Синухет сваливает из Египта
Вы будете смеяться, но самый древний приключенческий роман на Земле - о трусости.
Когда открываешь книгу, написанную за сотни и тысячи лет до наших дней, то самое поразительное, что можно в ней обнаружить - это вовсе не удивительные древние обычаи, не мистический и таинственный ореол старины, которым такие истории всегда окружены. Больше всего в этих текстах поражает то, что люди ничуть не изменились с тех пор. Меняются декорации, меняются верования, языки, костюмы и обычаи… Но люди остаются. И действуют они - с поправкой на исторические реалии - точно так же, как действовали бы наши современники. То есть, как идиоты самые обычные люди, которых мы привыкли встречать каждый день в метро, на улице, на работе.
Самому древнему в мире роману скоро исполнится четыре тысячи лет.
Еще раз, прописью. Четыре. Тысячи. Лет.
До появления Моисея (если он вообще существовал) оставалось еще добрых 700 лет. Ни одна часть Библии не была еще написана, и даже сказания, которые лягут в ее основу, еще не сформировались. Вавилон был сравнительно молодым и бойким городком, всего каких-то 500 лет от роду. Троянская война, которую воспоет Гомер, случится через тысячу лет.
А в Древнем Египте, где на троне восседал царь-батюшка Сенусерт I, был написан древнейший из известных нам романов: «Сказание о Синухете».
Товарищ Синухет, главный персонаж этой истории, был, видимо, реальным историческим лицом. Молодым человеком он служил при дворе Сенусерта - тогда еще только наследного принца и соправителя своего отца, Аменемхета I. Синухет занимал должность слуги при царском гареме - вернее сказать, при женской части дворца, где Синухет прислуживал молодой жене Сенусерта, Неферу. Не каждому народному депутату достается такое теплое местечко при хозяине, а особенно при хозяйке, и Синухет был доволен, как сытый слон. Жизнь, как ему казалось, удалась.
Аменемхет, действующий царь, правил к тому времени уже около 30 лет, и был, судя по всему, человеком сильно немолодым. Сенусерт, его сын, был соправителем уже целых десять лет - что говорит, в том числе, о физическом нездоровье царя (иначе с чего бы ему назначать соправителя?) Сам принц Сенусерт был воякой и вообще бравым парнем, то и дело водившим армию фараона то на юг, в Нубию, чтобы лично прочесть нубийцам лекцию о зимовье ракообразных; то на запад, в Ливию, с аналогичной программой.
Гром грянул как раз после очередного похода. Сенусерт возвращался из Ливии во главе войска, когда навстречу им из столицы примчались гонцы с известием, что фараон Аменемхет отбыл к своему горизонту.
- Осиротевши вы, батюшка, - сообщил запыхавшийся гонец. - Поздравляю.
Наследник не теряя времени метнулся резвым кабанчиком (в оригинале: шустрым соколом) в столицу, чтобы принять бразды правления. Отъезд был таким стремительным, что он даже не поделился новостью со своим войском. Судя по всему, причины спешить у него были: на его отца уже совершались покушения в прошлом, и он сам, вероятно, боялся, что его может опередить кто-то из претендентов на престол. В такой ситуации лучшее, что может сделать наследник - это тайно слинять во дворец и напялить корону на голову. Кто первым цапнул корону - тот и царь. При войске, возможно, находились и другие сыновья покойного царя - и старшенькому Сенусерту, естественно, не особенно хотелось вводить их в курс дела раньше времени.
- Чтоб ни одна живая душа не проведала! - должно быть, приказал он своим слугам.
На свою беду, Синухету посчастливилось - или напротив, не посчастливилось - подслушать разговор принца с посланцем. Теперь уже сложно установить, каким образом Синухета вообще занесло из женских покоев дворца на войну с Ливией, но вот факт - он там оказался. В свете последующих событий следует предположить, что во время битвы он отсиживался где-то в обозе, прикидываясь ветошью.
И вот теперь наш герой случайно услышал то, чего слышать ему не полагалось.
Ручки его затряслись. Ножки его подкосились. Сердце забилось в пяточки, а пяточки сами собой унесли Синухета в кусты. Там он и схоронился, справедливо полагая, что принц в случае чего не станет разбираться, случайно Синухет подслушал его разговор, или не случайно, и на всякий случай может отдать приказ устранить это досадное недоразумение.
К тому моменту, когда принц с ближайшими слугами удалился в сторону столицы, Синухет полностью утвердился в намерении седлать свой трактор и немедленно сваливать из Египта. Во дворце - Синухет был в этом убежден - намечалась хорошая заварушка, которая, видимо, частенько сопровождала смену действующего монарха, так что возвращаться ко двору ему вовсе не улыбалось. Синухет бросился наутек.
Пробираясь огородами и околицами, трусливый вельможа за пару дней достиг северо-восточных рубежей Египта, охранявшихся стражами. Весь день Синухет провел в кустах неподалеку от пограничной стены, дрожа от ужаса, а ночью ему удалось перебраться на другую сторону. Трусость его была так велика, что все еще гнала его вперед, не давая ни минуты, чтобы задуматься - а от чего, собственно, он бежит?..
Следующий день едва не стал его последним днем. В пустынных землях к востоку от Египта (примерно там, где сейчас располагается Суэцкий канал) он уже погибал от жажды и истощения, когда наконец услышал блеяние стад и увидел азиатов-пастухов. Один добросердечный бедуин напоил его молоком и принял в своем шатре.
Но Синухет не был бы Синухетом, если бы почувствовал себя в безопасности так близко от рубежей Египта. Теперь, когда первая порывистая трусость утихла, ей на смену пришла рассудительная и деловитая трусость. Если принц Сенусерт, говорила эта трусость, все же вступит на царский престол, он не будет особенно признателен своему придворному, бросившему его при первых же признаках опасности. Если же Сенусерт проиграет - ну, что же, его удачливый соперник тем более не будет нуждаться в трусливом слуге конкурента. Синухет, как любой трус, больше всего переживал за собственную никчемную жизнь, и теперь ему, вероятно, казалось, что за ним вот-вот явятся слуги нового фараона, которые напоят его доброй кружкой чая с полонием или просто зарежут, как барашка. Страх гнал его дальше и дальше, на север, пока он наконец не оказался на территории современного Ливана, за добрых 500 километров от родины.
Тамошний князь Аммиенша принял его как родного.
- Вай-вай, - сказал он. - Уж не случилось ли чего в Египте, дорогой? Как тебя сюда занесло?
Синухет принялся вдохновенно врать Аммиенше о том, что после смерти старого фараона он, опечаленный и обеспокоенный судьбами своей страны как-то вот так шел, шел, и вот пришел сюда, в ливанскую пустыню.
- На все воля богов, - пояснил он на всякий случай. - Раз меня сюда занесло, значит, кому-то на небе было так надо.
Аммиеншу такой ответ полностью удовлетворил, потому что этот сын пустыни был простодушным и в сущности неплохим человеком. Синухет понравился ему. На словах этот молодой человек был настоящий Лев Толстой, и бедуинский князь, недолго думая, выдал за него свою дочь и выделил ему земельный надел и часть своих стад.
Синухет провел среди бедуинов много лет. Несомненно, он хорошо знал, что в Египте благополучно воцарился его прежний господин - принц, а теперь фараон Сенусерт I, но до дрожи в коленях боялся вернуться обратно, на родину. Египет в те годы обладал хорошо налаженными дипломатическими связями с сопредельными государствами (эти связи подкреплялись периодическими набегами с целью разорения и угона в рабство, и изредка - дипломатическими браками). Так что новости о правлении Сенусерта I - весьма успешном правлении! - обязательно должны были дойти до Синухета. Вероятно, он страстно желал вернуться - но трусость каждый раз брала верх.
Так Синухет состарился. Он изрядно разбогател и преуспел на службе у князя, заняв место визиря. Его сыновья, которые родились в браке с женой-бедуинкой, выросли и стали отцами собственных семейств. И Синухет, почувствовав, что жизнь его на излете, наконец решился сделать шаг, которого боялся всю свою жизнь. Он написал фараону Сенусерту униженное письмо, в котором просил его о милости увидеть в последний раз свою родину - и умереть в Египте, а не на чужбине.
Но даже и тут он остался верен своей трусости.
Увы, теперь трусость перед земным владыкой отступила перед страхом смерти. Смерть для египтянина не была концом жизни - напротив, это был момент перехода в жизнь потустороннюю и бесконечную. И не было ничего важнее, чем правильно выполненные ритуалы и обряды, грамотно устроенная гробница, сохраненное в виде мумии тело - для того, чтобы душа человека, преобразовавшись, прошла все испытания, стала чистым духом и смогла обрести вечную жизнь.
Синухет просто испугался, что скоро умрет, и теперь уже его бессмертная сущность, оставшись без должного погребения, обречена будет на вечные страдания в загробном мире.
Царь Сенусерт I, к его чести, показал себя человеком незлопамятным и даже весьма великодушным. Он не только охотно простил своего трусливого придворного - он даже отправил к нему послов с подарками и ответным письмом, в котором звал Синухета скорее вернуться на родину. Синухет бросил все - свои стада, свое имущество, свой дом, должность и даже жену с сыновьями - к черту, к черту все!.. По прошествии десятков лет он возвращался домой.
Царь лично принял его во дворце. Впрочем, он не удержался от колкости и, указав на Синухета пальцем, сказал царице:
- Смотри-ка, дорогая, какой у нас Синухет нарядный, настоящий бедуин!
В рукописи написано: «царица испустила весьма громкий крик». Полагаю, это означает, что ее величество заржала в голос, после чего, надеюсь, тоже простила своего бывшего слугу.
Дальнейшая жизнь Синухета не отмечена более никакими деяниями. Он получил от фараона дом и одежду, пищу и вино, ему дана была высокая должность, и когда он умер, его похоронили, как полагается придворному, в прочной каменной гробнице.
А история его, изложенная от первого лица, стала чрезвычайно популярным литературным произведением в Египте. Эту повесть переписывали десятки и сотни раз на протяжении целых тысячелетий - в музеях мира имеется более десятка копий в разном состоянии.
Благодаря этому самый древний в мире приключенческий роман - роман о трусости одного маленького человека - дошел и до нас.
Разве это не удивительно?..
Иллюстрации Тристрама Эллиса к изданию: W. M. Flinders Petrie. Egyptian Tales Translated from the Papyri. First Series - IVth to XIIth Dynasty / London, 1895