Улица полна неожиданностей
Для меня по крайней мере точно.
Иду я вчера по вечернему городу, из магазина, с печатью задумчивости на челе, и вдруг прямо на моем пути возникает мужчина. Одинокий и слегка неустойчивый.
Мужчина плавно покачивается на ветру, источая вокруг себя аромат алкоголя, приправленный нотками несвежего тела и носков трехнедельной выдержки. К груди мужчина ласково прижимает руку в окровавленных бинтах. Ах да, мужчина в маске, что, несомненно, сигнализирует о его порядочности, сознательности и гражданской позиции.
Я осторожно огибаю мужчину по дуге и устремляюсь себе дальше, как вдруг…
- Жжжженччччинаааа!
Раздается у меня за спиной.
Я вздрагиваю. Когда за моей спиной кто-то вот так ровно и звонко выдают шипящие звуки, я всегда вздрагиваю. Настороженно оборачиваюсь.
Позади меня стоит тетенька. Классическая, аккуратная тетенька юного пенсионного возраста. Вязанный берет, немаркое пальто, колготки, ботиночки - все начищено и наглажено утюгом по стрелочкам. И именно она мне и шипит:
- Жжжженччччинаааа! Вы куда идете?
Я делаю неопределенный жест рукой. В смысле, туда. Туда иду, да.
- Возьмите мущщщину, жжженччччинааа!
И кивает головой в сторону, где все еще покачивается тополем на плющихе мужчина в бинтах и маске. Снова перевожу взгляд на тетеньку.
Хороший же мущщщина, жжженччччинааа, говорят тетенькины глаза. Совершенно одинокий бесхозный мущщщина, отмоете, почистите, еще лет десять в хозяйстве послужит.
- Спасибо, - выдавливаю я. - Спасибо. У меня уже есть.
Хотела еще добавить «такой же» для верности, но почему-то не добавила.
Сглупила я, да? Надо было брать?
Иду я вчера по вечернему городу, из магазина, с печатью задумчивости на челе, и вдруг прямо на моем пути возникает мужчина. Одинокий и слегка неустойчивый.
Мужчина плавно покачивается на ветру, источая вокруг себя аромат алкоголя, приправленный нотками несвежего тела и носков трехнедельной выдержки. К груди мужчина ласково прижимает руку в окровавленных бинтах. Ах да, мужчина в маске, что, несомненно, сигнализирует о его порядочности, сознательности и гражданской позиции.
Я осторожно огибаю мужчину по дуге и устремляюсь себе дальше, как вдруг…
- Жжжженччччинаааа!
Раздается у меня за спиной.
Я вздрагиваю. Когда за моей спиной кто-то вот так ровно и звонко выдают шипящие звуки, я всегда вздрагиваю. Настороженно оборачиваюсь.
Позади меня стоит тетенька. Классическая, аккуратная тетенька юного пенсионного возраста. Вязанный берет, немаркое пальто, колготки, ботиночки - все начищено и наглажено утюгом по стрелочкам. И именно она мне и шипит:
- Жжжженччччинаааа! Вы куда идете?
Я делаю неопределенный жест рукой. В смысле, туда. Туда иду, да.
- Возьмите мущщщину, жжженччччинааа!
И кивает головой в сторону, где все еще покачивается тополем на плющихе мужчина в бинтах и маске. Снова перевожу взгляд на тетеньку.
Хороший же мущщщина, жжженччччинааа, говорят тетенькины глаза. Совершенно одинокий бесхозный мущщщина, отмоете, почистите, еще лет десять в хозяйстве послужит.
- Спасибо, - выдавливаю я. - Спасибо. У меня уже есть.
Хотела еще добавить «такой же» для верности, но почему-то не добавила.
Сглупила я, да? Надо было брать?