Моноспектакль Максима Аверина "Всё начинается с любви" 15.03.14
30 апреля 2012 года на сцене театра «Ленком» состоялась премьера моноспектакля Максима Аверина «Всё начинается с любви» - постановки, не входящей в постоянный репертуар ни одного театра и выросшей из творческого вечера «Искренне, без купюр», который появился в жизни артиста полутора годами раньше. Собственно, это определяет одну из особенностей той премьеры - новое оказалось уже отчасти знакомым. Но, конечно, тогда многое произошло впервые.
Впервые для спектакля была выбрана именно эта сцена. Впервые прозвучали стихотворение «Злые духи» и песня «Спектакль окончен». И задумка во время исполнения номера «За кулисами» обратиться к единственной зрительнице (на премьере ею оказалась актриса Агриппина Стеклова) и в одном из последних проигрышей подарить ей белую розу, тоже была воплощена впервые. А потом - да, как в песне Вертинского - «а потом города, степь, дороги, проталинки»... За время, прошедшее со дня премьеры, моноспектакль был сыгран более ста раз - не только на разных площадках Москвы, но и в десятках городов мира.
И хотя 15 марта 2014 года - дата для моноспектакля, вроде бы, не юбилейная, но уже то, что в этот вечер он во второй раз, спустя почти два года, прошёл на сцене «Ленкома», может служить поводом не столько оглянуться назад, подводя хотя бы промежуточные итоги, сколько посмотреть на то, что есть сейчас. На то, что меняется и на то, что остаётся неизменным.
Внешние изменения найти легко. Так, «Спектакль окончен» - не единственный номер, который ушёл из программы вечера, уступив место новым стихотворениям и песням. А «Злые духи» - стихотворение, в день премьеры просто прочитанное с авансцены, но теперь сопровождаемое музыкой, танцем и придуманными артистом репликами, дополняющими текст Вертинского, - не единственный номер, чья форма сценического воплощения рождалась постепенно, от одного варианта исполнения к другому, в закреплении одних идей и отказах от других.
Заметить внешнюю неизменность тоже несложно. Многие произведения служат основой постановки уже со времён «Искренне, без купюр», в то же время продолжая меняться: так, Цыганова из стихотворения Давида Самойлова с недавних пор стала «слушать мужские байки» с вышивкой в руках. Да и дарить розу в финале песни «За кулисами» - артисткам или просто зрительницам - с момента премьеры стало ещё одной традицией.
Но, пожалуй, особенно важно другое качество, сохраняющееся в постановке нерушимым.
В моноспектакле «Всё начинается с любви», где слово «артист» звучит ничуть не реже, чем слово «любовь»; где многие исполняемые произведения написаны поэтами-артистами (Александром Вертинским и Владимиром Высоцким), где немало артистов встречается и среди персонажей (музыкант, клоун, уличный скоморох, театральный актёр или актёр кино), эти две темы - тема любви и разговор о жизни артиста - не просто развиваются параллельно, а постоянно находятся в одной плоскости. Такое слияние происходит во многом благодаря тому, что артист, играющий свой спектакль, в нём тоже - автор, и тоже - герой. Причём герой главный. Поэтому столь естественное явление, когда артисты говорят о любви через свои роли (как в фильме «Мужчина и женщина», о котором рассказывается в спектакле под сопровождение кадров эпизода встречи его главных персонажей), в моноспектакле Максима Аверина расширяет границы. Рамки вымышленного и настоящего сбиты, а общее для многих представлено как очень личное.
Личное - это и песня «Так, как хочется» о встрече со зрителями, пришедшими в тот вечер в театр: встрече, которая, как и любой праздник, дарит ощущение счастья, поэтому о грустном здесь говорится едва-едва. Намёками. Это и номер «Кинематограф» о первых пробах и первых больших ролях, открывших Максиму Аверину путь к своей публике, - тот самый «взгляд со стороны» на сюжет собственной жизни, складывающейся из текущих мгновений, каждое из которых - сбывшаяся или и неосуществлённая мечта. Это и стихотворение Вертинского «Я сегодня смеюсь над собой», звучащее после первого монолога Максима Аверина то через паузу, то совсем без перехода, но всегда - в унисон с только что прозвучавшими словами артиста.
И дальше - несколько фраз, откровенно и горько произнесённых им перед песней «Реальный кукловод», - и вот весь этот разговор о ненужной игре, бестолковом притворстве людей, находящихся рядом или просто вокруг, а главное, об их безответственном отношении к себе и окончательно наплевательском - к другим уже ведётся не каким-то абстрактным героем, а человеком, раненым равнодушием. Человеком, которого в этот момент зрители видят перед собой. А ещё - пара слов перед стихотворением «Одиночество» - и вот мысли Бродского (тоже общие для многих) звучат уже как ночные раздумья актёра после спектакля. И тоже - того актёра, который сейчас на сцене.
Стихотворение «Скрипка и немножко нервно» - личное для Маяковского и личное для артиста. Уже тем, что это - один из номеров, звучащий в память о Людмиле Гурченко, хотя, конечно, момент первой встречи, во время которой Максим читал это стихотворение для любимой им с детства актрисы, впрямую не воссоздаётся. Но также его близкая каждому тема - тема поиска родственной, понимающей души, которая спасёт от одиночества, - в случае, когда эти строки читает артист, усиливается хотя бы оттого, что скрипка - это тоже артистка. Вот почему Максим, читающий это произведение, вроде бы, от лица человека, откликнувшегося на страдание, услышанное им в «скрипкиной речи», большинству других казавшейся плаксивой, будто одновременно - и даже главным образом - говорит от лица скрипки.
Также, как и в стихотворении «Хорошее отношение к лошадям», где Маяковский пишет об отношении поэта и толпы, а в исполнении Максима Аверина этот номер, скорее, выглядит как способ передать взаимоотношения актёра и зрителей. И хоть местоимение «я» здесь, как и в «Скрипке…», принадлежит зрителю, а о лошади, символизирующей творческого человека, говорится в третьем лице, героем Максима, в первую очередь, становится всё-таки лошадь. Но о себе артист говорит с позиции зрителя и такое смещение ролей словно побуждает каждого, кто его слышит, сделать правильный выбор между тем, становиться ли для артиста просто любопытным зевакой или быть для него одним из тех людей - пусть незнакомых, пусть даже не видимых в темноте зала и тем более через экран телевизора, - но к которым обращена вся жизнь.
Одним из тех, для кого в каждом моноспектакле Максим Аверин поёт «Вечную любовь», в очередной раз говоря о любви вообще, как говорит о любви каждый артист через роли, и о своей любви к зрителям - уже от себя самого.