Новогодний подарок
Сегодня я рассказывала Жене традиционную свою новогоднюю историю. О том, как я брата чуть было не оставила без подарка. Я уже ее писала как-то, но, может, кто-то, так же как и Женя, ее не слышал.
- Падал пушистый снег…
- Прошлогодний? - уточнила Женя.
- Конечно, - подтвердила я. - Перед Новым годом снег завсегда прошлогодний. Ну или почти. Но в любом случае это был очень красивый снег. Крупный, мерцающий, и его было очень здорово ловить языком. В тот вечер папа забрал меня из моего садика - я ходила в заводской детсад «Кораблик», в микрорайоне Северный, - и мы с ним отправились за Женькой, в дальний садик, где-то у черта на куличках. Был конец семидесятых, и папе на заводе дали место в саду только для одного ребенка, то есть, на меня, а Женьке садик выбивал Сидорец, тогдашний директор электросети, где работала мама, и выбить получилось только в самой Тмутаракани.
- Какие там у вас расстояния, - привычно поддела меня Женя, натянув на себя маску московского снобизма.
- Куда нам, лапотным, - так же привычно огрызнулась я. Но продолжила. - В общем, забрав меня из сада, папа поехал за Женькой. Вместе со мной, разумеется. Вообще, наши родители строго поделили между собой зоны влияния: меня в садик водил и забирал папа, а Женьку - мама. Но в тот день у мамы на работе случился корпоратив. То есть, тогда это так не называли, но коллективная пьянка, как ее не обзови, своей сути не меняет, и в тот день она у мамы была, а у папы ее не было, что было очень разумно, потому что кто бы иначе забирал детей, пяти и трех лет отроду. А тут получилось удобно.
- Удобно, - согласилась Женя.
- А у Женьки, брата, в тот день тоже был корпоратив. В смысле утренник.
- И он на нем изображал зайчика? - тут же уточнила Женя.
- Ну ясно дело, не снежинку! - возмутилась я. - Он же мальчик.
- Не, ну может он был мушкетером. Или котом в сапогах.
- Не был он никаким котом! - отрезала я. - У меня родители инженерами работали, а не на рынке мясом торговали. А у рабочих, крестьян и ИТР все девочки на Новый год были снежинками, а мальчики - зайчиками. Во всяком случае в нашем закрыто-оборонном городе так и было. И не перебивай меня, пожалуйста.
- Очень надо, - надулась Женя.
- Значит, Женька как и положено новогоднему зайчику отплясал под елочкой, и переодетый Дедом Морозом завхоз, еще трезвый с утра…
- А кто был переодетый Снегурочкой? - перебила меня Женя, забыв, что она обещала не перебивать. - Жена завхоза?
- Ну откуда мне знать? Кто-то. И вообще это неважно. Важно, что Женьке, как почетному зайцу, выдали подарок, и Женька был счастлив. И было от чего. Подарок внушал надежды на прекрасный вечер. Сквозь прозрачную, шуршащую обертку можно было разглядеть почти все: шоколадные конфеты каракум, маска и золотой петушок, пузатый пупырчатый мандарин, слипшиеся карамельки, ириски «Золотой ключик», леденец на палочке, такой уже подтаявший, поплывший, засахаренный, шоколадку «Сказки Пушкина» и даже - что уж совсем невероятно - жвачку с апельсиновым вкусом. Даже упаковка лимонных вафель и печенье «Юбилейное» не портили общей картины. Ну разве что слегка.
Расставаться с подарком Женька не хотел. Но после того, как папа велел подержать подарок мне (пока он застегивал на Женьке шубу из натурального искусственного чебурашки), с подарком уже не захотела разлучаться я. То, что подарок как бы не мой, не имело большого значения.
В итоге папа оказался с двумя ревущими детьми, каждому из которых непременно хотелось нести подарок самому.
- Победила дружба? - спросила Женя.
- Как бы не так! Победила я. Как старшая и более сильная. Ну и Женька никогда в общем-то не был жадным парнем. И потому подарок доверили нести мне.
- Зря доверили, - пробормотала проницательная Женя.
- Зря не зря, но это был прекрасный вечер. До определенного момента. Я шла, размахивала подарком и громко пела.
- Чего ты там пела?
- Ну как что? Наверняка что-нибудь героические. «На посту пограничник стоит» или «Три танкиста три веселых друга», у меня был стабильно патриотический репертуар. Я была милым ребенком, хоть и очень громким. Папа краснел, люди оборачивались и улыбались. Что еще нужно для счастья пятилетней девочке? Хорошая песня, благодарная публика, подарок в руке, из которого мне точно достанется половина, а может даже и больше, я же говорю - Женька был нежадным парнем… В общем, спохватились мы поздно. Когда в моей руке остался только пустой порванный кулек.
Я помолчала. Женя молчала тоже.
- Женька плакал громко, - призналась я. - А папа не менее громко кричал. Он, наверно, тогда кричал на меня первый и единственный раз в жизни.
- А потом?
- А потом мы пошли назад, собирать конфеты. Это была длинная дорожка, выложенная шоколадными конфетами каракум, маска и золотой петушок, леденцами, карамельками и ирисками.
- И лимонными вафлями.
- Ага. На которые никто не позарился. И знаешь, мы нашли почти все. Кроме шоколадки «Сказки Пушкина». Наверно, в тот момент, когда она вылетела, я пела что-то совсем героическое и махала руками сильнее, чем обычно. И шоколадка улетела в сугроб.
- Тебе потом, наверно, дома и от мамы попало? - поинтересовалась Женя.
- Нет. Мама пришла поздно, веселая, и глаза у нее блестели синим-пресиним светом. У нее всегда глаза становились просто ярко-ярко синими, когда она с праздников домой приходила. Я, когда маленькая была, думала, это от веселья.
- А на самом деле?
- А на самом деле так и есть. Потому что праздник - это всегда весело.