Последняя осень
Осень, конечно, не последняя, а вот красивых дней осталось немного. Впрочем, красивым может оказаться любой день, если выбраться из города и немного посмотреть по сторонам.
Во вторник ездил в Кашин-Калязин, был мокрый холодный день, а в такие дни особенно четко и пронзительно смотрятся родные наши оттенки желтого, зеленого, коричневого на фоне уже по-зимнему невнятной сине-серости наверху.
Как переливаются тона, сколько в них тонкости и мягкости, сколько печальной поэзии в старой траве, сколько оптимизма в зеленых озимых, сколько одинокой строгости в тонких прямых столбах и проводах, которые только и собирают эту мокрую кашу в графическую композицию!
И эти рулоны сена -- их как будто специально оставляют гнить на полях для контраста с плоскими невнятными линиями полей. И ершики, кустики, звездочки и палочки засохших стеблей травы -- бесконечные и безответные отпечатки даровой красоты.
И дорога -- всегда пустая дорога между Талдомом и Нерлью. Зря говорят, что в России плохо с дорогами. С дорогами хорошо... вот без дорог плохо.
Во вторник ездил в Кашин-Калязин, был мокрый холодный день, а в такие дни особенно четко и пронзительно смотрятся родные наши оттенки желтого, зеленого, коричневого на фоне уже по-зимнему невнятной сине-серости наверху.
Как переливаются тона, сколько в них тонкости и мягкости, сколько печальной поэзии в старой траве, сколько оптимизма в зеленых озимых, сколько одинокой строгости в тонких прямых столбах и проводах, которые только и собирают эту мокрую кашу в графическую композицию!
И эти рулоны сена -- их как будто специально оставляют гнить на полях для контраста с плоскими невнятными линиями полей. И ершики, кустики, звездочки и палочки засохших стеблей травы -- бесконечные и безответные отпечатки даровой красоты.
И дорога -- всегда пустая дорога между Талдомом и Нерлью. Зря говорят, что в России плохо с дорогами. С дорогами хорошо... вот без дорог плохо.