дырокол
Дырокол был горд, самовлюблён и спесив. Дырокол был подозрителен и никому не доверял. Он часами мог заниматься самолюбованием, искренно удивляясь тому, на сколько же, он хорош собой. И лишь в те минуты, когда его использовали по назначению, что ему определённо не нравилось, он с неистовой страстью колол дырочки на бумаге, тем самым, вымещая злость на ни в чём не повинных трепетных и нежных, но абсолютно безмозглых, на взгляд дырокола, бумагах. Дырокол со всей присущей ему искренностью считал, что он достоин большего, чем то, что ему преподносит жизнь. Он с нескрываемой неприязнью смотрел на степлер, а особенно на то, как он ловко флиртует со всеми этими бумажками, и как бумажки отвечают ему на его ухаживания с неописуемым обожанием. Но, еще больше, его раздражали эти новенькие прозрачные файлы, с красивой белой полосочкой на которой красовались ровненькие дырочки. «Фи! - думал дырокол, - я лучше могу, и красивее, и аккуратнее» Наверное, он бы и мог, но ему не давали. Файлы дырокол считал наивными просточками, которые были ведомы, и которым было абсолютно все равно, что они такие прозрачные. Дырокол считал, что они пребывают в жутком неведении и не понимают, как это иногда глупо быть прозрачными со всех сторон. Единственно кому более-менее симпатизировал дырокол, так это папке под названием «дело». Ему нравилось, что в эту папку складывались бумажки, после его обработки. Вот кто мог оценить его, пусть и не значительную, на взгляд дырокола, но работу. Ему нравилось важность папки, её формы. И чем толще становилась папка, тем привлекательнее она была дыроколу. Каждый раз, как только она попадала в его поле зрения, он старательно кланялся, тем самым, выказывая своё почтение и приветствуя папку. Папка отвечала ему тем же…
Так шли дни за днями, дырокол вежливо кланялся, а папка важно кивала и слегка улыбалась. Но тут случилось непредвиденное папкой. Почему-то из папки вынули все листы и выкинули. Папка чувствовала себя такой опустошённой, такой слабой. Она с надеждой посмотрела на (как ей казалось) родной дырокол. Но дырокол лишь фыркнул и отвернулся от папки. Папка была обескуражена, оскорблена…
Но с тех пор, говорят, папка завела дружбу с файлами и с лёгкостью меняла файлы, если они ей вдруг казались не такими новенькими, не такими прозрачными, как были в начале. А дырокол? А дырокол с тех пор стал еще более самолюбив, тем более что ему всё меньше и меньше мешали в этом занятии.