Вы - то, что вы едите
В последнем в 2009 году, праздничном номере журнала "The Economist", опубликована большая статья на тему отношения к рису в Японии, озаглавленная "You are what you eat" и предвосхищаемая вопросом: "Может ли такая современная страна, как Япония, сохранить преданность такой древней культуре, как рис?"
Решила в меру своих сил письменно перевести этот текст.
Ранней осенью в Японии происходит своего рода паломничество. Люди выезжают на высокоскоростном экспрессе из Токио, минуют длинный тоннель в горах к западу от столицы и оказываются в Ниигата, одной из наиболее богатых выращивающих рис префектур страны. Они путешествуют для того, чтобы увидеть урожай, созревающий, когда листья на деревьях окрашиваются в красный цвет и начинают падать плоды каштанов. Однако картина не столь пасторальна, какой она могла бы быть, потому как любовь Японии к рису соизмерима лишь с ее приверженностью к конкретике. На одной из гор, с которой вам открывается захватывающий дух вид на мозаику рисовых полей, подобно Годзилле вырисовывается над долиной смотровая башня.
Однако японцы не обращают внимание на подобные оскорбляющие взор объекты, так как неизменным очарованием для них обладают рисовые поля. Для многих они представляют собой неподвластную времени часть ландшафта, истории и культуры Японии - страны, которая изменила сама себя не столько за последние 65 лет после Второй мировой войны, но за полтора века, прошедших с момента снятия добровольной изоляции от остального мира.
Даже в своем путешествии в сельскую местность Японии вы вряд ли упустите из виду скорость этого изменения. В придорожном ресторане висят картинки, изображающие поезда с паровозом, которые проезжали мимо, когда хозяйка была юной девушкой. Сейчас есть высокоскоростные пассажирские экспрессы с сиденьями, поворачивающимися с окну, таким образом оба пассажира могут любоваться ландшафтом. В некоторых деревнях рядом с подсвеченными неоном кофейными автоматами все еще стоят монетные молотилки.
Осенью практически голые мужчины несут о-микоси, переносные святилища, по окраинным улицам столицы, чтобы воздать благодарность за урожай, - хотя в наши дни это за зарплату они должны быть благодарны. А люди, следующие моде, имеют чутье, настроенное на смену сезонов: в один день осенью украшенная камнями летняя обувь на высоких каблуках исчезает, как по волшебству. Женщины переобуваются в ботинки.
Это осознание момента времени тесно связано с календарем культивирования риса, который помог сформировать индивидуальность Японии с момента, когда рисовые поля были впервые вскопаны на ее территории 2400 лет назад. Японцы очень гордятся качеством, вкусом и твердостью своего риса. После сбора урожай каждого фермера проверяется угрюмыми инспекторами с увеличительными стеклами на глазах. Они просеивают тысячу зерен риса на поддон (те, что соответствуют качеству, оказываются внизу) и пересчитывают все несовершенные. Все, что относится к качеству ниже второго, рассматривается как недостойное стола - цена соответственно стремительно падает.
Однако эта одержимость идет даже дальше, словно в зернах полированного риса японцы видят отражение самих себя и своих недостатков. С недавним пор этот образ стал более обеспокоивающим, нежели воодушевляющим. Среди многих выращивающих рис народов Азии нет другого такого же богатого, эффективного и современного, как Япония. Среди зерновых мало какие являются столь же пронизанными традициями и мистикой, как рис. Несмотря на усиленное стремление к модернизации, Япония все еще привержена древней культуре риса, будто потеря уничтожила бы ее душу. Тем не менее, фермеры - "хранители зерна" - буквально вымирают. Почти половина из них находятся в возрасте свыше 65 лет. Если они заберут богатое наследие культуры риса с собой в могилу, что будет с Японией?
Путешествие через японские Альпы в Ниигата приводит вас в царство зимы, далекое от жары и заболоченности, которые, как вам кажется, должны сопутствовать культивированию риса. Это "Снежная страна", место, продуваемое сибирскими ветрами, безысходное положение которого было лучше всех описано писателем - нобелевским лауреатом Ясунари Кавабата в повести с этим названием. Зимой ветра несут снег над Японским морем (или Восточным морем), и его наваливается так много, что дети съезжают на санках из окон верхнего этажа. В домах пожилые люди жмутся друг к другу вокруг электрического котатсу, как называется местная печка.
Снежная страна для старых людей
Деревня Точикубо располагается на полпути в горы. Это, на первый взгляд, процветающее место: новые машины, привлекательное здание школы, построенное после землетрясения, разрушившего старую деревянную. Школа имеет большую площадку для игр, которую дети с успехом используют, катаясь на одноколесных велосипедах и кувыркаясь колесом. Однако есть один смущающий факт касательно этой школы: несколько десятилетий назад было 120 школьников, сейчас - только 11, таких разных по возрасту, что им требуется семь учителей.
Недостаток детей является симптомом хронической болезни: молодые семьи, будучи не в состоянии заработать себе на жизнь, оставили такие места, как Точикубо. Опустение подобных общин - источник глубокой обеспокоенности в Японии. Точикубо находится на краю генкай сураку - назревающей опасной ситуации, когда более половины общины старше 65 лет. Этого пока еще не произошло (40 проц. старше 65), но, согласно ОЭСР, 18775 таких общин утратят свой традиционный уклад в течение следующего десятилетия. Будет ли Точикубо одной из них?
Один из наиболее известных жителей деревни, 101-летний Садайоси Фуеки, самый старый человек в общине, пересчитывает на своих загрубевших пальцах число семей, уехавших за последние десять лет. Двадцать пять. Он с грустью говорит об отсутствии детей. Это похоже на период Второй мировой войны, когда все дееспособные мужчины были отправлены в море.
Что еще хуже - никто не имеет представления, что с этим делать. Спросите Акира Фуеки, президента местного сельскохозяйственного кооператива, как вернуть поток покидающих сельскую местность, и он сделает длительную паузу прежде, чем дать ответ. "Это трудная жизнь, - говорит он. - Даже те, кто вырос в деревне не хотят, чтобы их дети работали на рисовых полях. Мой отец заставлял меня работать, когда я был ребенком, но это неприятное воспоминание. Вы должны работать в поле только в том случае, если вы этого хотите, и только люди за пятьдесят хотят этого".
И не только физические усилия отбивают охоту. Экономика тоже. В Точикубо каждое из 60-ти хозяйств владеет порядка одного гектара земли. Во избежание перепроизводства правительство платит им за то, чтобы оставить около трети под паром, - это означает, что они вырастят в среднем сорок 60-килограммовых мешков (132 фунта) с гектара (2,5 акров). Мешок стоит порядка 20 тысяч йен (230 долл. США). В сумме годовой доход составляет около 800 тысяч йен, что с трудом покрывает стоимость оборудования.
Тем не менее, этот рис - среди одних из лучших в Японии: снег, говорят, придает местному рису, известному как минами уонома, особенную чистоту. Наиболее всхожие семена хранятся на протяжении зимних месяцев в наружном амбаре, окруженные неподвижным снегом. Эта постройка настолько тесно ассоциируется с возникновением новой жизни, что будущие матери традиционно уходили туда рожать.
Таяние снега ранней весной возвещает начало посевного сезона, который так сильно повлиял на формирование японской культуры. В соответствии с мифами, рис тесно связан с возникновением Японии. Дело в том, что богиня солнца Аматерасу дала зерна риса одному из своих потомков - первому мифическому императору Джинму. Его задачей было превратить Японию в землю риса. Легенда гласит, что император Акихито, который правит в настоящее время, является 125-ым прямым потомком Джинму. Это делает его главным рисоводом Японии, и каждый год он собирает небольшой урожай, дабы разделить его с богами. Эмико Охнуки-Тиерней, японский антрополог и знаток риса, отмечает, что мифы о возникновении большинства стран начинаются с возникновения Вселенной. Япония - более приземленная, что отражается в ее деловом подходе к сегодняшней жизни: "Они о трансформации дикой местности в землю, изобилующую рисом, согласно повелению Богини Солнца, чьи потомки - императоры управляют страной, совершая ритуалы, связанные с рисом".
Как свидетельствуют ритуалы, выращивание риса непосредственно повлияло на древнюю японскую религию - синтоизм. Религия придает статус добродетели идее о подчинении собственных интересов благополучию группы. Ученые полагают, что это проистекает из традиционной трудозатратности культивирования риса, для чего требовалась помощь всех жителей деревни при посеве, прополке и сборе урожая, и вода должна была быть разделена с предельной честностью (даже сейчас две трети воды в Японии направляется на рисовые поля).
Некооперирующиеся рисковали стать изгоями, что в страшной деревенской практике известно как мурахачиби и могло привести к изгнанию фермера и его потомков. Возможно, след этого есть в потрясающем конформизме, который в настоящее время отмечают приезжающие в Японию. Известное японское изречение: "Торчащий гвоздь будет забит", - тянется красной нитью сквозь религию и культуру и может отражать социальные установки, сформированные на рисовых полях.
Продолжение следует..