Тематическая кинорулетка. В людях (1938)
Новая тема - советское кино 1920-30-ых годов - за последние пару лет стала мне куда ближе, чем до того. Я уже видел фильмы Эйзенштейна, Медведкина, Довженко, Кулешова, Барнета, Калатозова (более поздние, но всё же), и это действительно режиссёры, которые сформировали золотое наследие нашей культуры. "Земля" Довженко вообще всё не выходит из головы - настолько этот фильм по своей форме и новаторским идеям отличается от стандартного представления современных зрителей о кино двадцатых годов. Наш "Метрополис", ни больше ни меньше. Особенно момент с изломом "четвёртой стены". Народ по всему миру только начал привыкать к чудаковатому искусству, а Александр Петрович уже заставлял актёров подмигивать в камеру, заводя со зрителем диалог, и творить всякие безрассудства, наподобие, pardon my french, обсыкания трактора. Я бы был совсем не против, если б рулетка выдала мне какое-то знакомое имя, но нет. Марк Донской и его драма "В людях", основанная на автобиографическом романе Максима Горького. Между прочим, часть трилогии. Хорошо бы посмотреть её всю, но после этой, второй части вдохновения не появилось.
Единственная размещённая на КП рецензия к фильму (написанная, к слову, моим знакомым) подтверждает мысль, которая не давала мне покоя весь просмотр. Бог с ним, что я не знаю, кто такой Марк Донской, я много кого не знаю, но за какие заслуги ему было суждено попасть в один список с прекрасными деятелями культуры, которых я вспомнил в предыдущем абзаце? Фильм не даёт даже единого намёка на ответ. Тогда, когда Эйзенштейн раскрашивал вручную плёнку и призывал в массовку сотни людей, снимая масштабные сцены так, что его до сих пор оммажируют, а Медведкин брал на себя смелость ответить на вопрос, что для русского человека счастье, Донской снимал... агитки. Можно понять, когда молодой Алёша Пешков один раз в кадре бьёт себя в грудь, крича о том, что не станет винтиком системы и не прогнётся под власть имущих. Можно даже понять второй эпизод подобного плана. Но когда стабильно раз в десять минут фильма происходит пафосное (пусть тогда такого слова не было) бравирование тематикой "не такого, как все", мозг сам по себе додумывает ответ на вопрос, каких целей вообще придерживался товарищ Донской, когда снимал это кино.
И не то, чтобы я был закостенело против агитационного продукта кинопрома, но душе хотелось художественного пиршества. Чего-то из ряда вон выходящего, ведь примеры выдающихся драм эпохи немого кино были у Донского перед глазами уже тогда. Однако "В людях" во всех отношениях фильм достаточно простой и ни на что не претендующий. На втором плане огромное количество героев, Пешков переезжает с места на место, нигде не останавливаясь надолго. Хоть тема дороги фактически отсутствует, творение Донского могло бы стать прообразом роуд-муви на советский лад, да вот незадача - фактически все персонажи, кроме главного, здесь типичные, картонные и художественно не состоятельные. Это проблема всех агиток - хорошие слишком хорошие, а плохие слишком плохие. Прошло меньше недели после просмотра, а мне хорошо запомнилась лишь прачка, которая за 5 минут экранного времени, что разделились на три эпизода, переживает значительное изменение личности и здорово отражает быт среднего класса в конце XIX века. Остальные что были, что не были. Даже диалоги с роднёй, центральные в плане драматургии, выглядят скомкано. Хотя, тут может повлиять то, что я не видел первый фильм трилогии.
Лишь старания двух человек не позволяют мне записать время, потраченное на просмотр, в однозначно упущенное. Актёр Алексей Лярский, фантастически схожий чертами лица с Горьким, на своих хрупких четырнадцатилетних плечах не даёт повествованию распасться на куски. Его юный непорочный взгляд и сила духа при общении со старшими сражают наповал. Не грубые высказывания заставляют гордиться молодым писателем, лирическим героем, а мудрая актёрская игра Лярского. Такое ощущение, будто он был рождён сыграть эту роль. Так вышло, что только её он и сыграл - в первой и второй части трилогии. Затем получил медаль за "Трудовые заслуги", а через четыре с половиной года был убит под Ленинградом в битве с фашистскими захватчиками. Старания Лярского делают фильм полностью актёрским, и в какой-то момент перестаёшь обращать внимание на несуразности сценария и неспособность режиссёра рассказать историю без пропаганды. Второй же молодец здесь - композитор Лев Шварц. Первый по-настоящему цельный саундтрек для советского фильма, выпущенного до пятидесятых годов.
Безусловно, нужно ближе знакомиться с творчеством Донского, чтобы делать какие-то далеко идущие выводы. Та же рецензия говорит о том, что известнейшие итальянские и французские режиссёры считают его отцом неореализма. Однако эта трилогия изначально задумывалась как грубое моральное давление на советский народ, и едва ли может добавить постановщику вистов.
Оценка: 6 из 10.
Единственная размещённая на КП рецензия к фильму (написанная, к слову, моим знакомым) подтверждает мысль, которая не давала мне покоя весь просмотр. Бог с ним, что я не знаю, кто такой Марк Донской, я много кого не знаю, но за какие заслуги ему было суждено попасть в один список с прекрасными деятелями культуры, которых я вспомнил в предыдущем абзаце? Фильм не даёт даже единого намёка на ответ. Тогда, когда Эйзенштейн раскрашивал вручную плёнку и призывал в массовку сотни людей, снимая масштабные сцены так, что его до сих пор оммажируют, а Медведкин брал на себя смелость ответить на вопрос, что для русского человека счастье, Донской снимал... агитки. Можно понять, когда молодой Алёша Пешков один раз в кадре бьёт себя в грудь, крича о том, что не станет винтиком системы и не прогнётся под власть имущих. Можно даже понять второй эпизод подобного плана. Но когда стабильно раз в десять минут фильма происходит пафосное (пусть тогда такого слова не было) бравирование тематикой "не такого, как все", мозг сам по себе додумывает ответ на вопрос, каких целей вообще придерживался товарищ Донской, когда снимал это кино.
И не то, чтобы я был закостенело против агитационного продукта кинопрома, но душе хотелось художественного пиршества. Чего-то из ряда вон выходящего, ведь примеры выдающихся драм эпохи немого кино были у Донского перед глазами уже тогда. Однако "В людях" во всех отношениях фильм достаточно простой и ни на что не претендующий. На втором плане огромное количество героев, Пешков переезжает с места на место, нигде не останавливаясь надолго. Хоть тема дороги фактически отсутствует, творение Донского могло бы стать прообразом роуд-муви на советский лад, да вот незадача - фактически все персонажи, кроме главного, здесь типичные, картонные и художественно не состоятельные. Это проблема всех агиток - хорошие слишком хорошие, а плохие слишком плохие. Прошло меньше недели после просмотра, а мне хорошо запомнилась лишь прачка, которая за 5 минут экранного времени, что разделились на три эпизода, переживает значительное изменение личности и здорово отражает быт среднего класса в конце XIX века. Остальные что были, что не были. Даже диалоги с роднёй, центральные в плане драматургии, выглядят скомкано. Хотя, тут может повлиять то, что я не видел первый фильм трилогии.
Лишь старания двух человек не позволяют мне записать время, потраченное на просмотр, в однозначно упущенное. Актёр Алексей Лярский, фантастически схожий чертами лица с Горьким, на своих хрупких четырнадцатилетних плечах не даёт повествованию распасться на куски. Его юный непорочный взгляд и сила духа при общении со старшими сражают наповал. Не грубые высказывания заставляют гордиться молодым писателем, лирическим героем, а мудрая актёрская игра Лярского. Такое ощущение, будто он был рождён сыграть эту роль. Так вышло, что только её он и сыграл - в первой и второй части трилогии. Затем получил медаль за "Трудовые заслуги", а через четыре с половиной года был убит под Ленинградом в битве с фашистскими захватчиками. Старания Лярского делают фильм полностью актёрским, и в какой-то момент перестаёшь обращать внимание на несуразности сценария и неспособность режиссёра рассказать историю без пропаганды. Второй же молодец здесь - композитор Лев Шварц. Первый по-настоящему цельный саундтрек для советского фильма, выпущенного до пятидесятых годов.
Безусловно, нужно ближе знакомиться с творчеством Донского, чтобы делать какие-то далеко идущие выводы. Та же рецензия говорит о том, что известнейшие итальянские и французские режиссёры считают его отцом неореализма. Однако эта трилогия изначально задумывалась как грубое моральное давление на советский народ, и едва ли может добавить постановщику вистов.
Оценка: 6 из 10.