Фантазии про новогоднюю елку
Про закон парных случаев слышали?
Вот и вчера у меня во френд-ленте почти подряд было два поста-фантазии о новогодней елке. Оба дивные, обоими захотелось поделиться. Делюсь!
В декабре от dyrbulschir
"...Ветки, сосны, елки или датская ель? Возьму канадскую, голубую, решаю я и через десять минут втаскиваю в квартиру настоящее дерево.
Ставить буду позднее - еще же только 23-е. Пока подержу на балконе, буду выглядывать и время от времени нюхать (пахнет ли!), трогать синие иголки и мысленно примерять огоньки.
Наутро целиком программу осуществить не удалось: пара бодрых и агрессивных клёстов начала вить гнездо на ели:[читать?]
балкон оказался оккупирован. Я махнул рукой и ушел на работу - все равно же до 29-го не буду ставить. Вечером на балконе ходили ежики по снегу, и рядом с гнездом клестов пристроился дятел: он стучал так неистово по моей, строго напомнил я ему, канадской ели, что Вася с третьего пришел в ночи со словами:
- И вечно тебе, Костик, не спится, что ты клепаешь-то, а, угомонись!
Я пригрозил дятлу кулаком (он невозмутимо покосился крошечным черным глазом) и под тихо падающий снег отправился спать.
К утру на балконе наметало сугробы. На снежном насте виднелись следы мышей, ежиков и суслика, дятел уже негромко постукивал по самой нижней части ствола, клесты в своем гнезде сидели тихо, как волхвы в хлеву, а из-под елки, как мне показалось, ухмыльнулась лиса.
Только медвежьей берлоги мне тут не хватало! - пришло в голову. Что скажет Вася с третьего?
Вечером 25-го на небе тихо горела звезда, прямо там, куда я бы повесил ее сам, если бы достал, на елку."
21 декабря от synthesizer
... зевнуть и принести с обледенелого балкона перевязанную бечевкой елку. Развязать её, отряхнуть от снега и кухонным ножом аккуратно обстругать нижний конец ствола, чтобы вставить его в железный треножник, который папа еще в шестидесятых годах прошлого века сварил у себя в цехе на военном заводе.[Читать!]
Завинтить болты из какой-то очень твердой ракетной стали, которым на роду было написано стоять на боевом дежурстве в Индийском или в Северном Ледовитом или в Тихом океане и от этого заржаветь до смерти, а потом полезть на антресоли за пыльными коробками из-под обуви, в которых хранятся елочные игрушки.
Раскрыть первую коробку, достать плоского, облупленного зеленого картонного зайца с выцветшей желтой морковкой и задуматься задуматься задуматься, вспоминая то время, когда елки были большим, а ты маленьким, когда «Голубой огонек» был каждую субботу, когда Тарапунька и Штепсель, когда космонавты Гагарин и Титов, когда Ирина Бржевская пела про московских окон негасимый свет, когда у Кобзона были свои курчавые волосы, когда диктор Анна Шилова с такой фигурой… Папин сослуживец Михаил Аронович был от Шиловой и ее фигуры без ума и, приходя к нам в гости, обнимал наш маленький телевизор «Рубин» вместе с ними обеими внутри. Жена Михаила Ароновича, солидная женщина, которая и не во всякий современный телевизор могла бы уместиться, снисходительно смотрела на эти невинные шалости. Потом они уехали в Германию к детям, которые уехали еще раньше. Потом Михаил Аронович писал письма, а потом перестал.
Вот китайская гирлянда с разноцветными лампочками. Лампочки мелкие, как крупные семечки. Они назывались «конский зуб» и были полосатыми. Стакан стоил пять копеек. Дедушка покупал мне два маленьких стакана и насыпал в оба кармана пальто. Можно было бы в кулек из газеты, но тогда их увидела бы бабушка. Она считала, что семечки перебивают аппетит. Их нельзя есть перед обедом, а после обеда их нельзя есть потому, что они засоряют аппендикс и все кончится перитонитом и срочной операцией. Пятьдесят лет назад семечки стоили пять копеек маленький стакан. С тех пор цены на семечки выросли, а лампочки на гирляндах измельчали. В моем детстве они были крупнее и часто перегорали. Папа каждый год впаивал новые. У нас были запасные лампочки к фильмоскопу. Они как раз подходили для гирлянд. Их можно было достать только в Москве. В Столешниковом переулке был магазин, где продавали диафильмы, фильмоскопы и лампочки к ним. Новые лампочки мы красили в разные цвета и они пахли краской, когда горели.
Вот маленький ватный Дед Мороз - такой старый, что уже, наверное, прадед, с красными, апоплексическими щечками… Когда он вошел к нам в квартиру, огромный, с рыжими усами и белой бородой, шумный и очень веселый, то сразу закричал: «Борисыч!» и бросился обнимать и целовать моего папу и поздравлять его с новым годом. Наверное, думал, что папа ему расскажет стихотворение «Мойдодыр» или сыграет на пианино собачий вальс, который я разучил к его приходу. Папа стихотворения не выучил, и вообще ему не понравилось обниматься с Дедом Морозом. И еще ему не понравилось, что Дед Мороз не смог развязать мешок с подарками. Он, конечно, старался изо всех сил так, что даже пальцы у него перепутались и мама с папой, видя эту путаницу, отпутали его от мешка, расплели ему пальцы, развязали мешок и сами искали паровоз, который я просил подарить Деда Мороза. Кстати, паровоза там не оказалось, а вместо него оказалась новая зимняя шапка, которая мне совсем не понравилась. Мама сказала, что шапка теплее любого паровоза и вообще она из натуральной цигейки и Дед Мороз с большим трудом ее достал, но я собирался возить за собой на веревке паровоз, а вовсе не меховую шапку и она мне не нравится и не понравится никогда. Зато Деду Морозу у нас понравилось, и он даже хотел остаться немного поспать, но мама сказала, что его ждут дети и Снегурочка звонила и велела передать, что она за себя не ручается. Дед Мороз уже ничего не слышал и храпел так, что сто моих «Мойдодыров» и собачьих вальсов не могли его разбудить и папа тут же, у спящего тела Деда Мороза поклялся маме, что больше никогда ни за что он не пригласит его без Снегурочки. Мама сказала, что ей с самого начала было ясно, что от Деда Мороза из папиного сварочного цеха ничего хорошего ожидать и нельзя было, а вот Дед Мороз из конструкторского бюро с самого утра ходит с мешком как заведенный и еще не разу даже не споткнулся, не говоря о том, чтобы упасть и заснуть… И тут к нам пришла Снегурочка, которая за себя не ручалась. Я обрадовался и подошел к ней сказать, что произошла ошибка, что вместо паровоза в мешке оказалась зимняя шапка и хоть бы она сто раз была из натуральной цигейки…
Вот и вчера у меня во френд-ленте почти подряд было два поста-фантазии о новогодней елке. Оба дивные, обоими захотелось поделиться. Делюсь!
В декабре от dyrbulschir
"...Ветки, сосны, елки или датская ель? Возьму канадскую, голубую, решаю я и через десять минут втаскиваю в квартиру настоящее дерево.
Ставить буду позднее - еще же только 23-е. Пока подержу на балконе, буду выглядывать и время от времени нюхать (пахнет ли!), трогать синие иголки и мысленно примерять огоньки.
Наутро целиком программу осуществить не удалось: пара бодрых и агрессивных клёстов начала вить гнездо на ели:[читать?]
балкон оказался оккупирован. Я махнул рукой и ушел на работу - все равно же до 29-го не буду ставить. Вечером на балконе ходили ежики по снегу, и рядом с гнездом клестов пристроился дятел: он стучал так неистово по моей, строго напомнил я ему, канадской ели, что Вася с третьего пришел в ночи со словами:
- И вечно тебе, Костик, не спится, что ты клепаешь-то, а, угомонись!
Я пригрозил дятлу кулаком (он невозмутимо покосился крошечным черным глазом) и под тихо падающий снег отправился спать.
К утру на балконе наметало сугробы. На снежном насте виднелись следы мышей, ежиков и суслика, дятел уже негромко постукивал по самой нижней части ствола, клесты в своем гнезде сидели тихо, как волхвы в хлеву, а из-под елки, как мне показалось, ухмыльнулась лиса.
Только медвежьей берлоги мне тут не хватало! - пришло в голову. Что скажет Вася с третьего?
Вечером 25-го на небе тихо горела звезда, прямо там, куда я бы повесил ее сам, если бы достал, на елку."
21 декабря от synthesizer
... зевнуть и принести с обледенелого балкона перевязанную бечевкой елку. Развязать её, отряхнуть от снега и кухонным ножом аккуратно обстругать нижний конец ствола, чтобы вставить его в железный треножник, который папа еще в шестидесятых годах прошлого века сварил у себя в цехе на военном заводе.[Читать!]
Завинтить болты из какой-то очень твердой ракетной стали, которым на роду было написано стоять на боевом дежурстве в Индийском или в Северном Ледовитом или в Тихом океане и от этого заржаветь до смерти, а потом полезть на антресоли за пыльными коробками из-под обуви, в которых хранятся елочные игрушки.
Раскрыть первую коробку, достать плоского, облупленного зеленого картонного зайца с выцветшей желтой морковкой и задуматься задуматься задуматься, вспоминая то время, когда елки были большим, а ты маленьким, когда «Голубой огонек» был каждую субботу, когда Тарапунька и Штепсель, когда космонавты Гагарин и Титов, когда Ирина Бржевская пела про московских окон негасимый свет, когда у Кобзона были свои курчавые волосы, когда диктор Анна Шилова с такой фигурой… Папин сослуживец Михаил Аронович был от Шиловой и ее фигуры без ума и, приходя к нам в гости, обнимал наш маленький телевизор «Рубин» вместе с ними обеими внутри. Жена Михаила Ароновича, солидная женщина, которая и не во всякий современный телевизор могла бы уместиться, снисходительно смотрела на эти невинные шалости. Потом они уехали в Германию к детям, которые уехали еще раньше. Потом Михаил Аронович писал письма, а потом перестал.
Вот китайская гирлянда с разноцветными лампочками. Лампочки мелкие, как крупные семечки. Они назывались «конский зуб» и были полосатыми. Стакан стоил пять копеек. Дедушка покупал мне два маленьких стакана и насыпал в оба кармана пальто. Можно было бы в кулек из газеты, но тогда их увидела бы бабушка. Она считала, что семечки перебивают аппетит. Их нельзя есть перед обедом, а после обеда их нельзя есть потому, что они засоряют аппендикс и все кончится перитонитом и срочной операцией. Пятьдесят лет назад семечки стоили пять копеек маленький стакан. С тех пор цены на семечки выросли, а лампочки на гирляндах измельчали. В моем детстве они были крупнее и часто перегорали. Папа каждый год впаивал новые. У нас были запасные лампочки к фильмоскопу. Они как раз подходили для гирлянд. Их можно было достать только в Москве. В Столешниковом переулке был магазин, где продавали диафильмы, фильмоскопы и лампочки к ним. Новые лампочки мы красили в разные цвета и они пахли краской, когда горели.
Вот маленький ватный Дед Мороз - такой старый, что уже, наверное, прадед, с красными, апоплексическими щечками… Когда он вошел к нам в квартиру, огромный, с рыжими усами и белой бородой, шумный и очень веселый, то сразу закричал: «Борисыч!» и бросился обнимать и целовать моего папу и поздравлять его с новым годом. Наверное, думал, что папа ему расскажет стихотворение «Мойдодыр» или сыграет на пианино собачий вальс, который я разучил к его приходу. Папа стихотворения не выучил, и вообще ему не понравилось обниматься с Дедом Морозом. И еще ему не понравилось, что Дед Мороз не смог развязать мешок с подарками. Он, конечно, старался изо всех сил так, что даже пальцы у него перепутались и мама с папой, видя эту путаницу, отпутали его от мешка, расплели ему пальцы, развязали мешок и сами искали паровоз, который я просил подарить Деда Мороза. Кстати, паровоза там не оказалось, а вместо него оказалась новая зимняя шапка, которая мне совсем не понравилась. Мама сказала, что шапка теплее любого паровоза и вообще она из натуральной цигейки и Дед Мороз с большим трудом ее достал, но я собирался возить за собой на веревке паровоз, а вовсе не меховую шапку и она мне не нравится и не понравится никогда. Зато Деду Морозу у нас понравилось, и он даже хотел остаться немного поспать, но мама сказала, что его ждут дети и Снегурочка звонила и велела передать, что она за себя не ручается. Дед Мороз уже ничего не слышал и храпел так, что сто моих «Мойдодыров» и собачьих вальсов не могли его разбудить и папа тут же, у спящего тела Деда Мороза поклялся маме, что больше никогда ни за что он не пригласит его без Снегурочки. Мама сказала, что ей с самого начала было ясно, что от Деда Мороза из папиного сварочного цеха ничего хорошего ожидать и нельзя было, а вот Дед Мороз из конструкторского бюро с самого утра ходит с мешком как заведенный и еще не разу даже не споткнулся, не говоря о том, чтобы упасть и заснуть… И тут к нам пришла Снегурочка, которая за себя не ручалась. Я обрадовался и подошел к ней сказать, что произошла ошибка, что вместо паровоза в мешке оказалась зимняя шапка и хоть бы она сто раз была из натуральной цигейки…