О «Последнем герое» и четырех паттернах мышления
Click to viewНеделю назад наткнулся на «концерт Симфонического КИНО на Дворцовой площади» и все эти дни слушаю группу «Кино» столько, сколько не слушал за предыдущие пару лет.
Я думаю, это хороший повод, чтобы написать о некоторых любимых мной песнях этой группы.
В первую очередь отмечу, что я мыслю обычно в четырех паттернах:
1. Циническом - человек как животное.
2. Атеистическом - без «гипотезы Бога».
3. Материалистическом-атомистическом - все сущее состоит из материи, а материя из атомов.
4. И монотеистическом-христианском - есть единый Творец, верю в Святую Троицу и Боговдохновенность Священного Писания.
Это мышление в четырех паттернах (нередко при одновременном их сочетании) отразится и в том, что именно и как я считываю в песнях Цоя.
Например, я, несомненно, буду писать о «политическом» в его песнях. Но это будет политическое не в том смысле, что он «против» Советского Союза (или «за»). В этом случае я буду понимать человечество (или народ) как большую обезьянью стаю, в которой то одна особь будет более влиятельной, то другая. В том числе и молодая особь, вырастая, будет искать себе в стае место, соответствующее ее изменившимся размерам, силе, навыкам и так далее.
Сходу я не припоминаю ни одной песни, где Цой упоминал бы Творца или любого бога. Значит, я, несомненно, буду считывать его песни и так, чтобы «гипотеза Бога» в этом понимании не участвовала.
А с другой стороны, я уже писал, что, например, «звезда по имени Солнце» это для меня одно из имен Всевышнего, какие использует Цой.
Я думаю, что знание, какие именно паттерны доминируют в моем мышлении, поспособствуют и пониманию, «что» и «зачем» я пишу.
Например, цинически смотря на текст «Последнего героя», я вижу рассказ именно о молодой взрослеющей особи (вероятно, мужской).
На это хорошо играет упоминание физиологических потребностей, вроде «часто хочется пить» или «вода здесь горька».
При этом едва ли (и уж совершенно точно - не обязательно) речь именно о «горькой воде».
Скорее, это одно из многих иносказательных обозначений некомфортности жизни в прежнем месте. Ведь именно так происходит, когда молодая особь подрастает, становится сильнее и влиятельнее, все меньше склонна подчиняться старшим и все чаще бросает им вызов.
Такое ее поведение порождает в стае (семье) напряжение, неприятное всем членам, но наиболее болезненное именно для подрастающей особи. Поскольку вызов-то она, конечно, все чаще бросает, но ответный щелчок по носу ей обычно куда более неприятен.
В мире птиц родители могут физически выталкивать птенца из гнезда, чтобы он научился летать. В мире «голых обезьян» могут отправлять подросшую особь «учиться» или «работать» куда-нибудь так, чтобы она уже меньше времени проводила в прежней стае и самоутверждалась в другой.
А могут и длить напряжение до тех пор, пока не изменится баланс власти, или пока подросшая особь не покинет стаю по собственной инициативе.
В песне мы, таким образом, слышим описание этого напряжения, которое еще не разрешилось. Особь, как минимум, ночует еще в прежней стае (например, семье).
Описания в других куплетах тоже вполне хороши.
«Хотел быть один» - конечно, его же выгоняли. «Не смог быть один, это быстро прошло» - конечно, стайное же животное. Как только дискомфорт и память о старых тычках прошли, хочется в стаю: или новую, или хотя бы прежнюю.
Точно так же утром он уходит туда, куда не хочет идти. И мы понимаем, почему «не хочет»: его там «никто не ждет».
То есть дискомфорт и напряжение прежней стаи настолько велики, что он готов сбежать от них даже в место, которое для него тоже неприятно («куда не хочешь идти»). Однако в песне отдает себе отчет, что и новая стая для него нехороша.
В этом случае почему все-таки эту подрастающую особь автор называет «героем»? Да еще и «последним»?
«Последний», впрочем, ясно - возможно, в той стае (семье) более молодых особей просто нет.
А в каком смысле «герой»? Лирический герой? Персонаж произведения? Наверное, именно в таком. Персонаж является героем, пока преодолевает трудности и конфликты. А как только принцессу спас и полцарства завоевал, так история и заканчивается. И вот у остальных членов стаи история уже закончилась. А у него в процессе и еще будет длиться. И при этом он последний в этой стае, у кого есть и будут приключения. У других уже нет.
При этом автор дарит всем «последним героям» надежду. Он поет про «таких, как ты», намекая, что да, свою новую стаю ты, герой, пока не нашел, но она есть. Такие, как ты, - есть.
Текст выходит длинным, поэтому разобью на две части. Про атеистический, материалистический и христианский паттерны напишу в следующей.