Нерецензия.
Бывают редкие вещи, на которые и рецензию-то писать неохота. Потому что они какие-то уж очень личные. И воспринимающееся мной как теплое и родное кому-то покажется никчемушным примитивом.
Было, например, такое явление масс-культуры,
как фильм "Стиляги". Всем хорош, да только стиляжьего там... Да и ничего, собственно. А был такой фильм "Игла", например.
Кто понимает разницу - тому не надо объяснять, чем "Уходили из дома" отличается от книжек "про субкультуры".
Я не принадлежала никогда к течению хиппи. Милая мажористая девочка, вся такая сурьезная-правильная, о неравнодушии которой к агрессивным панкам и металлюгам и драках с гопотой в подворотнях и не знал-то никто, да и до сих пор не знает, ну и не поверит до кучи.
Сестра как-то, задумываясь о том, к какому неформальному течению я больше подошла бы по своему складу характера, практически безапелляционно говорила - хиппи.
Не есть это правильно. Во мне гораздо больше тьмы, зла, агрессивности и жестокости, наверное. И гипертрофированной отвественности какой-то. А может, и нет...
Дневник Ринго Зеленоградского - полгода из жизни восемнадцатилетнего парня-хиппи. Жизни дома, ибо дом его - весь развалившийся уже к началу девяностых Советский Союз.
У этой книги есть свет. Солнечный, пробивающийся сквозь листву; играющий на морской волне; от самокруток и костров; лунный; огней больших городов и забытых богом деревушек; посадочных сигналов нло, отблеск на ножах урлы...
У этой книги есть запах.
Прокуренных флэтов, съемных репетиционных баз, выхлопов дальнобоя, сеновалов, ворованных персиков, стогов конопли, зассанных электричек, нагретой брусчатки, выгоревших волос, обезьянников, пропотевших хайратников, разлезающихся на ногах пластиковых кед, влажных гротов, пыльных горных тропинок, цветущих садов...
У этой книги есть вкус. Дикорастущего табака, лучше всего курящегося из "Аргументов и фактов", чая из лимонника, хрустящего на зубах поедаемого ложками сахарного песка, дурмана, малинового варенья с детолактом, орехов, кизила, манаги, самогона, хрючева из "что есть"...
У этой книги есть звук. Битлы, шелест листвы, бред, Дорз, варган, стоны наслаждения, Летов, гитары, Нау, колокол в подземном городе, Кинг Кримсон, ледяные ручьи, БГ, шипение гадюки, дальние поезда, звон сдаваемых бутылок, Пикник, кастрюли в качестве ударной установки, фырканье зайчонка, крик запутавшегося в ветвях стрижа...
У этой книги есть чувства. Голода, любви, счастья, дружбы, внешнего холода и грязи при огромном внутреннем тепле и чистоте, свободы...
Если вам никогда не хотелось надальняк, если сломанный ноготь может испортить вам настроение на целый день, если вы с ужасом думаете о теоретической возможности вписаться к кому-то переночевать, если не можете прожить неделю, не посетив изысканного ресторана - не читайте эту книгу ни за что и никогда.
Тем, кто знает Кота. Представьте, что он взял да и записал как-то раз все, что он балаболит и именно так, как он это делает. Когда все слабопредставимое подавляющему количеству людей кажется легко и просто, несмотря на периодический снос кукушки. Представьте себе еще более доброго, теплого, белого и пушистого по сравнению с панком-Котом (хотя уж куда пушистее) хиппи того же возраста. Успешного и знаменитого сейчас фотографа, который в голодно-карточном 92-м свинтил из Москвы, умудряясь жить практически без денег, да еще и отсылать посылки маме. И, в отличие от Кота, опубликовавшего свой дневник сейчас...
PS. А еще невыносимо захотелось бросить всё к едрене фене. Ответственность не позволяет. И еще до сведения скул захотелось манаги. На сгущенке. Чтобы бросить всё хотя бы на время да и вообще вспомнить ее забытый за долгие годы вкус.