Записки мамы с Тишинки. Кто ж его посадит? - Он же памятник.
Мне симпатичен ход мыслей дочки Майи (почти 7 лет):
"Мама. Я смотрю на тебя. И вижу в твоих мыслях много ошибок. Ты неверно организуешь свою жизнь".
Я ей: "Рассказывай, как надо".
Майя: "Ты не обижайся. Но о таком ты, наверное не думала. Что ты оставишь после себя? Зачем ты живёшь? Ты думала о том, что будет после тебя для истории Земли и нашей жизни?".
У меня аж спёрло дыхание: "Думала, Майя. Часто думаю о таком. Ты, Майя, останешься для истории. Мои журналистские публикации. Фотографии с историческими местами, которые я посещала. Книги. Музыкальные коллекции. Дневники".
Майя: "Ох, мама-мама. Ты мелко мыслишь. В этом и ошибка. Я останусь - это хорошо. Но когда все умрут, должно быть что-то значимое. Великое. Для всех. Например, скульптуры Богини Майи. Памятники. Картины в музеях. Песни. Фильмы. Но лучше скульптуры".
Этот разговор начался издалека.
Мы с Майей 1 сентября гуляли по городу. Любовались различными скульптурными композициями (это мы делаем довольно часто). В частности - городскими скульптурами Александра Рукавишникова.
Так получилось, что у нас рядом с домом - особняк Зураба Церетели с его произведениями искусства. И сквер Шота Руставели с памятником грузинскому поэту, где мы с Маей проводим время с первых дней её жизни. В силу моих собственных художетвенных пристрастий (ну не питаю я сильных чувств к творчеству Зураба Церетели!) я стараюсь реже водить Майю к его мастерским, ограничившись сквером. И как только нахожу свободное время, иду с дочкой к прекрасным скульптурам А. Рукавишникова, которых слава Богу в Москве довольно много.
Так вот. Гуляя, мы с Майей в очередной раз завели разговор о памятниках и скульптурах. Майя вспомнила, как весной пробовала себе в качестве маленького скульптора в гончарном классе нашей школы 1240. Там она самостоятельно вылепила большую красивую объёмную рыбу из глины, удивив преподавателя. Я тогда несколько часов не могла увести дочку из гончарной мастерской. Рассматривая памятник Юрию Никулину, Майя спросила: "А он лепил машину и Никулина так же, как я рыбу из глины?" Я, как человек, далёкий от этой сферы искусства, кратко пояснила: "Примерно так же. Только здесь отливается форма из металла. И размер другой". Майя не унималась: "Размер не важен. Он руками лепит, или ножом, или чем ещё?" Я растерялась: "По-моему, для таких памятников сначала изготавливается форма, заготовка для которой лепится руками. Наверное. используются ещё какие-то инструменты. Это долгая и кропотливая работа". Майя мне: "Чему только тебя в шкооле учили? - Ты мне можешь рассказать, как именно скульптор лепит голову, шляпу, руль автомобиля, колёса?". Пришлось Майе сознаться, что меня выгнали из художественной школы за плохое поведение. В свои шесть лет я там организовала мальчиков на драку мольбертами и ватманами с обливанием красками. Рисую я примерно так. как Остап Бендер сеятеля.
Потом Майя вспомнила скульптурную композицию А. Рукавишникова с Шолоховым и тонущими лошадьми. Пытала меня, как лошадей "ввинчивали" в "воду". Мои познания и здесь оказались "не алё". Стало стыдно. При этом я с 1994 года езжу в Индию, где не перестаю восхищаться скульптурами божеств и монументальными архитектурными композициями. Но вот деталями создания таких работ я не интересовалась. Попутно Майя расспрашивала меня про технологию создания фигурок божеств из стран Юго-Восточной Азии, которые стоят у нас дома на алтаре.
Майя говорит: "Понятно, мама. Не расстраивайся. Мы вместе научимся. Я хочу делать большие и великие скульптуры. Например. индийской Богини Майи".
На этом месте у меня тоже дыхание спёрло.
Я говорю: "Подожди-подожди. Надо сначало хорошо научиться лепить маленьких рыбок из глины, освоить технику на чём-то простом". После этого Майя и начала рассуждать о великом и учить меня жизни: "Перестань мыслить, как насекомое. Мы сюда пришли жить не для этого" (Майя смотрела какой-то известный нынче мультфильм, где один герой грозился другому "Будешь себя плохо вести, я тебя разжалую в насекомые"). Пока я буду учиться, с меня будут лепить скульптуры. Я умею правильно позировать. Это тоже важно. А потом я буду делать всё уже сама. У меня будут ученики. Мы с ними вместе будем строить большие памятники. И они останутся на земле в будущем. Главное - сделать скульптуру Богини Майи. По меня напишут в книгах и газетах".
Я долго "переваривала" сказанное Майей. Это хорошо, когда у человека с самого начала есть чёткий, стройный и главное - великий исторический план. Я в детстве была более растерянная и скромная.
Майя сегодня поустпает в Краснопресненскую художественную школу http://www.kdhsh.ru/. Вооружились ватманом, гуашью акварелью, глиной-пластилином, кистями, карандашами.
Главное - ввязаться в драку. А там посмотрим.
"Мама. Я смотрю на тебя. И вижу в твоих мыслях много ошибок. Ты неверно организуешь свою жизнь".
Я ей: "Рассказывай, как надо".
Майя: "Ты не обижайся. Но о таком ты, наверное не думала. Что ты оставишь после себя? Зачем ты живёшь? Ты думала о том, что будет после тебя для истории Земли и нашей жизни?".
У меня аж спёрло дыхание: "Думала, Майя. Часто думаю о таком. Ты, Майя, останешься для истории. Мои журналистские публикации. Фотографии с историческими местами, которые я посещала. Книги. Музыкальные коллекции. Дневники".
Майя: "Ох, мама-мама. Ты мелко мыслишь. В этом и ошибка. Я останусь - это хорошо. Но когда все умрут, должно быть что-то значимое. Великое. Для всех. Например, скульптуры Богини Майи. Памятники. Картины в музеях. Песни. Фильмы. Но лучше скульптуры".
Этот разговор начался издалека.
Мы с Майей 1 сентября гуляли по городу. Любовались различными скульптурными композициями (это мы делаем довольно часто). В частности - городскими скульптурами Александра Рукавишникова.
Так получилось, что у нас рядом с домом - особняк Зураба Церетели с его произведениями искусства. И сквер Шота Руставели с памятником грузинскому поэту, где мы с Маей проводим время с первых дней её жизни. В силу моих собственных художетвенных пристрастий (ну не питаю я сильных чувств к творчеству Зураба Церетели!) я стараюсь реже водить Майю к его мастерским, ограничившись сквером. И как только нахожу свободное время, иду с дочкой к прекрасным скульптурам А. Рукавишникова, которых слава Богу в Москве довольно много.
Так вот. Гуляя, мы с Майей в очередной раз завели разговор о памятниках и скульптурах. Майя вспомнила, как весной пробовала себе в качестве маленького скульптора в гончарном классе нашей школы 1240. Там она самостоятельно вылепила большую красивую объёмную рыбу из глины, удивив преподавателя. Я тогда несколько часов не могла увести дочку из гончарной мастерской. Рассматривая памятник Юрию Никулину, Майя спросила: "А он лепил машину и Никулина так же, как я рыбу из глины?" Я, как человек, далёкий от этой сферы искусства, кратко пояснила: "Примерно так же. Только здесь отливается форма из металла. И размер другой". Майя не унималась: "Размер не важен. Он руками лепит, или ножом, или чем ещё?" Я растерялась: "По-моему, для таких памятников сначала изготавливается форма, заготовка для которой лепится руками. Наверное. используются ещё какие-то инструменты. Это долгая и кропотливая работа". Майя мне: "Чему только тебя в шкооле учили? - Ты мне можешь рассказать, как именно скульптор лепит голову, шляпу, руль автомобиля, колёса?". Пришлось Майе сознаться, что меня выгнали из художественной школы за плохое поведение. В свои шесть лет я там организовала мальчиков на драку мольбертами и ватманами с обливанием красками. Рисую я примерно так. как Остап Бендер сеятеля.
Потом Майя вспомнила скульптурную композицию А. Рукавишникова с Шолоховым и тонущими лошадьми. Пытала меня, как лошадей "ввинчивали" в "воду". Мои познания и здесь оказались "не алё". Стало стыдно. При этом я с 1994 года езжу в Индию, где не перестаю восхищаться скульптурами божеств и монументальными архитектурными композициями. Но вот деталями создания таких работ я не интересовалась. Попутно Майя расспрашивала меня про технологию создания фигурок божеств из стран Юго-Восточной Азии, которые стоят у нас дома на алтаре.
Майя говорит: "Понятно, мама. Не расстраивайся. Мы вместе научимся. Я хочу делать большие и великие скульптуры. Например. индийской Богини Майи".
На этом месте у меня тоже дыхание спёрло.
Я говорю: "Подожди-подожди. Надо сначало хорошо научиться лепить маленьких рыбок из глины, освоить технику на чём-то простом". После этого Майя и начала рассуждать о великом и учить меня жизни: "Перестань мыслить, как насекомое. Мы сюда пришли жить не для этого" (Майя смотрела какой-то известный нынче мультфильм, где один герой грозился другому "Будешь себя плохо вести, я тебя разжалую в насекомые"). Пока я буду учиться, с меня будут лепить скульптуры. Я умею правильно позировать. Это тоже важно. А потом я буду делать всё уже сама. У меня будут ученики. Мы с ними вместе будем строить большие памятники. И они останутся на земле в будущем. Главное - сделать скульптуру Богини Майи. По меня напишут в книгах и газетах".
Я долго "переваривала" сказанное Майей. Это хорошо, когда у человека с самого начала есть чёткий, стройный и главное - великий исторический план. Я в детстве была более растерянная и скромная.
Майя сегодня поустпает в Краснопресненскую художественную школу http://www.kdhsh.ru/. Вооружились ватманом, гуашью акварелью, глиной-пластилином, кистями, карандашами.
Главное - ввязаться в драку. А там посмотрим.