Лёля - 3,8.
О принцессах, царевнах и прочих золушках.
В этом месяце Лёля внезапно прониклась темой принцесс. Раньше она была к ним довольно равнодушна, так что, наверное, возраст такой. Теперь она может по несколько раз в день требовать у меня прочитать ей «Спящую красавицу» или «Царевну-лягушку». Ох уж эта царевна-лягушка...
Так получилось, что большинство знаменитых сказок есть у меня в сокращённых вариантах - для малышей, но, в ожидании прибытия посылки с новыми, более полными изданиями тех же произведений, я стараюсь дополнять тексты от себя и удивляюсь тому, сколько вынесено из детства мной самой, сколько разных «сказочных» слов и прибауток хранится в моём собственном мозгу.
Читаем мы с Лёлей «Царевну-лягушку» - и мне откуда-то вспоминается «Что, Иванушка, невесел, что головушку повесил?», хоть этого и нет в тексте нашей книжки. И мне радостно видеть то, как Лёлька радуется своим лингвистическим открытиям.
- «Сидит Иванушка, кручинится...»
- Ахахахаха!
- «Что ты, Иванушка, закручинился? - спрашивает у него лягушка».
- Ахахаха, закручинился! Ахахаха!
Прочитанные сказки мы разыгрываем потом с игрушками, будь то дома на полу или во время вечернего купания, или на площадке, и я поражаюсь тому, насколько дети способны схватывать и запоминать мельчайшие детали текста.
Кроме сказок о принцессах в этом месяце мы читали рассказы про Машу и Ойку Прокофьевой, сборник стихов Токмаковой, «Что такое хорошо и что такое плохо?» Маяковского, а ещё дошли, наконец, до муторных рассказов Бианки о животных и птицах. О всяких там жужелицах и ласточках-береговушках. И, конечно же, продолжили носить стопками книги из библиотеки, куда мы ходим два раза в неделю. Те книжки я исправно перевожу Лёле с ходу на русский язык, заодно приобретаю навыки подобного синхронного перевода, но нередко просто импровизирую, а виноваты в этом лень и отсутствие дисциплины.
Русский магазин.
О том, что в Леоне есть русский магазин, я узнала уже очень давно, но так как идти нам туда далеко, а точный адрес я выяснила только пару недель назад, до некоторых пор мы по привычке обходились без отечественных деликатесов. В этом месяце мы, наконец, туда добрались - и какой шикарный магазин оказался! Есть там всё, чего душа пожелает. Да и Лёле там понравилось, она сразу определила для себя, что в магазине говорят по-русски, и мне кажется, ей это было приятно. А я хожу по магазину как по музею, и покупаю теперь докторскую колбасу и пельмени. И как же здорово было обнаружить, что шоколадно-ореховый вафельный торт сделан в Выборге, и что в холодильнике магазина есть «Ленинградское эскимо».
«Синьванс».
Не знаю, как так получилось, что Лёле понравилась ария из «Призрака оперы», “Sing once again for me...”. Мы играли с чёрной глиняной фигуркой инквизитора со Страстной недели - маленьким подарком испанской бабушки, и я решила, что эта игрушка прекрасно подойдёт на роль привидения. Лёле идея понравилась, а у меня во время игры сама собой заиграла в голове мелодия из мюзикла. И тогда, смутно припоминая английский текст, я начала петь Лёле эту арию с выдумываемыми на ходу, уже теперь русскими словами, подходящими к сюжету нашей игры, и было весело и смешно. Вскоре я заметила, что и наедине с собой она частенько напевает эту мелодию, и тогда мы решили послушать её в интернете в оригинале, а ещё я нашла текст и уже начала петь её Лёле на английском. Лёля заинтересовалась английским и теперь просит меня иногда поговорить за игрушек по-английски. Не знаю, хорошо это или плохо, но если немножко, то можно. Арию эту мы теперь поём вдвоём, хоть Лёля и не знает текста и поёт на слух, на плохо узнаваемом, тарабарском «английском». Очень ей это нравится.
А вообще, поёт она, как и обычно, всё время. И «Синь ванс эген фо ми...», и все песни из «Мэри Поппинс», которую в этом месяце мы ставили за обедом чуть ли не ежедневно, и «День и ночь вам помочь спешит патруль щенячий...», и, конечно же, замечательную песню из советского мультфильма «Золушка» с её запоминающимся на всю жизнь «Навсегда, навсегда...»
О страшном.
Мы подали документы в школу, и с каждым днём мне всё неспокойнее, а иногда меня охватывает самая настоящая паника: что нас ждёт с сентября? Как пройдёт адаптация? Но это ещё ладно. Что будет у Лёли с русским?
В этом месяце я, кажется, только и делала, что читала в интернете о том, что происходит с двуязычными детьми, когда они переступают порог садика или школы. Читала, читала, начиталась до того, что меня просто начало лихорадить. С каждым днём мне всё страшнее... Даже писать об этом мне трудно. Потом спать не смогу. Лучше не буду.
Из речи за март.
Играет сама:
- Почему вы мокрые такие?
Говорит за игрушек:
- Мы купались в речке и случайно утонули...
- Там собакиновый домик.
- Мам, я уже acabaла. (acabar - закончить).
- Похожа эта бабушка на нашу?
- Нет, кажется.
- Котлетки будешь?
- Со спагеттями?
Смотрит мультфильм и слышит там «Мы должны отправиться на его поиски».
- А когда они поедут на поезде?
Смотрим нового «Леопольда», там у кота канцелярский нож.
- У меня тоже такой есть, - говорю.
- Только у тебя оранжевый, а у него красный.
Поёт бабушке:
- Парус кивнул с гребня волны, это счастливый зна-а-ак! ¡Abuelita, canta! («Бабушка, пой!»)
- Si no sé. («Так ведь я не умею»).
- Мам, давай бабушке напишем большими буквами?
- Они спят, их надо проснуть.
Говорит принцессе-Барби после купанья:
- Ну что, красотка, ты посУшилась?
- Мам, ты пой «Sing once», а я буду петь «Печальнее картин...».
- Ну, Лёль, это будет какофония.
- Ахахахаха! Какофония, ахахахаха!
- Лёль, ты с бабушкой как говоришь, на каком языке?
- По-испански?
- И как, получается у тебя?
- Да.
- А со мной на каком языке ты разговариваешь?
- По-русски.
- А с К.?
- Тоже по-русски.
- А с папой?
Задумалась.
- Так.
- Как?
- Мммм... по-испански.
Папе:
- Отпусти меня!
- ¿Quieres una naranja? ("Хочешь апельсина?")
Сидит с папой, тискает своё одеяло:
- Одеяльце моё, ненаглядное...
- Sí, la verdad es que está bastante sucia... ("Да, вообще-то оно довольно грязное")
(Это лишь некоторые из многочисленных случаев, когда папа немного неверно понимает Лёлин русский).
- Хомячок, к сожалению, не работает.
«пирулеточка» (юла, от исп. piruleta - вертушка)
- Мам, а помнишь, я хотела спать с белкой?
- С белкой? А когда это было?
- Сто лет назад.
- Ананас хочешь, Лёль? Давай купим?
- Спасибо, я не голодная.
- Мам, а у мышонка с гитарой, который поёт «Какой весёлый я и песенка моя!», есть мама и папа?
Отталкивает меня:
- Я же читаю книжку! Пойди к папе, поразговаривай...
«гоминолик» (жевательная конфета, от исп. gominola)
- Мэри Попнис, не уходи! Мэри Попнис!
Поёт:
«Дети могут стать взрослее, только я и поскорее!»
- Печенье кто-то съел.
- Не я срочно? (перепутала со «случайно»)
«глобик» (шарик, от исп. globo)
- Мам, а как называется такая трава в море? Не укроп.
- Водоросли что ли?
- Да, водоросли.
В этом месяце Лёля внезапно прониклась темой принцесс. Раньше она была к ним довольно равнодушна, так что, наверное, возраст такой. Теперь она может по несколько раз в день требовать у меня прочитать ей «Спящую красавицу» или «Царевну-лягушку». Ох уж эта царевна-лягушка...
Так получилось, что большинство знаменитых сказок есть у меня в сокращённых вариантах - для малышей, но, в ожидании прибытия посылки с новыми, более полными изданиями тех же произведений, я стараюсь дополнять тексты от себя и удивляюсь тому, сколько вынесено из детства мной самой, сколько разных «сказочных» слов и прибауток хранится в моём собственном мозгу.
Читаем мы с Лёлей «Царевну-лягушку» - и мне откуда-то вспоминается «Что, Иванушка, невесел, что головушку повесил?», хоть этого и нет в тексте нашей книжки. И мне радостно видеть то, как Лёлька радуется своим лингвистическим открытиям.
- «Сидит Иванушка, кручинится...»
- Ахахахаха!
- «Что ты, Иванушка, закручинился? - спрашивает у него лягушка».
- Ахахаха, закручинился! Ахахаха!
Прочитанные сказки мы разыгрываем потом с игрушками, будь то дома на полу или во время вечернего купания, или на площадке, и я поражаюсь тому, насколько дети способны схватывать и запоминать мельчайшие детали текста.
Кроме сказок о принцессах в этом месяце мы читали рассказы про Машу и Ойку Прокофьевой, сборник стихов Токмаковой, «Что такое хорошо и что такое плохо?» Маяковского, а ещё дошли, наконец, до муторных рассказов Бианки о животных и птицах. О всяких там жужелицах и ласточках-береговушках. И, конечно же, продолжили носить стопками книги из библиотеки, куда мы ходим два раза в неделю. Те книжки я исправно перевожу Лёле с ходу на русский язык, заодно приобретаю навыки подобного синхронного перевода, но нередко просто импровизирую, а виноваты в этом лень и отсутствие дисциплины.
Русский магазин.
О том, что в Леоне есть русский магазин, я узнала уже очень давно, но так как идти нам туда далеко, а точный адрес я выяснила только пару недель назад, до некоторых пор мы по привычке обходились без отечественных деликатесов. В этом месяце мы, наконец, туда добрались - и какой шикарный магазин оказался! Есть там всё, чего душа пожелает. Да и Лёле там понравилось, она сразу определила для себя, что в магазине говорят по-русски, и мне кажется, ей это было приятно. А я хожу по магазину как по музею, и покупаю теперь докторскую колбасу и пельмени. И как же здорово было обнаружить, что шоколадно-ореховый вафельный торт сделан в Выборге, и что в холодильнике магазина есть «Ленинградское эскимо».
«Синьванс».
Не знаю, как так получилось, что Лёле понравилась ария из «Призрака оперы», “Sing once again for me...”. Мы играли с чёрной глиняной фигуркой инквизитора со Страстной недели - маленьким подарком испанской бабушки, и я решила, что эта игрушка прекрасно подойдёт на роль привидения. Лёле идея понравилась, а у меня во время игры сама собой заиграла в голове мелодия из мюзикла. И тогда, смутно припоминая английский текст, я начала петь Лёле эту арию с выдумываемыми на ходу, уже теперь русскими словами, подходящими к сюжету нашей игры, и было весело и смешно. Вскоре я заметила, что и наедине с собой она частенько напевает эту мелодию, и тогда мы решили послушать её в интернете в оригинале, а ещё я нашла текст и уже начала петь её Лёле на английском. Лёля заинтересовалась английским и теперь просит меня иногда поговорить за игрушек по-английски. Не знаю, хорошо это или плохо, но если немножко, то можно. Арию эту мы теперь поём вдвоём, хоть Лёля и не знает текста и поёт на слух, на плохо узнаваемом, тарабарском «английском». Очень ей это нравится.
А вообще, поёт она, как и обычно, всё время. И «Синь ванс эген фо ми...», и все песни из «Мэри Поппинс», которую в этом месяце мы ставили за обедом чуть ли не ежедневно, и «День и ночь вам помочь спешит патруль щенячий...», и, конечно же, замечательную песню из советского мультфильма «Золушка» с её запоминающимся на всю жизнь «Навсегда, навсегда...»
О страшном.
Мы подали документы в школу, и с каждым днём мне всё неспокойнее, а иногда меня охватывает самая настоящая паника: что нас ждёт с сентября? Как пройдёт адаптация? Но это ещё ладно. Что будет у Лёли с русским?
В этом месяце я, кажется, только и делала, что читала в интернете о том, что происходит с двуязычными детьми, когда они переступают порог садика или школы. Читала, читала, начиталась до того, что меня просто начало лихорадить. С каждым днём мне всё страшнее... Даже писать об этом мне трудно. Потом спать не смогу. Лучше не буду.
Из речи за март.
Играет сама:
- Почему вы мокрые такие?
Говорит за игрушек:
- Мы купались в речке и случайно утонули...
- Там собакиновый домик.
- Мам, я уже acabaла. (acabar - закончить).
- Похожа эта бабушка на нашу?
- Нет, кажется.
- Котлетки будешь?
- Со спагеттями?
Смотрит мультфильм и слышит там «Мы должны отправиться на его поиски».
- А когда они поедут на поезде?
Смотрим нового «Леопольда», там у кота канцелярский нож.
- У меня тоже такой есть, - говорю.
- Только у тебя оранжевый, а у него красный.
Поёт бабушке:
- Парус кивнул с гребня волны, это счастливый зна-а-ак! ¡Abuelita, canta! («Бабушка, пой!»)
- Si no sé. («Так ведь я не умею»).
- Мам, давай бабушке напишем большими буквами?
- Они спят, их надо проснуть.
Говорит принцессе-Барби после купанья:
- Ну что, красотка, ты посУшилась?
- Мам, ты пой «Sing once», а я буду петь «Печальнее картин...».
- Ну, Лёль, это будет какофония.
- Ахахахаха! Какофония, ахахахаха!
- Лёль, ты с бабушкой как говоришь, на каком языке?
- По-испански?
- И как, получается у тебя?
- Да.
- А со мной на каком языке ты разговариваешь?
- По-русски.
- А с К.?
- Тоже по-русски.
- А с папой?
Задумалась.
- Так.
- Как?
- Мммм... по-испански.
Папе:
- Отпусти меня!
- ¿Quieres una naranja? ("Хочешь апельсина?")
Сидит с папой, тискает своё одеяло:
- Одеяльце моё, ненаглядное...
- Sí, la verdad es que está bastante sucia... ("Да, вообще-то оно довольно грязное")
(Это лишь некоторые из многочисленных случаев, когда папа немного неверно понимает Лёлин русский).
- Хомячок, к сожалению, не работает.
«пирулеточка» (юла, от исп. piruleta - вертушка)
- Мам, а помнишь, я хотела спать с белкой?
- С белкой? А когда это было?
- Сто лет назад.
- Ананас хочешь, Лёль? Давай купим?
- Спасибо, я не голодная.
- Мам, а у мышонка с гитарой, который поёт «Какой весёлый я и песенка моя!», есть мама и папа?
Отталкивает меня:
- Я же читаю книжку! Пойди к папе, поразговаривай...
«гоминолик» (жевательная конфета, от исп. gominola)
- Мэри Попнис, не уходи! Мэри Попнис!
Поёт:
«Дети могут стать взрослее, только я и поскорее!»
- Печенье кто-то съел.
- Не я срочно? (перепутала со «случайно»)
«глобик» (шарик, от исп. globo)
- Мам, а как называется такая трава в море? Не укроп.
- Водоросли что ли?
- Да, водоросли.