Часть девятая, надежды и мечты.
Наступивший год не был удачным для наших отношений. Казалось, что после такого начала, все вернется на круги своя, и мы снова станем неразлучимы. Однако, напротив, после этого января наше общение стало еще более спорадичным, чем сразу после кризиса. ОНА почти не звонила (хотя каждый ее звонок вспоминался, как праздник) мне, а я - ЕЙ. Мне некуда было ее позвать - Брат с его девушкой тогда сами перебивались по квартирам друзей. Но самое главное , что в отсутствии ЕЕ звонков, я воспринимал, как нежелание со мной общаться. Пару раз до лета, мы случайно встречались на каких-то тусовках, уединяясь и жадно впитывая рассказы друг о друге. При этом, я даже не помню, чтобы мы хотя бы один раз обнялись или поцеловались. Все выглядело так, как будто, наши отношения из любовных опускаются до разряда средне-дружеских за тем лишь исключением, что по-прежнему каждый раз, услышав ЕЕ голос в трубке или при виде ЕЕ, мое сердце замирало от волнения.
Наступило лето и у брата наконец-то появилась постоянная квартира. Практически из ничего и за очень коротки сроки они обросли новой компанией, полной клевых и интересных друзей. Они снова стали собираться по выходным куда, конечно же, тоже приходила ОНА. Все шло к повторению лета предыдущего года. Но тут возникло одна проблема. В их новой кампании появилась очень бойкая девушка-Анечка, возраста брата, которая немедленно обезоружила всех своей неукротимой сексуальной энергией. Даже брат, будучи известным Казановой, был, казалось, выведен из равновесия ее сексуальным напором. Очень скоро она образовала любовные тре и даже четырехугольники буквально со всеми в кампании. Но когда брат хотел позвать меня, она задала прямой вопрос, можно ли будет его/при нем трахаться? Увидев легкое колебание в глазах брата, она резонно ответила - а зачем он тут такой нужен? Временно, путь в их компанию оказался закрытым для меня. Но что еще хуже, неприкосновенность ЕЕ, как «моей девушки», которая уважалась и поддерживалась все это время, оказалась несущественной преградой для Анечки, и скоро до меня начали доходить слухи, что у них - роман. Я очень переживал и мучался по этому поводу, но мало что мог с этим поделать. Наконец, ближе к июлю, когда я, наконец, попал на их тусовку, по началу все выглядело по старому мило и родно - песни курение и беседы всю ночь напролет. Под утро, когда пришло время ложиться со всеми в одной комнате (на полу или на огромном космодроме), я увидел, что они собираются спать вместе. В моем горле образовался комок. Я никогда не испытывал чувства ревности применительно к любимому человеку, но тут я видел, что ОНА, моя девушка, о прикосновении к которой я видел сны, просто, как будто бы не видит меня. Мы все легли и они как-то втихую начали обниматься. Я осторожно придвинулся к НЕЙ и попробовал легко коснуться ЕЕ плеча или талии. ОНА же, то ли сама отодвинулась, то ли осторожно отодвинула мою руку. Все мои мечты рассеялись в наступающем свете нового дня. На следующий вечер, брат пришел к родителям и рассказал мне, что я очень понравился девочке-Анечке , которая сказала, что я совсем взрослый и все понимаю. ОНА же, находясь с ними во время этого разговора, грустно добавила, что да, он все понимает, кроме МЕНЯ.
Казалось, что между нами все кончено. Но цикличности наших отношений еще было суждено вернуть нас из этого апогея. Прошел месяц. Я поступил в новую школу и уехал с ними на летнюю практику до самой осени. Вернувшись, мы созвонились. Я не помню, кто позвонил первым, но помню, что к моему удивлению, она звучала очень естественно и расположено, расспрашивая меня и живо интересуясь моими переменами. В ее голосе не чувствовалось прежнего льда. Все выглядело так, как будто бы наши отношения не знали никаких похолоданий. В конце разговора, ОНА сказала, что ее мама уезжает на выходные на дачу, и что она хочет меня видеть у себя.
Мы сидели весь вечер у нее на кухне и при свете свечек пили чай. Я рассказывал ей о своих впечатлениях от нового места и людей, которых я встретил. ОНА слушала, почти не перебивая, временами, что-то рассказывая о себе, но ни словом не упоминая о летней тусовке брата, так как будто ничего и не было. Ближе к ночи она оставила меня в своей комнате, а сама пошла в «душик». Я рассматривал ЕЕ картины, и каждые маленькие детали ее обихода столь хорошо знакомые мне по предыдущим визитам к ней в гости. Мое сердце трепетало от волнения - что будет дальше, когда она выйдет из душа, как все обернется в эту ночь, ОНА пришла в своем тонком цветастом халате. Увидев меня рассматривающего картины, ОНА обменялась парой слов о них. «Давай ложиться» - сказала ОНА и, не гася света, распахнула халат. Я никогда не видел ЕЕ обнаженной при полном свете, да еще и на таком близком расстоянии. Мне казалось, что я потерял дар речи. ЕЕ красота, не имела границ. «Ты ложишься»? - спросила ОНА, запрыгивая под одеяло и не выключая света, продолжая смотреть на меня. Я опешил и, не будучи в силах переборот свой стыд, так и оставшись в своих трусах, лег к ней под одеяло. ОНА встала, дав мне шанс на последок полюбоваться совершенством СВОИХ форм, и выключила свет. Мы опять слились воедино на многие часы, обнимая и целуя друг друга до полного изнеможения. Однако в эту ночь ничего не произошло. ОНА не сказала и не дала мне никакого знака, что готова к этому. А я, наслаждаясь нашей «чистой любовью» еще не был в силах, без ее недвусмысленного сигнала решиться на следующий шаг. Время для него наступило в наш следующий раз.
Наступило лето и у брата наконец-то появилась постоянная квартира. Практически из ничего и за очень коротки сроки они обросли новой компанией, полной клевых и интересных друзей. Они снова стали собираться по выходным куда, конечно же, тоже приходила ОНА. Все шло к повторению лета предыдущего года. Но тут возникло одна проблема. В их новой кампании появилась очень бойкая девушка-Анечка, возраста брата, которая немедленно обезоружила всех своей неукротимой сексуальной энергией. Даже брат, будучи известным Казановой, был, казалось, выведен из равновесия ее сексуальным напором. Очень скоро она образовала любовные тре и даже четырехугольники буквально со всеми в кампании. Но когда брат хотел позвать меня, она задала прямой вопрос, можно ли будет его/при нем трахаться? Увидев легкое колебание в глазах брата, она резонно ответила - а зачем он тут такой нужен? Временно, путь в их компанию оказался закрытым для меня. Но что еще хуже, неприкосновенность ЕЕ, как «моей девушки», которая уважалась и поддерживалась все это время, оказалась несущественной преградой для Анечки, и скоро до меня начали доходить слухи, что у них - роман. Я очень переживал и мучался по этому поводу, но мало что мог с этим поделать. Наконец, ближе к июлю, когда я, наконец, попал на их тусовку, по началу все выглядело по старому мило и родно - песни курение и беседы всю ночь напролет. Под утро, когда пришло время ложиться со всеми в одной комнате (на полу или на огромном космодроме), я увидел, что они собираются спать вместе. В моем горле образовался комок. Я никогда не испытывал чувства ревности применительно к любимому человеку, но тут я видел, что ОНА, моя девушка, о прикосновении к которой я видел сны, просто, как будто бы не видит меня. Мы все легли и они как-то втихую начали обниматься. Я осторожно придвинулся к НЕЙ и попробовал легко коснуться ЕЕ плеча или талии. ОНА же, то ли сама отодвинулась, то ли осторожно отодвинула мою руку. Все мои мечты рассеялись в наступающем свете нового дня. На следующий вечер, брат пришел к родителям и рассказал мне, что я очень понравился девочке-Анечке , которая сказала, что я совсем взрослый и все понимаю. ОНА же, находясь с ними во время этого разговора, грустно добавила, что да, он все понимает, кроме МЕНЯ.
Казалось, что между нами все кончено. Но цикличности наших отношений еще было суждено вернуть нас из этого апогея. Прошел месяц. Я поступил в новую школу и уехал с ними на летнюю практику до самой осени. Вернувшись, мы созвонились. Я не помню, кто позвонил первым, но помню, что к моему удивлению, она звучала очень естественно и расположено, расспрашивая меня и живо интересуясь моими переменами. В ее голосе не чувствовалось прежнего льда. Все выглядело так, как будто бы наши отношения не знали никаких похолоданий. В конце разговора, ОНА сказала, что ее мама уезжает на выходные на дачу, и что она хочет меня видеть у себя.
Мы сидели весь вечер у нее на кухне и при свете свечек пили чай. Я рассказывал ей о своих впечатлениях от нового места и людей, которых я встретил. ОНА слушала, почти не перебивая, временами, что-то рассказывая о себе, но ни словом не упоминая о летней тусовке брата, так как будто ничего и не было. Ближе к ночи она оставила меня в своей комнате, а сама пошла в «душик». Я рассматривал ЕЕ картины, и каждые маленькие детали ее обихода столь хорошо знакомые мне по предыдущим визитам к ней в гости. Мое сердце трепетало от волнения - что будет дальше, когда она выйдет из душа, как все обернется в эту ночь, ОНА пришла в своем тонком цветастом халате. Увидев меня рассматривающего картины, ОНА обменялась парой слов о них. «Давай ложиться» - сказала ОНА и, не гася света, распахнула халат. Я никогда не видел ЕЕ обнаженной при полном свете, да еще и на таком близком расстоянии. Мне казалось, что я потерял дар речи. ЕЕ красота, не имела границ. «Ты ложишься»? - спросила ОНА, запрыгивая под одеяло и не выключая света, продолжая смотреть на меня. Я опешил и, не будучи в силах переборот свой стыд, так и оставшись в своих трусах, лег к ней под одеяло. ОНА встала, дав мне шанс на последок полюбоваться совершенством СВОИХ форм, и выключила свет. Мы опять слились воедино на многие часы, обнимая и целуя друг друга до полного изнеможения. Однако в эту ночь ничего не произошло. ОНА не сказала и не дала мне никакого знака, что готова к этому. А я, наслаждаясь нашей «чистой любовью» еще не был в силах, без ее недвусмысленного сигнала решиться на следующий шаг. Время для него наступило в наш следующий раз.