Хозяйка Врат
I
Утром Иван проснулся оттого, что где-то вдалеке принялась куковать кукушка. Он заворочался и приоткрыл один глаз.
За ночь лесную лощину наполнил холодный туман, такой густой, что нельзя было разглядеть и пальцев на вытянутой руке. Костёр давно прогорел и погас, и от земли тянуло прелой листвой и грибами. Какой-то корень больно впивался Ивану в бок.
- Не туман, а чистое молоко, - сказал Иван, ворочая кулаком в глазах. - Вот так марево!
Он приподнялся на локте и тут же почувствовал, как с непривычки заныли рёбра. Не часто княжеским сыновьям приходится спать посреди леса на сырой земле!..
- Ох! - сказал Иван, хватаясь за бок. - Ну и ну.
- Иван в порядке? - донёсся из тумана ровный хрипловатый голос.
- Бок отлежал, - пожаловался Иван. - Вот это туманище, а?
- Да, - согласился его собеседник. - Волк говорил Ивану, что так будет. Зря Иван не послушал.
- Так ведь речушка тут, в низинке, - сказал Иван. - Хотел к воде ближе.
- Ну, речушка и речушка, - сказал голос. - Зато наверху Иван не промок бы.
Иван поёжился. Одежда и правда отсырела и неприятно липла к телу.
- Я и не промок, - громко соврал он. - Всё хорошо. Сам-то как?
Клочья тумана зашевелились и из них показался большой черный нос.
- Волк в порядке, - сказал Волк. - Волк прожил в лесу всю жизнь.
Фото: © Kilian Schönberger.
- Ну и хорошо, - кивнул Иван. - Собираемся тогда.
Он подобрал пустой котелок, лежавший возле кострища. По большей части наощупь добрался до речки, зачерпнул воды, напился и умыл лицо. Вода была ледяной.
- Ого! - воскликнул Иван, приглаживая мокрой рукой вздыбленные после сна вихры. - Ух, холодрыга!
Волк склонился над берегом и долго лакал, пока не напился. Наконец поднял седую морду, с которой стекали капли, и спросил:
- Иван готов?
- Готов. Показывай, куда идти. Только далеко не уходи, а то в тумане голос блуждает. Непонятно, откуда звучит, и куда идти - тоже непонятно.
- Сейчас выберемся на холм. Там туман пореже.
Иван закинул на плечо котомку.
Некоторое время они поднимались по пологому склону, лавируя между зарослей колючих кустов. В одном месте путь им преградил бурелом. Корявые старые стволы и вывороченные из земли корни поднимались так высоко, что вершина завала терялась в туманной хмари. Пришлось обходить его стороной, то и дело перебираясь через трухлявые брёвна, обросшие мхом и лишайниками. Одно или два были почти целиком покрыты опятами. Иван цокал языком и даже задумался было - не остановиться ли ненадолго, чтобы набрать грибов в шапку? Но потом решил, что не станет задерживаться сам, и, тем более, просить о задержке своего проводника.
Ближе к вершине холма туман и правда начал рассеиваться. К тому же над лесом хоть и неспешно, но поднималось солнце, разгонявшее сырость. Одежда почти совсем просохла, и Иван приободрился.
- Скоро удобное место, - сказал Волк. - Будет видно дорогу.
Через минуту между деревьями стали видны светлые прорехи, а затем стволы расступились. Иван с Волком выбрались на лысый утёс, нависавший над крутым склоном. Внизу, под утёсом, расстилалось сплошное море жёлтой осенней дубравы. У корней всё ещё клубились остатки тумана, и казалось, что лохматые рыжие кроны парят в облаках.
- Там, - Волк указал носом в ту сторону, где лес становился гуще и темнее. - Волк поведет Ивана туда.
Иван пригляделся. Им предстояло снова спуститься с холма - очевидно, не в этом месте, а найдя более ровный и гладкий спуск. На версту или полторы лес выглядел живым и весёлым, хотя осень и брала над ним постепенно верх, покрывая листья золотом. Дальше же с лесом творилось что-то нехорошее. Листвы там не было вовсе, а деревья тянули изуродованные голые ветви к небу, словно заламывая руки. Чащоба казалась совершенно мёртвой - даже несмотря на стаю крупных чёрных птиц, круживших над нею.
Ещё дальше, за мрачной пущей, блестела узкая полоска воды - не то озеро, не то речка.
- Экое гнилое место, - проворчал Иван. - Кабы не дело, нипочем бы не сунулся.
- Волк туда не ходит, - подтвердил Волк.
Иван нервно вздрогнул и посмотрел на своего спутника.
- Но ты ведь меня не бросишь?.. Доведёшь меня, как условились?
- У нас договор, - кивнул Волк. - Волк чтит договорённости.
Не дожидаясь новых вопросов, он повернулся и повёл Ивана краем утёса.
Чтобы спуститься вниз, на другую сторону холма, им потребовалось больше часа. К этому времени солнце окончательно разогнало туман в лесу. Дважды им пришлось перебираться через неширокие ручьи, которые, тем не менее, доходили Ивану почти до пояса. Волк переплывал их, даже не замедляя скорости, и лишь на другом берегу останавливался, чтобы как следует отряхнуться. Иван перебирался не спеша, осторожно ступая босыми пятками по илистому дну, а в вытянутых над головой руках держа котомку, сапоги и портки.
На небольшой поляне они застали семейство кабанов, кормящееся под корнями старого дуба. Клыкастый глава семьи поднял рыло и предостерегающе хрюкнул; морда его двигалась, он все еще дожёвывал опавшие желуди. Поросята с полосатыми коричневыми спинками, похожие на чересчур разжиревших бурундуков, с визгом заторопились занять позицию позади своей пухлой мамаши.
- Уйдём, - тихо сказал Волк.
Он спокойно развернулся и направился прочь. Иван поспешил следом. Они обошли поляну по широкой дуге, оставив кабанов далеко с наветренной стороны. Иван подивился самообладанию Волка, но не решился ничего ему сказать.
Наконец они подошли вплотную к границе.
Лес менялся здесь так внезапно, словно кто-то провёл по земле невидимую черту, за которой крепкие дубы превращались в скрюченный сухостой. Стволы и ветки были оплетены цепкими вьюнами, а между деревьями росли (нет, подумалось Ивану, не росли - торчали!) колючие облезлые кусты.
- Дальше напрямую не получится, - констатировал Волк. - Пусть Иван ждёт тут. Волк должен разыскать тропу.
Он пробежал несколько саженей вдоль границы мёртвого леса, остановился, потянул воздух носом. Вернулся, не отрывая носа от земли, промчался ещё с половину поприща, сильно отклячивая зад в сторону и помахивая хвостом-поленом. Наконец повернулся и крикнул:
- Сюда. Волк нашёл путь.
Иван ожидал, что в чащобу будет уходить едва заметная тропка, вроде тех, что прокладывают лисы. Однако лес насквозь прорезала широкая, в пару саженей, хорошо утоптанная дорога. Казалось, кусты избегают высовывать на неё свои ветки - те, что росли вдоль дороги, стояли ровно, будто специально подстриженная садовником колючая изгородь. Деревья же, напротив, переплетали свои высохшие чёрные ветви так низко над их головами, что Иван мог бы дотянуться до них вытянутой рукой.
Дорога словно уходила в пещеру, в которой царили вечный сумрак и тишина.
Иван обернулся. Дорога бежала и в другую сторону, через осеннюю дубраву, но выглядела не в пример приветливее. Он вздохнул.
- Идём, - сказал Волк. - Нам туда.
Иван и сам уже догадался, в какую сторону им нужно идти, но опять не стал ничего отвечать, а просто шагнул под низкие своды мёртвого леса.
Волк шёл чуть впереди. Он двигался уже не так быстро, непрестанно осматриваясь и принюхиваясь, а время от времени замирал на месте и настораживал уши. Иван тоже останавливался, стараясь не шевелиться и даже задерживать дыхание, чтобы не мешать Волку. Однако тот через мгновение-другое продолжал движение, и Иван следовал за ним.
Несмотря на густое сплетение ветвей в кронах, солнце всё же пробивалось сквозь них, и на дороге было достаточно светло. Однако спёртый воздух, казалось, не знал ветра уже доброе столетие, а от влажных испарений, поднимавшихся от корней и мхов, начинала болеть голова. Спустя полчаса Ивану начало даже казаться, что лес никогда не закончится. Он совсем было собирался открыть рот, чтобы сказать об этом Волку, как вдруг тот снова остановился.
- Пришли, - только и сказал он.
Они стояли на опушке широкой поляны, заросшей жёсткой сухой травой. Посреди поляны высился ветхий частокол. Там и сям из него выпали отдельные брёвна, а из открывшихся прорех торчали голые ветви кустов, на которые кто-то в незапамятные времена повязал множество ленточек и каких-то тряпичных обрывков, ныне выцветших от солнца и влаги, изодранных и грязных. Такими же лентами и полосками ткани, заметил Иван, сплошь увешаны были деревья вкруг поляны.
Дорога пересекала поляну и упиралась в старые ворота, окованные ржавыми железными полосами. На одной из створок сидел громадный чёрный ворон.
Над частоколом вился тонкий дымок.
- Нам внутрь, - сказал Волк.
Они двинулись к воротам. Когда до ограды осталось меньше десятка саженей, Иван вдруг понял, что на некоторые жерди частокола насажены человеческие черепа. Он непроизвольно сбавил шаг.
Ворота заскрипели и отворились. Ворон с громким карканьем взвился в воздух и улетел прочь. Иван зажал себе рот руками, чтобы не вскрикнуть.
Он был уже готов увидеть страшную хозяйку, живущую в кривой избушке в чаще леса. Ту, что называли Хозяйкой Врат, когда хотели уважить. Но было у нее и другое имя - Костяная или Костлявая. Произносили его тихо и со страхом, поглядывая вокруг - просто на всякий случай. Никому не хотелось, чтобы Костяная ненароком подслушала, как её называют этим прозвищем.
К чему Иван точно не был готов - так это увидеть щуплую девчонку лет пятнадцати с виду. Толстая тёмно-русая коса лежала у неё на плече, свешиваясь спереди почти до пояса. Курносый нос был перепачкан не то пылью, не то золой. На девчонке было простое крестьянское платье из грубого полотна и замызганный кухонный передник не по росту, свисавший почти до земли. Из-под передника выглядывали старые истрёпанные лапти.
- Чего стоите? - спросила девчонка. - Заходите, раз пришли.
Читать продолжение.
Этот блог нуждается в вашей поддержке!