Крестоносцы против!..
На исходе XII века, в 1198 году от рождества Христова, в маленьком городке близ Парижа некий пастор мягко съехал с глузда и принялся так активно проповедовать, что Господь сотворил для него много больших и малых чудес, лишь бы он отстал. Почтенный служитель церкви так рьяно напирал на грехи ростовщичества и разврата, что, будь в то время известно слово «латентность», это навело бы его паству на определенные размышления. Слава о пасторе дошла даже до Рима, и папа Иннокентий III отправил к нему своих эмиссаров. Папские послы удостоверились в нужном градусе религиозного рвения и от имени папы поручили священнику распространять призывы к новому крестовому походу против неверных.
К слову сказать, это был уже не первый крестовый поход. Первый был предпринят еще добрую сотню лет назад; тогда удалось отвоевать огромные территории на восточном побережье Средиземного моря, в том числе и захватить Иерусалим. Однако ситуация на Востоке никогда не была спокойной, так что за это столетие были предприняты еще два крестовых похода. Они мало помогли укрепить влияние европейцев в этих краях, так что в итоге стены Святого города все равно оказались под властью мусульман.
Сражение во Втором Крестовом походе.
Иллюстрация из книги Вильгельма Тирского «История деяний в заморских землях», 1337
Очередной поход, соответственно, должен был стать уже четвертым.
Пастор так ревностно взялся за дело, словно иммигранты из Палестины нанесли ему какие-то личные обиды. В самом скором времени ему удалось убедить множество знатных рыцарей в том, что такие обиды снести нельзя, и надо непременно поехать в Святую землю и выяснить, в чем, собственно, обиды заключаются. И по возможности, превентивно нанести ответный удар. В качестве мотиватора он от имени папы обещал отпущение всех грехов тем, кто прослужит в армии хотя бы год.
- Даже разврат и ростовщичество? - уточняли одни рыцари.
Другие просто радовались:
- Ура, у нас есть целый год, чтобы предаваться любым грехам!
Пастор делал вид, что не расслышал.
Когда весть докатилась до провинции Шампань, тамошний граф Тибо Шампанский потер ручонки и сказал:
- Отлично, отлично! Непременно поучаствуем!
И в самое ближайшее время скончался. Впрочем, множество его рыцарей успели перед этим подписаться на крестовый поход, так что ополчение все же собралось. Одним из этих рыцарей стал маршал Шампани Жоффруа де Виллардуэн. Запомните это имя: господин Жоффруа не только сыграет в крестовом походе видную роль, но и станет его летописцем.
Первым делом предстояло решить, как добираться до Святой земли. Крестоносцы посовещались и отправили шестерых послов в Венецию. В числе этих послов оказался и де Виллардуэн. Послам было поручено договориться о транспортировке войска по морю.
Дожем Венеции был тогда Энрике Дандоло, человек неглупый и деловой. Был он глубоким стариком - ему перевалило уже за 90, и он был практически слеп, однако свою выгоду видел за десять миль даже во время густого тумана.
- Кому война, а кому мать родна, - сказал он, когда послы изложили ему суть просьбы. - Конечно поможем, как не помочь в святом деле! Транспорт в Палестину?.. Да раз плюнуть! И по самым низким расценкам: полторы тыщи в час, десять за ночь… простите, это не тот прайс. Ах, вот: 85 тысяч марок, и считайте, вы уже на месте.
Сумма была, прямо скажем, несколько завышена, но послы сочли, что ради святого дела глупо жалеть какие-то деньги. Они не сходя с места одолжили у венецианцев крупные суммы и вручили их самим же венецианцам в качестве аванса за строительство флотилии. А сами отправились обратно во Францию, чтобы порадовать господ крестоносцев добрыми вестями: «Мы сделяли!»
Впрочем, порадовались далеко не все. Некоторым, по всей видимости, не понравился выставленный Венецией счет, и они решили, что с Божией помощью доберутся до Палестины сами - на перекладных.
- А почему так дорого? - вопрошали рыцари. - Туда на такси дешевле уехать!
- Ну, вот так, - пояснял Жоффруа де Виллардуэн и разводил руками.
- И какой дурак согласился на такие условия? - спрашивали другие.
В ответ доблестный маршал назвал их трусами, ренегатами и отступниками, а весь христианский мир заклеймил их позором. Правда, об этом сообщается только в хрониках самого де Виллардуэна, но не станет же честный рыцарь лгать?..
Так или иначе, через некоторое время стайки рыцарей потянулись в Венецию. Отплытие было запланировано на лето 1202 года. Возглавить армию доверили маркизу Бонифацию Монферратскому, который был «весьма доблестный муж и один из наиумнейших из живущих ныне», как пишет о нем маршал. Слова эти надо понимать в том смысле, что это был злобный феодал, всегда готовый броситься в бой на кого угодно, если ему пообещают богатую добычу. Правда, по каким-то причинам он задержался во Франции, так что в Венецию войско отправилось без предводителя дворянства.
Когда рыцари собрались в Венеции, перед ними предстал дож Дандоло, потрясающий пачкой билетов.
- Передаем за проезд! - кричал он. - Задняя площадка!..
Рыцари пустили по кругу шляпу. В этот момент оказалось, что не набирается и половины требуемой суммы. На робкое предложение раскошеливаться одни закричали, что уже уплатили полную стоимость за отдельную каюту, другие же с криками: «Режь последний огурец!» принялись бросать в общак все сбережения. Тем не менее, даже с этими деньгами все еще не хватало больше трети.
Ситуация становилась немного щекотливой. Дож приветливо улыбался и потряхивал кошельком. Рыцари мялись и чесались под латами. Денег больше не становилось.
- У нас это, - наконец признались они. - Денюжек не хватает. Провезите нас как-нибудь так, а мы потом заплатим, а?..
- Понимаю! - воскликнул дож Дандоло. - Как не понять! Я сам человек бедный, но честный, неужели я не войду в ваше положение?
В принципе, он был уже готов к такому повороту дел, так что встречные предложения заготовил заранее.
- Давайте сделаем так: я помогу вам, а вы поможете мне, - сказал он.
Некоторое время назад, поведал дож, злобный король Венгрии завоевал город Зара, что на побережье Хорватии. Город этот - исконно венецианский, мы сами, лично, захватили его незадолго до того. Так что теперь мы хотим, чтобы он вернулся в родную гавань. Но город хорошо защищен, посему в одиночку нам с ним не совладать.
- А давайте нападем на этот город и поможем ему сделать правильный выбор, - сказал дож. - Вы окажете нам военную поддержку, а мы предоставим вам…
- Скидочку?! - радостно воскликнули крестоносцы.
- Ну, скажем так, рассрочку, - отозвался дож, отводя глаза.
Гюстав Доре. Дож Дандоло требует плату за проезд благословляет крестовый поход.
Доблестные рыцари Христовы принялись чесать затылки.
С одной стороны, таскать для венецианцев каштаны из огня не хотелось. Кроме того, жители Зары были честными христианами и даже католиками - так что, номинально, это были свои ребята.
С другой стороны…
С другой стороны, все, кто так думал, автоматически оказывались трусами, ренегатами и отступниками, а весь христианский мир наверняка заклеймил бы их позором. Во всяком случае, так пишет в своей хронике маршал де Виллардуэн. У нас нет причин не верить этому добродетельному рыцарю.
Папский легат, сопровождавший крестоносцев, попытался было возражать, но от него отмахнулись.
После некоторых препирательств было решено, что лучше немного побить христиан, а потом поехать бить сарацин, чем вообще никуда не ехать и никого не бить не оправдать оказанного папой доверия. Рыцари сказали:
- А почему бы и нет, поехали!
- Ура! - воскликнули венецианцы. - Мы с вами. Чур, добычу делим пополам!
В начале октября 1202 года флотилия наконец выдвинулась в путь. С крестоносцами поехал и престарелый дож Дандоло, решивший тряхнуть стариной и лично присмотреть за тем, как пополняются доходные статьи Венеции. Прибыв к Заре, бравые рыцари обнаружили, что город прекрасно укреплен и вообще производит впечатление неприступного.
- Ух ты, какой красивый город, - сказали они. - Небось, внутри есть чем поживиться.
Они высадились на берег, разбили палатки и провели ночь в радостном возбуждении.
Утром из ворот Зары вышла делегация именитых горожан. Отыскав шатер дожа Дандоло, они обратились к нему с просьбой не осаждать город.
- Мы вам все отдадим, только не надо вот этого, - сказали они. - Мы сдаемся!
- Ой, ну я не знаю, - сказал им дож. - Мужики всю ночь точили мечи в надежде порубить вас в капусту, а теперь что - все напрасно?.. Сами понимаете, я один такого решения принять не могу, мне надо посоветоваться.
И ушел к предводителям крестоносцев, оставив послов нервничать.
Покуда он пересказывал рыцарям условия сдачи города, к палатке дожа подошли какие-то другие рыцари - из числа трусов, ренегатов и отступников, если верить Жоффруа де Виллардуэну (а у нас нет причин ему не верить).
- Сдать город?! - удивились они. - Вы пришли сдать город без боя? Ну и ну. А зачем?
- Так ведь вы ж нас того, - робко пояснили горожане. - В капусту.
- Вот еще! - возмутились рыцари ренегаты и трусы. - Мы не такие. Мы воины Христовы. Мы вообще тут проездом, просто на перекур вышли. Коней укачало. А нападать на вас хотят венецианцы. Французы на вас нападать не хотят, не-не.
- Так вы что же, не станете нас атаковать? - просветлели лицами послы. - А мы-то уж всем городом коричневые штаны надели!..
- Фи, - скривились ренегаты. - Идите и заприте ворота. Венецианцы до вас ни в жизнь не достучатся. А мы им помогать не станем, честное рыцарское!
Горожане с криками «Ура!» побежали к себе, заперли город на все замки и даже накинули на ворота цепочку.
Тем временем дож Дандоло изложил суть предводителям крестоносцев, и те сказали:
- Сдача города - дело хорошее, мы одобряем. Пусть сдаются!
Однако когда дож вернулся в свою палатку, послов он там, разумеется, не обнаружил. Рассвирепев, он опять бросился к крестоносцам:
- Ваши ренегаты мне всю малину оборвали! - пожаловался он. - Теперь вы просто обязаны помочь с захватом города!
Папский легат снова попытался было вставить в дискуссию свои пять копеек:
- Святой папа запрещает нападать на христиан! - пискнул он. - Грех великий!
- Так грехи же простятся, - весомо ответили крестоносцы.
- А, точно, - вспомнил легат, приуныл и умолк.
Рыцари обступили город и приготовились к осаде. Катапульты закидывали башни камнями, а саперы уже начинали делать подкопы под стены, чтобы обрушить их, когда горожане внезапно осознали, что что-то идет не так. Они снова выслали парламентеров.
- Вы ж говорили, что не будете осаждать город! - воскликнули они.
- Ну, так вышло, - объяснили крестоносцы. - Пардоньте.
- Не-не-не, давайте решим мирно! - стали просить их парламентеры. - Мы сдаемся, опять сдаемся!
- Ой, ну ладно, - разрешили крестоносцы и зачехлили мечи.
Войско заняло город. Рыцари обосновались в одной его половине, а венецианцы - в другой, поближе к гаваням. Тем не менее, уже на третий день между ними началась грызня, потому что доблестные рыцари и храбрые венецианцы никак не могли решить, кому досталось больше добычи, и норовили сунуться друг другу в кошель, чтобы повнимательнее пересчитать деньги. В итоге завязалась настоящая битва, в ходе которой жители Зары, должно быть, еще не раз пожалели, что сдались.
Кое-как драчунов удалось утихомирить - правда, к тому времени множество отважных рыцарей и славных венецианцев отбыли к Богу, чтобы лично доложить ему о причинах этой свары, а некоторые другие лишились важных частей тел. Но, заключает маршал де Виллардуэн, мир наконец был восстановлен, и за это следует восславить Господа!
Тем временем, однако, наступала зима. Воевать в зимнее время в Палестине никому не светило (ибо не сезон), так что было решено задержаться в Заре до Пасхи. В городе было сытно и хорошо, да и добычи (как это выяснили с Божьей помощью) всем досталось вдоволь. Кроме того, вновь захваченный город (и добычу) следовало оберегать от возможного нападения венгерского короля. Предположительно, ему могло не понравиться, что город, который он уже считал своим, у него внезапно оттяпали его добрые единоверцы. Однако обошлось.
Тем временем к войску присоединился Бонифаций Монферратский, которого крестоносцы раньше избрали своим воеводой. Он «по каким-то своим делам» немного задержался во Франции и, к большому своему огорчению, не успел поучаствовать в грабеже и разбое. Тем не менее, ему удалось порадовать соотечественников еще одним чудесным предложением.
Дело в том, что в Константинополе в то время окопалась целая династия самых настоящих византийских императоров, которые, в лучших традициях христианской веры, занимались чехардой на престоле. Начало династии положил за 17 или 18 лет до этого некий Исаак II по прозвищу Ангел. Ангел укокошил предыдущего императора, властолюбивого и распутного Андроника Комнина, потому что считал, что сам он, Ангел, более достоин такого образа жизни. Некоторое время ему удавалось наслаждаться своими маленькими радостями, однако в 1195 году его родной брат Алексей сверг его, ослепил и посадил в темницу. Сам он взошел на престол под именем Алексея III Ангела. Двенадцатилетнего племянника, сына Исаака, которого звали Алешенькой (будем называть его так, чтобы не путать с дядей), новый император пощадил и даже позволил ему жить на воле. Как показала практика - зря.
Мальчик быстро вырос и в 1202 году, когда ему стукнуло 19, слинял из Константинополя на корабле, в бочке с двойным дном. Он отправился на запад - его родная сестра (дочь Исаака) была женой германского короля Филиппа, так что Алешенька надеялся получить помощь от царской четы. Путь его пролегал через Италию, и там он узнал, что большая армия крестоносцев готовится к путешествию в восточные земли. Немедленно он отправил своих гонцов к Бонифацию Монферратскому (а тот, как вы помните, все еще задерживался во Франции) и попросил у него помощи.
Соединившись со своим воинством в Заре, Бонифаций сказал рыцарям:
- В общем, братцы, такое дело… Надо бы сгонять в Константинополь и посадить на трон законного наследника престола. Его отец, Исаак II, самым честным и праведным образом стал императором, покалечив и казнив предшественника; а теперь гнусный злодей, его брат, захватил власть в Византии, покалечив самого Исаака! Так не годится. Давайте поедем в Константинополь, покажем православному императору, на что годится католическая сталь! Взамен Алешенька обещает нам кучу благ и привилегий: 200 тысяч марок немечеными купюрами, помощь с борьбой против неверных, и, кроме того, пожизненное содержание за свой счет 500 рыцарей. А еще он поклялся, что Византия признает власть папы - а это вам не баран чихнул!
Крестоносцы принялись совещаться. Нашлось немало таких, кто вспомнил, что вообще-то изначально собирались ехать в Палестину и крошить сарацин. А теперь предлагается употребить мечи, чтобы порубить на салат христиан. Пусть и православных, но - христиан!
- Собирались в Палестину, так и поедем в Палестину! - гундели они.
- Ой, да ладно вам! - отвечали им другие. - Зару уже захватили, и ничего. И Константинополь захватим, с Божьей помощью!
- Но христиане!.. - напоминали первые.
- Но 200 тыщ! - возражали вторые.
Стоит ли упоминать, чьи доводы оказались весомее?..
Тем не менее, нашлось некоторое количество трусов, ренегатов и отступников, которые решили отколоться от войска и все же поехать воевать мусульман. Несмотря на зиму, они угнали несколько кораблей и уплыли; другие отправились сушей через Хорватию. Маршал де Виллардуэн не без злорадства отмечает, что первые потонули к чертям собачьим, а вторых и вовсе отлупили хорваты, которым крестоносцы почему-то не понравились. Влажными тряпками ренегатов пригнали в Зару, и там они попросились обратно в войско. Естественно, и тех и других христианский мир заклеймил позором.
Тем временем было решено отправить делегацию к Папе, чтобы убедиться, что тот не сердится за захват христианского города. Папа, как выяснилось, отнесся к происшествию со стоическим смирением.
- Что поделать, раз уж так вышло, - сказал он. - Прощаю вас всех, дети мои. Идите и впредь не грешите, разве что попадется какой-нибудь удобный случай.
С тем делегация и отчалила.
Крестоносцы садятся на корабль, готовясь отплыть в Святую землю. Франция, XIV век.
Получив приятное отпущение грехов от папы, крестоносцы приободрились и засобирались в дорогу. Весной корабли венецианцев подняли якоря и поплыли в сторону византийской столицы. Успешно прибыв в Босфорский пролив, рыцари захватили Халкедон (современный Кадыкёй) на его восточном берегу, прямо напротив Константинополя. Добрый маршал Жоффруа сообщает, что «те, кто нуждался в продовольствии, обеспечивали себя сами» - то есть, крали все, что не было прибито гвоздями, а что было прибито, отрывали и все равно крали.
Император Алексей, завидев, что дело пахнет керосином, на всякий случай вывел свою армию под стены Константинополя, на западный берег Босфора. В лагерь крестоносцев он выслал своего посла.
- А чего это вы тут делаете? - спросил посол у Бонифация Монферратского. - Вы добрые христиане, и мы добрые христиане - чего нам делить? Может, разойдемся миром?
- А иначе что? - поинтересовался рыцарь.
- А иначе император Алексей может неправильно вас понять, - ответил посол. - Он и так в легком недоумении: ворвались в его владения, натоптали… Может, вам денег дать, и ступайте с Богом?
Послу объяснили, что никто не врывался во владения императора, потому что законный император - вот же он, Алешенька. Видите, сидит, морковку грызет?.. А этот ваш Алексей III - гнусный захватчик и узурпатор. Можете сдаться, и мы его, возможно, пощадим. Но только если мирно вернете Алешеньку на трон.
- А-а-а, - огорчился посол. - Этот… У нас тут его никто не любит. Нехороший он. Но я передам императору.
Здесь Жоффруа де Виллардуэн с огорчением отмечает, что, даже узнав о прибытии законного наследника престола, ни один горожанин не перешел на его сторону. Несомненно, от страха перед зверствами Алексея III.
Более того, старинная легенда гласит, что ночью на палатке молодого принца таинственным образом появилось слово «Мудак», написанное византийским почерком, но увы - славный маршал об этом ничего не говорит, а он честный рыцарь и не стал бы утаивать такие важные знамения.
Впрочем, условно-законного императора Алексея III тоже никто особенно не любил. Вероятнее всего, это было связано с тем, что он был ненамного лучше своего братца Исаака - которого, как вы помните, он ослепил и посадил в темницу 8 лет назад. Император Алексей оказался человеком изнеженным, ленивым и безынициативным. Византийский летописец Никита Хониат, который оказался свидетелем этих событий, упоминает, что о походе крестоносцев на Константинополь стало известно задолго до прибытия их кораблей. Тем не менее, император не сделал ровным счетом ничего, чтобы усилить оборону и подготовиться к военным действиям, а лишь посмеивался над теми, кто его предупреждал об опасности. Главными занятиями Византии были в то время, как говорит Хониат, «пьянство и похмелье». Так что прибытие рыцарей в столицу оказалось для византийских сибаритов столь же неожиданным и обескураживающим событием, как приход зимы для работников ЖКХ.
Древняя традиция полагаться на «авось», очевидно, уже в те дни была на пике популярности. Византийцы рассчитывали, что, милостью Божией, как-нибудь пронесет.
(Продолжение следует)
У меня для вас снова немного истории. К сожалению, текст получился такой большой, что не помещается в один пост, так что будет целых три.
Не забудьте вернуться завтра! Будет увлекательно.
Этот блог нуждается в вашей поддержке!
Крестоносцы против!..
Часть 1
Часть 2
Часть 3