Монистический материализм как исходная точка теории Маркса
Читая Маркса, я недоумевал, на чем основана политическая часть его теории: понятное описание, что происходит; ясный прогноз, но из чего исходит это все? Читал двадцать томов, тридцать, потом Маркс уже умер, а в книгах были только работы Энгельса, но ответа я так и не обнаружил, поэтому несколько раз в блоге упоминал, что политическая часть его теории мне не ясна.
При всем этом у меня было твердое впечатление, что она исходит именно из каких-то фундаментальных принципов, которые всего лишь не охарактеризованы и не описаны ясно в том, что мне удалось прочесть. А если они есть, значит, их можно выяснить - попробовать реконструировать. И после того, как закончил читать собрание сочинений самих МиЭ, несколько месяцев посвятил этой реконструкции: имея обрывочные указания в их работах, изучал также их современников, которых они упоминали (даже если критиковали, поскольку они тоже влияли; а если и не влияли, то можно было их тексты использовать «негативным» образом - что не нравилось Марксу, то, следовательно, его принципам не соответствовало, можно было исключать), и, конечно, предшественников - материалистов и диалектиков.
Этот труд увенчался успехом, и я получил результат, какой хотел: цельное здание мысли Маркса - от фундамента к вершине или, наоборот, от высших уровней обобщения к мельчайшим примерам реализации этих принципов на практике. И, получив, восхитился, насколько оно гармонично и насколько ясно из одного следует другое.
Я думаю, что получившаяся реконструкция - достоверна, поскольку все упомянутые мной «обрывочные указания» Маркса и все, им подробно расписанное (как политическое, так гуманистическое и экономическое), именно в ней получает объяснение для всего. При необходимости можно было бы приводить в подтверждение слова и других марксистов (вроде Сталина), но несмотря на то, что я считаю этот результат достоверным, я считаю уместным отмечать, что это именно моя реконструкция - в том виде, как я ее опишу ниже, я ее не помню у МиЭ: то есть или ее там нет, или я это надежным образом забыл (что считаю маловероятным по причинам, описанным выше).
Вторая оговорка, которую я считаю уместной даже в блоге, то есть публикации, заведомо предполагающей упрощение и краткость, - всякое упрощение несет в себе риск вульгаризации, то есть такого упрощения, при котором смысл искажается или вовсе теряется. Но мне, впрочем, кажется, что эту грань я не перехожу и упрощаю с сохранением смысла.
***
Основой всей теории Маркса я полагаю монистический материализм. Так как больше всего вопросов у меня вызывала политическая часть, то и описание начну с нее.
В школьные и университетские годы, слыша о «законах общественного развития», я недоумевал: как и откуда могут взяться такие законы? Не отдавая себе отчет, я мыслил в парадигме философского дуализма и полагал, что человек своей волей может направлять или в одну, или в другую сторону, поэтому какие могут быть законы помимо собственно человеческой воли? Ну, допустим, воля каких-то других существ, если предполагать присутствие богов или бесов с их собственной волей - воля самого сильного бога (всемогущего творца) может быть законом для всех остальных. Но какой еще может быть закон у общества?
Желание как осознанная необходимость (то, что я называю моими желаниями, является не зависящими от меня импульсами - например, я не выбираю есть или не есть, дышать или нет, а это долженствует надо мной, и я это лишь фиксирую) дало мне ключ к пониманию: что, если для упрощения перехода от одной картины мира (дуалистической идеалистической) к другой (монистической материалистической) я сознание вообще вынесу за скобки? Допущу, что оно вообще ни на что не влияет (является только фиксацией происходящего - летящий камень не осознает свое «желание упасть», а я осознаю), и значит, его можно исключить?
Тогда мне легко представить человечество как форму движения материи сродни огню или воде, или какой-нибудь субстанции сродни той, что в фильме ужасов «Капля»: которая поглощает все вокруг себя и все делает собой, благодаря этому распространяясь все дальше и больше, и становясь все более значительной.
Человечество выглядит точно так же: мы перерабатываем материю из других ее форм и превращаем в себя - поэтому нас становится все больше, а мы как единая форма становимся все влиятельнее. Я воображаю себе обычно именно эту «инопланетную форму жизни» из «Капли», но огонь ведет себя точно так же: захватывая все новые источники для себя, он становится и больше (по площади и объему), и могущественнее - может сжечь (превратить в себя) то, что раньше ему не покорялось (у горящей спички не та же мощность, что у лесного пожара), может пройти туда, где раньше путь был недоступен (перекидываться со здания на здание, с дерева на дерево и преодолевать даже некоторые водные преграды).
В этом смысле мы рассматриваем уже именно человечество как форму движения материи: даже не общество, которое в русском языке имеет много значений, отвлекающих от смысла, а человечество - которое подразумевает исключительно совокупность всех людей, притом живущих не только сейчас, но и живших ранее, и будущих жить потом. Поэтому «законы общественного развития» на русском языке, мне кажется, лучше обозначать как «законы развития человечества». Все известные нам формы движения материи подчинены неким законам, поэтому логично, что и человечество тоже подчинено.
Все наблюдаемые нами формы движения материи находятся в динамике, то есть по определению (движение же) постоянно меняются - уменьшаются или увеличиваются, усиливаются (больше влияния на окружающие объекты) или ослабевают, а также меняют свою структуру и формы взаимодействия между составляющими их элементами: личинка переходит в гусеницу, гусеница в кокон, кокон - в бабочку; пылевидное облако становится планетой; звезда взрывается; песок образует или дюну, или стекло.
В отличие от многих известных нам форм движения материи другого человечества у нас для наблюдения и сопоставления нет. Но зато то единственное, которое мы сами для себя имеем, изучаем уже некоторое время и можем строить закономерности. Например, то, что наша численность увеличивается (мы распространяемся как огонь), сообразно этому увеличиваются наши силы (как увеличиваются силы растущего огня), и увеличиваются возможности каждого образующего человечество элемента - то есть свобода отдельного человека (на тему «свобода это возможность» я писал текст ранее). Не знаю, в какой степени это сопоставление тоже будет характерно для огня (увеличиваются ли возможности отдельных его частиц), но, возможно, и оно будет верно - скорость и, значит, сила воздействия частиц возрастают при нагреве.
В этом смысле понятно, во-первых, почему речь будет идти о законах развития человечества, а не о чем-то, на что может повлиять (а не подчиниться) отдельный человек. Во-вторых, почему это означает изменение структуры, и какая связь с экономикой - то, что мы называем нашим трудом и вообще экономической деятельностью, представляет собой такое же взаимодействие с окружающей средой (ее преобразования в нас и для наших нужд), какое осуществляет и огонь. У Спинозы была фраза «Если бы летящий камень имел сознание, он бы думал, что хочет упасть», я бы здесь мог сказать «Если бы огонь имел сознание, он бы думал, что он трудится, когда захватывает все новые дрова».
***
В этом тексте уже семь тысяч знаков, поэтому продолжение и некоторые иные следствия я напишу, наверное, уже в другом. Здесь же, возможно, будет уместно резюме:
В школьные и университетские годы мне было сложно понять, как могут существовать «законы исторического развития», поскольку я, не сознавая того, был «идеалистом-дуалистом» и полагал, что человек может менять направление истории в одну или другую сторону по своей воле, а не «закону природы», и что самые «законы природы» служат человеку, а не человек им подчинен.
Задумавшись же больше о том, что само называемое мной моими желаниями является моими необходимостями, я смог лучше понять монистический материализм: человечество целиком является формой движения материи, и мысль о том, что оно (мы) подчинено законам природы, в той же степени уместна, что и мысль о подчиненности законам природы других форм.
В каком-то смысле нас тут можно сравнить с огнем: мы также преобразуем окружающую среду, превращая ее нас в самих себя и возрастая благодаря этому, и также увеличиваем посредством этого наши силы и возможности. Собственно, вся наша экономическая деятельность представляет собой то же самое, что и распространение огня по деревьям или другим источникам для него.