К годовщине Волочаевского боя
К годовщине Волочаевской битвы. Глава из моей будущей книги про Большой Уссурийский остров
Через острова хабаровского архипелага пролегал кратчайший путь от селений, которые расположены на левом берегу Амура, на территории нынешней Еврейской автономной области (Волочаевка, Самарка, Орловка, Ниже- и Верхне-Спасское, Владимировка и т.д.) в селения, расположенные на берегу Амурской протоки (Красная речка, Корсаково, Новотроицкое и Казакевичево).
Ценность этого пути, особенно для партизан и войск Народно-революционной армии, заключалась в том, что он шел в обход Хабаровска, где стояли японские войска. Но и не только в этом. Чтобы, например, попасть из Нижне-Спасского в Казакевичево через Хабаровск, нужно было преодолеть около 80 километров, путь же через острова короче почти вчетверо.
В книге «Таежные походы. Сборник эпизодов из истории гражданской войны на Дальнем Востоке» (под. ред. М. Горького, П. Постышева, И. Минца, изд. «История гражданской войны», Москва, 1935 г.) есть эпизоды, описанные военачальниками Народно-революционной армии Дальневосточной республики: П. Постышевым, В. Поповым, А. Захаровым и В. Блюхером, которые связаны с островами Тарабаров и Большой Уссурийский. Хотя прямо эти острова они не называют, но по описаниям местности, речь идет именно о них.
Павел Постышев в рассказе «Первый партизанский Тунгусский отряд» писал о том, что в январе 1920 года его отряд услышал о том, что японцы объявляют нейтралитет и они сегодня решили выйти из тайги и занять открыто линию железной дороги от Ольгохты до Волочаевки.
«Наш отряд вышел из тайги, штаб отряда расположился, если мне память не изменяет, в деревне Владимировка. Японцы по линии железной дороги под Хабаровском занимали важнейшие пункты. Но они крайне волновались. Они не верили, что мы, партизаны, спокойно отнесемся к ним. Они с нетерпением ожидали распоряжения сняться с линии железной дороги и двинуться в Хабаровск, где находились их основные силы.
Вскоре мы получили распоряжение из Владивостока преследовать атамана Калмыкова, который начал удирать из Хабаровска (Калмыков покинул Хабаровск 13 февраля 1920 года). Наш отряд двинулся по направлению к Красной речке. Калмыков отступал по реке Уссури. Мы преследовали его по пятам, били и уничтожали отдельные его звенья, отставшие от головного отряда. Но Калмыкова не поймали».
Таким образом, отряд Постышева двинулся преследовать Калмыкова из Владимировки к Красной речке без захода в Хабаровск - то есть через острова.
Владимир Попов в рассказе «На подступах к Волочаевке» писал:
«20 декабря 1921 года. На станции Покровка, под Хабаровском [эта станция находится между станцией Приамурская и Тельмана в Еврейской автономной области. - Прим. авт.], я узнал, что командир 1-го батальона (начальник первого эшелона) получил приказ разгрузиться и отправиться в Хабаровск в казармы 5-го полка. Связавшись с начальником штаба, я получил аналогичное задание. По окончании разговора он предупредил, что со мной сейчас будут говорить товарищи Серышев и Мельников. От них я получил новое задание: немедленно разгрузиться и прямым путем итти с прибывшими частями Амурского полка на Казакевичево.
Я дал распоряжение разгружать эшелоны и одновременно стал выяснять возможности движения на Казакевичево целиной. Оказалось, что таким путем пройти не удастся, так как снег глубокий и дорог нет. Единственный удобный путь на Казакевичево - по рекам Амуру и Уссури мимо Хабаровска. Ввиду того что хозяйственная часть, артиллерия и эскадрон должны были прибыть на следующий день, я решил отправиться в штаб Серышева, чтобы, с одной стороны, лично с ним выяснить обстановку и получить сведения о противнике, а с другой - настоять на том, чтобы дождаться остальных эшелонов и собрать весь полк.
В штабе я встретил тов. Мельникова - члена военсовета Восточного фронта. Он подробно обрисовал мне положение дел на фронте. Я узнал, что наши 5-й и 6-й пехотные полки под давлением превосходных сил противника отступили от станции Иман на север к Хабаровску. О противнике в штабе имелись непроверенные сведения, что белые направили по Уссури кавалерию в количестве 36 эскадронов, которая движется на Казакевичево. Как предполагал штаб фронта, белые ставят задачу пустить эту кавалерию через Амурскую протоку и овладеть Волочаевкой, чтобы таким образом выйти в тыл Хабаровска, поэтому командующий фронтом настаивал на немедленном моем выступлении на Казакевичево.
- Ключ к наступлению белых на Волочаевку - это Казакевичево, - говорил тов. Постышев. - Если же вы Казакевичево займете, то ликвидируете угрозу выхода белых Амурской протокой в тыл Хабаровска.
Я тотчас же вернулся в свой полк и отдал приказ выступать на Казакевичево.
Шли всю ночь по глубокому снегу при сорокапятиградусном морозе. С момента выступления я беспрерывно поддерживал связь со штабом фронта. Перед рассветом 21 декабря достигли поселка Новотроицкое, который находится в 32 километрах от Покровки. Здесь я решил сделать привал, так как бойцы сильно устали и были голодны.
Командиру разведки было дано приказание через определенные промежутки присылать донесения, а по достижении Казакевичева выслать разъезд в сторону противника.
Разведка уехала. В ожидании донесения от нее я вместе с командирами батальонов произвел рекогносцировку позиций на случай обороны и наметил следующий план: третий батальон занимает остров, что против Новотроицкого, ближе к левому берегу реки Уссури; второй батальон - позицию перед поселком; первый батальон - участок второго, а полковая пулеметная команда располагается на крышах поселка, протянувшихся линией вдоль горного отрога».
Разведка, которую послал В. Попов, провалилась и белые начали наступать на его отряд.
«Я решил планомерно отвести части к поселку Корсаковский [современное название - Корсаково, прим. авт.], что северо-восточнее Новотроицкого. Принять такое решение меня еще побудило то соображение, что к рассвету подойдут бойцы остальных эшелонов и кавалерийский эскадрон. А если полк будет в полном сборе, то я сумею перейти в контрнаступление и разбить противника.
Но когда я прибыл в поселок Корсаковский, то неожиданно получил от тов. Серышева приказ, который изменил мое первоначальное решение. Согласно этому приказу все наши части отводились от Хабаровска: 5-й и 6-й полки перебрасывались за Амур, 5-й - в район Покровки, 6-й - во Владимировку, а мне с 4-м кавалерийским полком приказано было занять участок в районе Самарка - Орловка, причем я опять должен был двигаться целиной без дороги. Но поскольку у меня была артиллерия (2 орудия), то движение целиной по глубокому снегу было невозможно, и я вынужден был совершить путь по рекам Уссури и Амуру, через Владимировку, где мы устроили привал».
Далее идет повествование про Инский бой [бой под станцией Ин, современный поселок Смидович в ЕАО. - Прим. авт.] и Волочаевскую битву, а заканчивается рассказ Попова так:
«Белые откатились к Хабаровску. Но задержаться им здесь не удалось. Первая читинская бригада двинулась из Нижнеспасского Амурской протокой на Казакевичево. Это создало угрозу белым быть отрезанными, и они, не задерживаясь в Хабаровске, почти без боя отступили на станцию Бикин, где пытались оказать последнее сопротивление. Особый амурский полк находился в это время в резерве фронта».
Судя по рассказу В. Попова, он пересекал остров Большой Уссурийский трижды: когда планировалось занять Казакевичево, чтобы встретить белых и не пустить их к Волочаевке; опять же через Большой Уссурийский или по протоке возле него, когда отступал из Новотроицкого и Корсаково. А третий эпизод пересечения острова войсками НРА ДВР - преследование белых первой читинской бригадой после Волочаевской битвы.
А. Захаров: «Дальневосточный перекоп»:
«С рассветом 13 февраля [1922 года] мы двинулись дальше, и к 16 часам 6-й полк, идя во главе колонны, занял с небольшой перестрелкой станцию Покровка. Я выехал к взорванному Амурскому мосту, откуда из бинокля долго глядел на Хабаровск.
Было большое желание сейчас же двинуться вперед, чтобы ночью занять город. К этому, с одной стороны, побуждало нетерпение бойцов скорее покончить с противником, а с другой - перспектива захватить белых врасплох и не дать им возможности планомерно эвакуироваться.
Я уже было отдал распоряжение выслать конную разведку в направлении Хабаровска. Но в этот момент получил приказ от тов. Покуса: «Сосредоточиться с полком в районе Владимировки, южнее Покровки, и ни в коем случае не наступать на Хабаровск». Смысл этого приказа заключался в том, чтобы не спугнуть противника из Хабаровска и дать группе тов. Томина глубоким обходом с юга отрезать ему пути отступления.
С небольшими боями мы заняли Владимировку и наутро четырнадцатого повели наступление на деревню Красная речка, что в 18 километрах южнее Хабаровска. Противник оставил ее без боя. Здесь мы в первый раз сытно поели за все последние дни. Горячая картошка и амурская кета были съедены, как лакомство».
В своих воспоминаниях А. Захаров говорит о выступлении войск из Владимировки сразу на Красную речку, без захода в Хабаровск, то есть опять - через остров Большой Уссурийский.
В. Блюхер: «Волочаевка»:
«Как я уже указывал, бой под Волочаевкой имел решающее значение для боевых операций в дальнейшем их развитии. Потеряв Волочаевку, противник потерял веру в возможность успеха; наши же части, овладев этой цитаделью каппелевцев, реально почувствовали силу своего революционного духа и то, что для них доступна окончательная победа над отборными офицерскими частями противника.
Бои под Нижне- и Верхнеспасском, Казакевичевом и в других местах, окончившиеся занятием Хабаровска, были дальнейшей дорогой побед наших славных красных орлов.
Одно могу сказать: беззаветную преданность делу революции и республике, нечеловеческую выносливость, редкую доблесть, мужество, величайшее самопожертвование и революционный порыв проявила армия при выполнении возложенной на нее трудовым народом боевой задачи». (Из сб. «И на Тихом океане свой закончили поход». Дальгиз, 1932 г.)».
У Блюхера в сборнике довольно краткий рассказ, но здесь он упоминает о том, что сначала были бои под Нижне- и Верхнеспасском, Казакевичево и лишь потом занятие Хабаровска, то есть опять - войска передвигались через острова Большой Уссурийский и Тарабаров в обход Хабаровска.
Самый известный эпизод Гражданской войны в районе Хабаровска - Волочаевский бой, когда красные брали штурмом Волочаевку и сопку Июнь-Корань возле неё в феврале 1922 года, где сейчас стоит памятник о тех событиях братоубийственной войны. Однако практически во всех описаниях Волочаевской операции описывается, что Волочаевский укрепрайон был взят армией НРА 12 февраля, а 14 февраля, без боя, части армии ДВР заняли Хабаровск, при этом белоповстанцы 13 февраля отступили к станции Бикин.
На схемах Волочаевского боя (самая известная из них размещена в Википедии) показано, что часть войск белых, включая бронепоезда, отступила в Хабаровск (бронепоездам по-другому было бы и невозможно, т.к. необходимо наличие железной дороги для этих самых поездов). Часть войск отступала из Волочаевки через Дежнёвку, Самарку и Орловку (ныне это одно поселение - Самаро-Орловка), а оттуда через остров Большой Уссурийский уже в Казакевичево, которое они достигли как раз 14 февраля 1922 года, и далее они двинулись на юг - в Приморье.
Изначально в планах войск Блюхера был замысел окружения войск белопостанцев следующим образом: по железной дороге от Волочаевки и до Хабаровска в северном направлении, а на южном направлении через Нижне- и Верхне-Спасское, далее через Амур, острова Тарабаров и Большой Уссурийский, Амурскую протоку, Казакевичево к станции Корфовская и заход в тыл Хабаровска с юга. Но в реальности продвижение войск в южном направлении вышло несколько по-другому.
На юг войска НРА следовали несколькими путями.
Первый: через Верхне- и Нижне-Спасское, Амур, острова Тарабаров и Большой Уссурийский, Амурскую протоку на Казакевичево.
Второй: через Даниловку, Самарку, Орловку, Амур, остров Большой Уссурийский, Амурскую протоку на Ново-Троицкое (современное название - Новотроицкое).
Третий и четвертый пути: через Николаевку, Покровку, Владимировку, Амур на Большой Уссурийский остров. Далее пути разветвляются на «западный» и «восточный».
«Западный»: к войскам, которые двигались через Большой Уссурийский остров в Ново-Троицкое.
«Восточный»: по острову Большой Уссурийский вдоль Чумной протоки через Министерскую протоку, остров Красный и Амурскую протоку к Красной речке и Ильинке. Однако белым удалось уйти от преследовавшей их армии Блюхера.
Кстати, существуют вопросы, точнее - сомнения, к указанным выше сорокаградусным температурам, к примеру, краевед, бывший заместитель начальника топографической службы Дальневосточного военного округа полковник запаса Григорий Григорьевич Лёвкин, установил, что 12 февраля 1922 года температура была минус 7 градусов (см. ст. «Генерал «Nemo», «Дебри-ДВ», 22.07.2006 г.). Тем не менее, факт остается фактом: и белые и красные использовали Большой Уссурийский остров, как для обхода Хабаровска, так и для сокращения пути из нынешней ЕАО в сторону Казакевичево и к Транссибу, не нарушая при этом китайскую границу.
С Блюхером и пересечением его войск островов Большой Уссурийский и Тарабаров связана семейная легенда семьи Семёна Тарабарова, которая проживала на одноименном острове. По этой легенде, остров именно так назвал Василий Блюхер - в честь «хозяина» этого острова.
Краевед Мария Фёдоровна Бурилова в статье «Из истории городских семей крестьянского сословия. Семья Тарабаровых» (журнал «Словесница искусств», №15, 2004 г., с 50-51) приводит рассказ Ольги Васильевны Шинкаренко, внучки Семёна Максимовича Тарабарова:
«В марте 1922 года [вероятно, речь всё-таки о феврале. - Прим. авт.] дом деда на острове посетил Василий Константинович Блюхер с бойцами Народно-революционной армии, которых Семен Максимович незаметно проводил к станице Казакевичевой в тыл Хабаровска, а также помог отряду продовольствием и фуражом. И В. К. Блюхер, военный министр Дальневосточной республики в то время, сказал: «Так вот, Семен Максимович, остров вы знаете хорошо. А на границе не должно быть безымянных островов. Назовем его вашим именем - остров Тарабарова». Тут же Блюхер сделал запись на своей карте».
Стоит отметить, что речь идет как бы об одном острове, но на самом деле отряд пересёк минимум два острова - Тарабаров и Большой Уссурийский, т.к. напротив Казакевичево располагается именно Большой Уссурийский остров, а до самой ближайшей части острова Тарабаров более 15 километров.
О том, что на Большом Уссурийском острове всё-таки были какие-то боевые действия, свидетельствуют найденные гильзы от японских винтовок «Арисака» (точный год производства гильз установить не удалось, отсутствует маркировка, винтовка была в эксплуатации с 1905 по 1945 годы) и гильз 1891 года от винтовок Мосина («трёхлинейка»).
Через острова хабаровского архипелага пролегал кратчайший путь от селений, которые расположены на левом берегу Амура, на территории нынешней Еврейской автономной области (Волочаевка, Самарка, Орловка, Ниже- и Верхне-Спасское, Владимировка и т.д.) в селения, расположенные на берегу Амурской протоки (Красная речка, Корсаково, Новотроицкое и Казакевичево).
Ценность этого пути, особенно для партизан и войск Народно-революционной армии, заключалась в том, что он шел в обход Хабаровска, где стояли японские войска. Но и не только в этом. Чтобы, например, попасть из Нижне-Спасского в Казакевичево через Хабаровск, нужно было преодолеть около 80 километров, путь же через острова короче почти вчетверо.
В книге «Таежные походы. Сборник эпизодов из истории гражданской войны на Дальнем Востоке» (под. ред. М. Горького, П. Постышева, И. Минца, изд. «История гражданской войны», Москва, 1935 г.) есть эпизоды, описанные военачальниками Народно-революционной армии Дальневосточной республики: П. Постышевым, В. Поповым, А. Захаровым и В. Блюхером, которые связаны с островами Тарабаров и Большой Уссурийский. Хотя прямо эти острова они не называют, но по описаниям местности, речь идет именно о них.
Павел Постышев в рассказе «Первый партизанский Тунгусский отряд» писал о том, что в январе 1920 года его отряд услышал о том, что японцы объявляют нейтралитет и они сегодня решили выйти из тайги и занять открыто линию железной дороги от Ольгохты до Волочаевки.
«Наш отряд вышел из тайги, штаб отряда расположился, если мне память не изменяет, в деревне Владимировка. Японцы по линии железной дороги под Хабаровском занимали важнейшие пункты. Но они крайне волновались. Они не верили, что мы, партизаны, спокойно отнесемся к ним. Они с нетерпением ожидали распоряжения сняться с линии железной дороги и двинуться в Хабаровск, где находились их основные силы.
Вскоре мы получили распоряжение из Владивостока преследовать атамана Калмыкова, который начал удирать из Хабаровска (Калмыков покинул Хабаровск 13 февраля 1920 года). Наш отряд двинулся по направлению к Красной речке. Калмыков отступал по реке Уссури. Мы преследовали его по пятам, били и уничтожали отдельные его звенья, отставшие от головного отряда. Но Калмыкова не поймали».
Таким образом, отряд Постышева двинулся преследовать Калмыкова из Владимировки к Красной речке без захода в Хабаровск - то есть через острова.
Владимир Попов в рассказе «На подступах к Волочаевке» писал:
«20 декабря 1921 года. На станции Покровка, под Хабаровском [эта станция находится между станцией Приамурская и Тельмана в Еврейской автономной области. - Прим. авт.], я узнал, что командир 1-го батальона (начальник первого эшелона) получил приказ разгрузиться и отправиться в Хабаровск в казармы 5-го полка. Связавшись с начальником штаба, я получил аналогичное задание. По окончании разговора он предупредил, что со мной сейчас будут говорить товарищи Серышев и Мельников. От них я получил новое задание: немедленно разгрузиться и прямым путем итти с прибывшими частями Амурского полка на Казакевичево.
Я дал распоряжение разгружать эшелоны и одновременно стал выяснять возможности движения на Казакевичево целиной. Оказалось, что таким путем пройти не удастся, так как снег глубокий и дорог нет. Единственный удобный путь на Казакевичево - по рекам Амуру и Уссури мимо Хабаровска. Ввиду того что хозяйственная часть, артиллерия и эскадрон должны были прибыть на следующий день, я решил отправиться в штаб Серышева, чтобы, с одной стороны, лично с ним выяснить обстановку и получить сведения о противнике, а с другой - настоять на том, чтобы дождаться остальных эшелонов и собрать весь полк.
В штабе я встретил тов. Мельникова - члена военсовета Восточного фронта. Он подробно обрисовал мне положение дел на фронте. Я узнал, что наши 5-й и 6-й пехотные полки под давлением превосходных сил противника отступили от станции Иман на север к Хабаровску. О противнике в штабе имелись непроверенные сведения, что белые направили по Уссури кавалерию в количестве 36 эскадронов, которая движется на Казакевичево. Как предполагал штаб фронта, белые ставят задачу пустить эту кавалерию через Амурскую протоку и овладеть Волочаевкой, чтобы таким образом выйти в тыл Хабаровска, поэтому командующий фронтом настаивал на немедленном моем выступлении на Казакевичево.
- Ключ к наступлению белых на Волочаевку - это Казакевичево, - говорил тов. Постышев. - Если же вы Казакевичево займете, то ликвидируете угрозу выхода белых Амурской протокой в тыл Хабаровска.
Я тотчас же вернулся в свой полк и отдал приказ выступать на Казакевичево.
Шли всю ночь по глубокому снегу при сорокапятиградусном морозе. С момента выступления я беспрерывно поддерживал связь со штабом фронта. Перед рассветом 21 декабря достигли поселка Новотроицкое, который находится в 32 километрах от Покровки. Здесь я решил сделать привал, так как бойцы сильно устали и были голодны.
Командиру разведки было дано приказание через определенные промежутки присылать донесения, а по достижении Казакевичева выслать разъезд в сторону противника.
Разведка уехала. В ожидании донесения от нее я вместе с командирами батальонов произвел рекогносцировку позиций на случай обороны и наметил следующий план: третий батальон занимает остров, что против Новотроицкого, ближе к левому берегу реки Уссури; второй батальон - позицию перед поселком; первый батальон - участок второго, а полковая пулеметная команда располагается на крышах поселка, протянувшихся линией вдоль горного отрога».
Разведка, которую послал В. Попов, провалилась и белые начали наступать на его отряд.
«Я решил планомерно отвести части к поселку Корсаковский [современное название - Корсаково, прим. авт.], что северо-восточнее Новотроицкого. Принять такое решение меня еще побудило то соображение, что к рассвету подойдут бойцы остальных эшелонов и кавалерийский эскадрон. А если полк будет в полном сборе, то я сумею перейти в контрнаступление и разбить противника.
Но когда я прибыл в поселок Корсаковский, то неожиданно получил от тов. Серышева приказ, который изменил мое первоначальное решение. Согласно этому приказу все наши части отводились от Хабаровска: 5-й и 6-й полки перебрасывались за Амур, 5-й - в район Покровки, 6-й - во Владимировку, а мне с 4-м кавалерийским полком приказано было занять участок в районе Самарка - Орловка, причем я опять должен был двигаться целиной без дороги. Но поскольку у меня была артиллерия (2 орудия), то движение целиной по глубокому снегу было невозможно, и я вынужден был совершить путь по рекам Уссури и Амуру, через Владимировку, где мы устроили привал».
Далее идет повествование про Инский бой [бой под станцией Ин, современный поселок Смидович в ЕАО. - Прим. авт.] и Волочаевскую битву, а заканчивается рассказ Попова так:
«Белые откатились к Хабаровску. Но задержаться им здесь не удалось. Первая читинская бригада двинулась из Нижнеспасского Амурской протокой на Казакевичево. Это создало угрозу белым быть отрезанными, и они, не задерживаясь в Хабаровске, почти без боя отступили на станцию Бикин, где пытались оказать последнее сопротивление. Особый амурский полк находился в это время в резерве фронта».
Судя по рассказу В. Попова, он пересекал остров Большой Уссурийский трижды: когда планировалось занять Казакевичево, чтобы встретить белых и не пустить их к Волочаевке; опять же через Большой Уссурийский или по протоке возле него, когда отступал из Новотроицкого и Корсаково. А третий эпизод пересечения острова войсками НРА ДВР - преследование белых первой читинской бригадой после Волочаевской битвы.
А. Захаров: «Дальневосточный перекоп»:
«С рассветом 13 февраля [1922 года] мы двинулись дальше, и к 16 часам 6-й полк, идя во главе колонны, занял с небольшой перестрелкой станцию Покровка. Я выехал к взорванному Амурскому мосту, откуда из бинокля долго глядел на Хабаровск.
Было большое желание сейчас же двинуться вперед, чтобы ночью занять город. К этому, с одной стороны, побуждало нетерпение бойцов скорее покончить с противником, а с другой - перспектива захватить белых врасплох и не дать им возможности планомерно эвакуироваться.
Я уже было отдал распоряжение выслать конную разведку в направлении Хабаровска. Но в этот момент получил приказ от тов. Покуса: «Сосредоточиться с полком в районе Владимировки, южнее Покровки, и ни в коем случае не наступать на Хабаровск». Смысл этого приказа заключался в том, чтобы не спугнуть противника из Хабаровска и дать группе тов. Томина глубоким обходом с юга отрезать ему пути отступления.
С небольшими боями мы заняли Владимировку и наутро четырнадцатого повели наступление на деревню Красная речка, что в 18 километрах южнее Хабаровска. Противник оставил ее без боя. Здесь мы в первый раз сытно поели за все последние дни. Горячая картошка и амурская кета были съедены, как лакомство».
В своих воспоминаниях А. Захаров говорит о выступлении войск из Владимировки сразу на Красную речку, без захода в Хабаровск, то есть опять - через остров Большой Уссурийский.
В. Блюхер: «Волочаевка»:
«Как я уже указывал, бой под Волочаевкой имел решающее значение для боевых операций в дальнейшем их развитии. Потеряв Волочаевку, противник потерял веру в возможность успеха; наши же части, овладев этой цитаделью каппелевцев, реально почувствовали силу своего революционного духа и то, что для них доступна окончательная победа над отборными офицерскими частями противника.
Бои под Нижне- и Верхнеспасском, Казакевичевом и в других местах, окончившиеся занятием Хабаровска, были дальнейшей дорогой побед наших славных красных орлов.
Одно могу сказать: беззаветную преданность делу революции и республике, нечеловеческую выносливость, редкую доблесть, мужество, величайшее самопожертвование и революционный порыв проявила армия при выполнении возложенной на нее трудовым народом боевой задачи». (Из сб. «И на Тихом океане свой закончили поход». Дальгиз, 1932 г.)».
У Блюхера в сборнике довольно краткий рассказ, но здесь он упоминает о том, что сначала были бои под Нижне- и Верхнеспасском, Казакевичево и лишь потом занятие Хабаровска, то есть опять - войска передвигались через острова Большой Уссурийский и Тарабаров в обход Хабаровска.
Самый известный эпизод Гражданской войны в районе Хабаровска - Волочаевский бой, когда красные брали штурмом Волочаевку и сопку Июнь-Корань возле неё в феврале 1922 года, где сейчас стоит памятник о тех событиях братоубийственной войны. Однако практически во всех описаниях Волочаевской операции описывается, что Волочаевский укрепрайон был взят армией НРА 12 февраля, а 14 февраля, без боя, части армии ДВР заняли Хабаровск, при этом белоповстанцы 13 февраля отступили к станции Бикин.
На схемах Волочаевского боя (самая известная из них размещена в Википедии) показано, что часть войск белых, включая бронепоезда, отступила в Хабаровск (бронепоездам по-другому было бы и невозможно, т.к. необходимо наличие железной дороги для этих самых поездов). Часть войск отступала из Волочаевки через Дежнёвку, Самарку и Орловку (ныне это одно поселение - Самаро-Орловка), а оттуда через остров Большой Уссурийский уже в Казакевичево, которое они достигли как раз 14 февраля 1922 года, и далее они двинулись на юг - в Приморье.
Изначально в планах войск Блюхера был замысел окружения войск белопостанцев следующим образом: по железной дороге от Волочаевки и до Хабаровска в северном направлении, а на южном направлении через Нижне- и Верхне-Спасское, далее через Амур, острова Тарабаров и Большой Уссурийский, Амурскую протоку, Казакевичево к станции Корфовская и заход в тыл Хабаровска с юга. Но в реальности продвижение войск в южном направлении вышло несколько по-другому.
На юг войска НРА следовали несколькими путями.
Первый: через Верхне- и Нижне-Спасское, Амур, острова Тарабаров и Большой Уссурийский, Амурскую протоку на Казакевичево.
Второй: через Даниловку, Самарку, Орловку, Амур, остров Большой Уссурийский, Амурскую протоку на Ново-Троицкое (современное название - Новотроицкое).
Третий и четвертый пути: через Николаевку, Покровку, Владимировку, Амур на Большой Уссурийский остров. Далее пути разветвляются на «западный» и «восточный».
«Западный»: к войскам, которые двигались через Большой Уссурийский остров в Ново-Троицкое.
«Восточный»: по острову Большой Уссурийский вдоль Чумной протоки через Министерскую протоку, остров Красный и Амурскую протоку к Красной речке и Ильинке. Однако белым удалось уйти от преследовавшей их армии Блюхера.
Кстати, существуют вопросы, точнее - сомнения, к указанным выше сорокаградусным температурам, к примеру, краевед, бывший заместитель начальника топографической службы Дальневосточного военного округа полковник запаса Григорий Григорьевич Лёвкин, установил, что 12 февраля 1922 года температура была минус 7 градусов (см. ст. «Генерал «Nemo», «Дебри-ДВ», 22.07.2006 г.). Тем не менее, факт остается фактом: и белые и красные использовали Большой Уссурийский остров, как для обхода Хабаровска, так и для сокращения пути из нынешней ЕАО в сторону Казакевичево и к Транссибу, не нарушая при этом китайскую границу.
С Блюхером и пересечением его войск островов Большой Уссурийский и Тарабаров связана семейная легенда семьи Семёна Тарабарова, которая проживала на одноименном острове. По этой легенде, остров именно так назвал Василий Блюхер - в честь «хозяина» этого острова.
Краевед Мария Фёдоровна Бурилова в статье «Из истории городских семей крестьянского сословия. Семья Тарабаровых» (журнал «Словесница искусств», №15, 2004 г., с 50-51) приводит рассказ Ольги Васильевны Шинкаренко, внучки Семёна Максимовича Тарабарова:
«В марте 1922 года [вероятно, речь всё-таки о феврале. - Прим. авт.] дом деда на острове посетил Василий Константинович Блюхер с бойцами Народно-революционной армии, которых Семен Максимович незаметно проводил к станице Казакевичевой в тыл Хабаровска, а также помог отряду продовольствием и фуражом. И В. К. Блюхер, военный министр Дальневосточной республики в то время, сказал: «Так вот, Семен Максимович, остров вы знаете хорошо. А на границе не должно быть безымянных островов. Назовем его вашим именем - остров Тарабарова». Тут же Блюхер сделал запись на своей карте».
Стоит отметить, что речь идет как бы об одном острове, но на самом деле отряд пересёк минимум два острова - Тарабаров и Большой Уссурийский, т.к. напротив Казакевичево располагается именно Большой Уссурийский остров, а до самой ближайшей части острова Тарабаров более 15 километров.
О том, что на Большом Уссурийском острове всё-таки были какие-то боевые действия, свидетельствуют найденные гильзы от японских винтовок «Арисака» (точный год производства гильз установить не удалось, отсутствует маркировка, винтовка была в эксплуатации с 1905 по 1945 годы) и гильз 1891 года от винтовок Мосина («трёхлинейка»).