Про ГВ
У меня тут получился итересный опыт ГВ.
Ян уже больше месяца живет у бабушки в Алатыре. Сначала он туда уехал в понедельник, а я приехала в пятницу. Перерыв в прикладываниях был пять дней. Грудь его не заметила, никаких неприятных ощущений сцеживаться не пришлось. Второй перерыв уже месяц. Приехала - дала грудь. Сначала видимо, Янику было непривычно - молока не было. Но через сутки лактация восстановилась как ни в чем ни бывало.
Я в тайне лелеяла мысль закончить наше ГВ таким вот "традиционным способом" - разлучением на некоторое время. Но практически первое, что попросил Ян - это "титя". И это был очень важный момент в восстановлении связи и преодолении защитного отчуждения. "Все в порядке все как раньше, разлука ничего не меняет".
(Это, конечно, другая тема. Но насколько терапевтична для меня была встреча. Я так боялась, что расставание поломает то, что строилось годами, во что столько сил вкладывалось, отнимет самое любимое и дорогое. Но нет! Все по-прежнему. Мы теперь с новым опытом, но по-прежнему очень близки.)
Любопытна реакция родных на продолжение ГВ. Мама сказала: "Да ты что! Там же, наверное, горечь одна!", а бабушка позже: "Да у тебя там неизвестно что!"
Бедные женщины! Они живут с мыслью, что в груди "неизвестно что непригодное для ребенка и вообще отвратительное". Только некоторое время грудь вырабатывает жидкость хоть сколько-то пригодную для кормления младенцев, да и то сомнительного качества: "жидкое, водянистое и т.д и т.п."
Кто им это внушил? Кто нам всем это внушил?
Оден пишет, что тут заслуги не только современности. И раньше существовали различные ритуалы, направленные на разрушение связи матери и ребенка. Видимо эта мощная связь пугала, а сильные независимые личности не нужны системе ни современной, ни традиционной.
Ян уже больше месяца живет у бабушки в Алатыре. Сначала он туда уехал в понедельник, а я приехала в пятницу. Перерыв в прикладываниях был пять дней. Грудь его не заметила, никаких неприятных ощущений сцеживаться не пришлось. Второй перерыв уже месяц. Приехала - дала грудь. Сначала видимо, Янику было непривычно - молока не было. Но через сутки лактация восстановилась как ни в чем ни бывало.
Я в тайне лелеяла мысль закончить наше ГВ таким вот "традиционным способом" - разлучением на некоторое время. Но практически первое, что попросил Ян - это "титя". И это был очень важный момент в восстановлении связи и преодолении защитного отчуждения. "Все в порядке все как раньше, разлука ничего не меняет".
(Это, конечно, другая тема. Но насколько терапевтична для меня была встреча. Я так боялась, что расставание поломает то, что строилось годами, во что столько сил вкладывалось, отнимет самое любимое и дорогое. Но нет! Все по-прежнему. Мы теперь с новым опытом, но по-прежнему очень близки.)
Любопытна реакция родных на продолжение ГВ. Мама сказала: "Да ты что! Там же, наверное, горечь одна!", а бабушка позже: "Да у тебя там неизвестно что!"
Бедные женщины! Они живут с мыслью, что в груди "неизвестно что непригодное для ребенка и вообще отвратительное". Только некоторое время грудь вырабатывает жидкость хоть сколько-то пригодную для кормления младенцев, да и то сомнительного качества: "жидкое, водянистое и т.д и т.п."
Кто им это внушил? Кто нам всем это внушил?
Оден пишет, что тут заслуги не только современности. И раньше существовали различные ритуалы, направленные на разрушение связи матери и ребенка. Видимо эта мощная связь пугала, а сильные независимые личности не нужны системе ни современной, ни традиционной.