не побурить ли нам крышу
Весь тот месяц, когда мои родители были в Австралии, в здании, где я живу, чинили крышу. Моя квартира - на верхнем этаже, и потому в семь часов мне было прекрасно слышно, как рабочие начинали ходить по крыше и что-то швырять. К 7:30 они обычно начинали бурить. Иногда они даже пели за работой.
Родители мои в те дни, когда оставались у меня, обычно очень быстро вставали и стремительно бежали куда-то гулять. Одни выходные я жила с ними в отеле в Мэнли, и диван в их гостиной казался мне раем. Пару раз на крыше что-то делали отбойными молотками и в связи с этим заставляли всех убирать машины с обычных парковочных мест и искать вместо этого парковку на улице.
В общем, это был ад. Все это время я мрачно и целенаправленно искала новую квартиру. До каждодневного бурения у меня к квартире было две главные претензии: дерево, которое вечно роняло листья и грязь на мое парковочное место, а главное, мою машину, и невыносимая жара, которая неизменно встречала меня по приходу домой, если после обеда на улице светило солнце. Заодно я решила, что мне не помешало бы больше места для хранения крайне необходимого мне хлама; хотелось еще где-то разместить электронное пианино, на котором мне, кстати, совершенно некогда играть.
Наконец, за два дня до отъезда мамы в Россию работы закончились. На улице к тому времени потеплело, вовсю зацвели цветы, а главное - после обеда квартира была залита солнцем. В один из жарких, совсем уже летних дней, я зашла домой после работы и поняла - дома прохладно. Что бы там эти рабочие ни сделали на крыше, какой бы изоляции не добавили, смысл в ней был - в квартире теперь не было невыносимо жарко.
И теперь я почти с добрыми чувствами вспоминаю тех людей, которым в течение месяца я желала провалиться - сквозь крышу, но не в мою квартиру. Однажды я даже выглянула с балкона, посмотрела особо веселому рабочему в глаза и сурово сказала, что петь на чужой крыше в семь утра - это слишком. Теперь бы я ему сказала, что уже не сержусь. Да и переезжать не хочется - машина у меня старенькая, а на пианино играть всё равно некогда.
Родители мои в те дни, когда оставались у меня, обычно очень быстро вставали и стремительно бежали куда-то гулять. Одни выходные я жила с ними в отеле в Мэнли, и диван в их гостиной казался мне раем. Пару раз на крыше что-то делали отбойными молотками и в связи с этим заставляли всех убирать машины с обычных парковочных мест и искать вместо этого парковку на улице.
В общем, это был ад. Все это время я мрачно и целенаправленно искала новую квартиру. До каждодневного бурения у меня к квартире было две главные претензии: дерево, которое вечно роняло листья и грязь на мое парковочное место, а главное, мою машину, и невыносимая жара, которая неизменно встречала меня по приходу домой, если после обеда на улице светило солнце. Заодно я решила, что мне не помешало бы больше места для хранения крайне необходимого мне хлама; хотелось еще где-то разместить электронное пианино, на котором мне, кстати, совершенно некогда играть.
Наконец, за два дня до отъезда мамы в Россию работы закончились. На улице к тому времени потеплело, вовсю зацвели цветы, а главное - после обеда квартира была залита солнцем. В один из жарких, совсем уже летних дней, я зашла домой после работы и поняла - дома прохладно. Что бы там эти рабочие ни сделали на крыше, какой бы изоляции не добавили, смысл в ней был - в квартире теперь не было невыносимо жарко.
И теперь я почти с добрыми чувствами вспоминаю тех людей, которым в течение месяца я желала провалиться - сквозь крышу, но не в мою квартиру. Однажды я даже выглянула с балкона, посмотрела особо веселому рабочему в глаза и сурово сказала, что петь на чужой крыше в семь утра - это слишком. Теперь бы я ему сказала, что уже не сержусь. Да и переезжать не хочется - машина у меня старенькая, а на пианино играть всё равно некогда.