Иван облизнул пересохшие губы.
- Разбойные люди напали, - ответил он. - Ехали мы как-то небольшим отрядом лесной дорогой, а тут они…
- О-о…
- С лошадки её сбили, да саблей… Вот так. Отбиться-то мы отбились, да только её уже не спасли.
Фроська накрыла его ладонь своей.
- Жаль её. Красивая она была?
Иван кивнул. К горлу подкатил отвратительный ком, и он с большим трудом заставил его опуститься обратно.
- Беременна она была, - добавил он. - Так обоих и схоронили.
Из избы донеслись раскатистые звуки, словно кто волочил борону по деревянному полу.
- Храпит уж, - определила Фроська. - Теперь хоть пушкой стреляй, до рассвета не пробудится.
Они помолчали. Потом Фроська спросила:
- А разбойников тех поймали?
Иван кивнул.
- И что?..
- Отец приказал сечь, - безразлично отозвался Иван. - А потом лошадьми порвали.
Фроська вздрогнула. Словно только теперь заметив, что уже глубокая ночь, и на небе светит луна, сказала:
- Спать уж пора. Идём, что ли, в избу? Я лавки вдоль печи переставлю, одну себе, другую тебе. И Волку место найдётся.
- Волк предпочитает спать на улице, - отозвался Волк. - Волк не любит замкнутые пространства.
- Это пожалуйста, - сказала Фроська и обернулась к Ивану. - Так что, идём?
Тот поразмыслил и решил, что подниматься в избу ему всё ещё не хочется.
- Мы тут немного посидим, - ответил он. - На небо посмотрим.
Фроська поднялась по ступенькам. Скрипнула дверь. Старуха всхрапнула во сне. Над лесом пронеслась с уханьем сова.
- Дружба, - сказал вдруг Волк.
- Что?
- Она сказала - у нас дружба. Ты тоже так считаешь?
- Конечно, - кивнул Иван.
Волк легонько махнул хвостом.
- Волк это ценит, - сказал он. - У Волка никогда не было друзей.
- У княжеских сыновей зато их много, - с горечью ответил Иван. - Только все фальшивые. Ты вот первый настоящий. Да Любава ещё была… Но это другое.
- Волк ценит дружбу, - повторил Волк. И, чуть помолчав, добавил: - У Волка тоже была подруга. Волчица.
- Была?
- Капкан, - коротко ответил Волк. - Волк уже справился с потерей. Иван тоже справится.
Иван криво улыбнулся.
- Иван в порядке?
- В порядке, - кивнул Иван. - Больно только. А так ничего. Даже хорошо.
- Волк воет, когда чувствует боль внутри, - сказал Волк.
Иван поднял глаза к небу и увидел, как на фоне бледной луны мелькнула на мгновение тень совы.
- В такую ночь, наверное, только и выть, - сказал он.
- Волк так и собирался, - признался Волк.
- А Хозяйку не разбудишь?
- Волк тихонько. И Иван пусть присоединяется.
- Давай, - согласился Иван.
Волк поднял седую морду и вслушался в ночь, словно дожидаясь подходящего момента. А потом завыл. Вой его, чистый и густой, поднимался вверх, раскалывая небо на тысячи мерцающих осколков. В сердце Ивана вскипели, вспенились вдруг тоска и боль одиночества, скопленные им за долгие месяцы. Подступивший было опять к горлу комок вдруг распался, растаял, и стало ему легко.
Задрав голову, он набрал воздуха в лёгкие и завыл вместе с Волком, выпуская прочь всё дурное, всё болезненное и недужное, выплёвывая из себя всю отраву мира. Мёртвый лес слушал их, и черепа на частоколе внимали их вою, и даже далёкая сова опустилась на ветку и перестала ухать, прислушиваясь.
А в избе, слушала их, лёжа на лавке, Фроська. Одну руку она подложила под голову, и слёзы, стекая по щеке, капали в сгиб её локтя. Потом она тихонько поднялась с лавки, ощупью прошла вдоль печи и осторожно, чтоб не скрипнуть, толкнула дверь. Босиком вышла на ступеньки, села на верхнюю, вытянув перед собою ноги, вдохнула полной грудью.
И тоненько присоединилась к ночному хору.
V
Спать ушли не скоро. Долго ещё все трое сидели, глядя на луну и широкий пояс Млечного пути. Волк, умолкнув, положил морду на лапы и уставился в одну точку. Фроська спустилась вниз, угнездилась на нижней ступеньке, подобрав под себя ноги, и привалилась к плечу Ивана. Он сидел, задумавшись о чём-то, и едва ли даже заметил её. Потом, вздрогнув, очнулся от мыслей и сказал:
- Не простыть бы тебе. Идём в дом.
Он пожелал Волку спокойной ночи, но, не дождавшись ответа, так и не смог решить - то ли тот уже спит, то ли не счёл нужным отвечать, и поднялся следом за Фроськой.
Едва опустив голову на лавку, он провалился в сон.
Ему приснилось, как он верхом на Волке скачет куда-то сквозь ночной лес, а позади сидит, обнимая его за плечи, Фроська - почему-то сидела она босиком и растопырив ноги в разные стороны. Хозяйку видно не было, но во сне он знал, что она гонится за ними следом, гулко топая по влажной земле, и вот-вот нагонит. Он подгонял Волка: «Скорей, скорей!» Сухие дубы и колючие кустарники неслись им навстречу, но Волк так искусно находил меж ними проходы и лазейки, что ни разу его наездники даже не оцарапались. Лишь одно дерево острой веткой зацепило его воротник и принялось дёргать, пытаясь сорвать с волчьей спины…
Он проснулся. Что-то и правда дёргало его за одежду. Иван приоткрыл один глаз, и тут же, отпрянув, ударился головой о печь.
В.М. Васнецов. «Баба Яга».
Старуха стояла над ним, запустив скрюченный палец под его воротник, и пыталась его расшевелить.
- Ну, наконец-то, - заскрипела она, когда он, вскрикнув, скатился с лавки на пол.
- Пробудился? - окликнула Ивана Фроська. - Утро на дворе.
Она уже деловито орудовала у стола, вытаскивая на него горшок со вчерашней кашей, подогретой в печи.
- Пойдёшь на двор, Волка позови, - сказала она. - Завтрак поспел.
Волк от завтрака отказался, но в избу всё же зашёл, усевшись у самой двери. Единственная ложка опять досталась Ивану. Наскоро поковыряв в горшке с кашей, он отдал ложку Фроське. Хозяйка молча и недвижно сидела на полатях, взирая на гостей зрячим глазом, отчего у Ивана то и дело пробегали по спине мурашки. Наконец он поднялся из-за стола и сказал, поклонившись Хозяйке:
- Спасибо за хлеб-соль.
Чуть замявшись, спросил:
- Может, всё же пропустишь меня?
Не дождавшись ответа, повернулся к Фроське.
- Пора нам идти, - сказал он. - Раз такое дело… Ты прости, если что не так. И прощай.
Фроська поднялась с лавки.
- Прощай, Иван.
И порывисто обняла его. Он тоже приобнял её за плечи, погладил по голове. Они постояли так, а потом Фроська отпустила его.
- Прощай, - и, шагнув назад, отвела глаза в сторону. Он кивнул.
Тут старуха наконец зашевелилась, сползла с печи. Проковыляла через комнатку и ткнула Фроську под рёбра пальцем.
- И ты уходи, - проскрипела она. - Иди с этим вон, живым-тем.
- Как же это? - опешила Фроська.
Она едва не задохнулась от неожиданности, растерянно заморгала, переводя взгляд с Хозяйки на Ивана, словно ища у того поддержки.
- Как это мне уходить? Почему это?..
Старуха молчала, не сводя чёрного немигающего глаза с Фроськи.
- Уходи, - повторила она.
У Фроськи подкосились ноги, и она обессиленно села на скамью.
- Что я сделала? - пролепетала она. - Что я сделала? Разве я тебе не помогала?.. Как ты без помощницы-то?.. Кто тебе печь будет топить? А в избе мести?..
Хозяйка не двинулась с места, только все её черты словно бы сильнее заострились и живой глаз ещё почернел.
- Я ведь всё для тебя… Что ты говорила, всё делала, - в глазах у девушки заблестели слёзы. - А ты меня гонишь вон со двора? Разве я не старалась?.. Разве не угождала тебе, не помогала, чем могла?.. Не гони меня…
Тут Хозяйка блеснула чёрным глазом и лязгнула зубами.
- Глупая девчонка! - зарычала она, гулко притопнув ногой. - Нешто я без тебя опрежь не справлялась?.. Ступай вон, говорю! Кончена твоя служба.
Фроська разревелась в голос и бросилась к двери - Волк едва успел отскочить с её пути. Толкнула дверь, выскочила наружу.
- Волк присмотрит, - быстро сказал Волк и юркнул в дверь следом за нею.
- Что ж ты! - в сердцах брякнул Иван. - Разве можно так?..
Старуха зыркнула на него злобно.
- Как?..
- Да вот так! - Иван почувствовал, как поднимается в нём гнев. - Зачем её обидела? Она к тебе всей душой, а ты!.. Сердца у тебя нет!
Хозяйка не отвечала.
- Ладно ещё, надо мной посмеялась, - Ивана понесло. - Кто я тебе?.. Никто. И Любава моя тебе никто. Но Фроська-то!.. Нельзя, что ль, по-человечески?..
- По-человечески? - зашипела старуха. - По-человечески с ней люди обошлись. А я ей лучше делаю.
- Да куда ж ей идти? - выкрикнул Иван. - Ведь у неё нет никого. Ты не подумала об этом? Что же ей, на улице с голоду подыхать, как собаке?..
Тут Хозяйка повела длинным носом, засопела, задышала громко, словно принюхиваясь; сощурила живой глаз и обратила к Ивану мёртвый, налитый белым туманом. Лицо её потемнело, губы изогнулись дохлыми змеями. Выпрямилась во весь рост - и оказалась на голову выше Ивана. Голос её загремел в ушах, словно небесный гром.
- А моя ли в том вина? - рявкнула она. - Мне до живых заботы нету. Это вы вечно гонитесь за теми, кого не догнать. Всё пытаетесь мёртвым угодить, а мимо живых проходите, да ещё толкнуть в грязь норовите. Думаешь, я не знаю, что живые-те творят? Я всех мёртвых встречаю и провожаю, да только ни одного жизни не лишила. А вы, живые - не вы ли других живых мёртвыми делаете?..
Она подняла руку и толкнула оглушённого Ивана в грудь, отшвырнула от себя. Он упал, и она нависла над ним, склонилась мёртвым глазом к самому его лицу.
- Мне хватает забот, - сказала она уже обычным своим противным и скрипучим голосом. - Каждого я отвожу в его срок. И Любаву твою я отвела. И тех, кто в её смерти повинен. И тебя отведу - когда твоё время будет. Все придёте ко мне - тут уж я и позабочусь о вас. А покуда не пришло время - заботьтесь вы друг о друге. О живых пусть живые думают.
Хозяйка отодвинулась от него, и Иван понял, что росту она снова обыкновенного, маленького, а сгорблена будто бы даже сильнее, чем раньше. Он сел на полу, растерянно глядя на неё.
- Ну? - требовательно спросила Хозяйка. - Будешь заботиться-то?
- О Фроське?
- И о ней тож. Хватит ей, молодой, в домовине лежать. Пора и жизнью жить.
- Позабочусь, - тихо пообещал Иван.
- Вот и добро, - кивнула Хозяйка. - А теперича ступай.
Иван поднялся, машинально отряхнул рукой штаны. Взял свою котомку, брошенную у стены, поднял её на плечо. Неловко поклонился.
- Прости, Хозяйка.
Она смолчала. Он направился к выходу, но в самых дверях обернулся и спросил:
- А когда оно?.. Моё время?
Старуха ничего не ответила. Иван понимающе кивнул.
- Я просто… Просто ещё раз хотел с нею увидеться.
- Так увидься, - скрипнула Хозяйка. - Глаза-те, чай, есть?..
- Да как же?.. - не понял Иван. - Ты ведь не пустила меня!
- Пустила, - ответила она. - Пустила. Куда всех, туда и тебя пустила. Ты не больно-то и спрашивался.
Иван моргнул.
- Не понимаю, - признался он. - Разве это не то же место?..
- То же, - кивнула Хозяйка. - Куда всех, туда и тебя…
- Где ж она?.. Как её увидеть?..
- А ты смотри вокруг, и увидишь, - ответила Хозяйка, смягчаясь. - В облаке небесном. В лебеди на пруду. В камышинке над рекой. В полевом цветке да в берёзке. Ты смотри, смотри почаще.
Она шагнула к нему раз, и другой, и с каждым шагом преображалась. Расплылись уродливые морщины, сгладились острые черты, выпрямилась спина, налилась живым теплом кожа, и увидел он образ, который живым обычно не виден. Услышал голос, тёплый и материнский:
- Никуда я её не забирала, не уводила. Жива она. Только иначе жива-то. Ты, главное, смотри, и увидишь.
Горячие слёзы потекли из Ивановых глаз.
- Ступай, - и Хозяйка мягко толкнула его за дверь. - Ступай теперь. Придёшь, когда позову.
Словно во сне, спустился он по ступенькам и прошёл по двору, вытирая лицо рукавом кафтана.
Волк сидел под воротами. Фроська, обняв обеими руками его шею, уткнулась ему в загривок. Она уже не рыдала, а только шмыгала носом - выплакалась. Волк терпеливо сносил это, но, увидев Ивана, спросил:
- Иван в порядке?
Иван молча кивнул. Протянул руку, провёл по Фроськиному плечу.
- Идём, Фрося.
Она поднялась, и Волк сказал:
- Волк повезёт Фросю, если Фрося устанет.
Втроём они вышли за ворота и пошли по дорожке прочь от избы. Старые дубы скрипели ветвями, пели птицы. Дорогу им перебежал торопливый ёж, спешащий после ночной охоты к себе домой. Иван вдруг понял, что лес живёт - хоть и сухой, и старый, но вовсе не мёртвый. Под трухлявым пнём приметил он россыпь боровичков, а рядом, на кусте калины, грозди красных ягод.
Он поднял глаза к небу. Сквозь сплетённые ветви увидел он синюю мозаику неба и белые барашки облачков, и показалось ему на минуту, что в одном из облаков угадываются знакомые черты.
- День хороший, тёплый, - сказал он. - Сейчас из самой чащи выйдем, а там уж грибов наберём, ягод на ужин.
- Волк отыщет грибное место, - пообещал Волк. - Волк не ест грибы, но чует.
На низко свисающую ветку уселась малиновка, склонила набок рыжую головку, чирикнула что-то, а потом вспорхнула и улетела прочь. Иван обернулся посмотреть назад, но обнаружил, что не видит ни избушки, ни частокола - то ли скрылись за поворотом, а то ли не было их там.
- Ты не бойся, Фрося, - сказал Иван. - Я тебя не брошу. Я обещание дал.
Этот блог нуждается в вашей поддержке!