Сионизм сейчас
Что такое сионизм?
В начале прошлого века на этот вопрос отвечали просто: сионизм - это еще один клочок земли в окрестностях Сиона, еще один дом, еще один младенец, еще одна коза. Голая конкретика, и никакой идеологии. Не то чтобы тогдашние «конкретные» сионисты были лишены идеологии вообще. Нет, в этом крайне разношерстном движении встречались самые разные идейные комплекты: и манифесты коммунистического толка, провозглашавшие всемирное счастье соединенных пролетариев, и их более умеренные синдикалистские варианты, и мессианские надежды, рассматривавшие возвращение в Сион в качестве важного шага в направлении грядущей геулы, и воззрения сугубо консервативные, свободные от какой бы то ни было идеологии, чьи носители, подобно В. Жаботинскому, заботились преимущественно о чувстве национального достоинства, воспринимаемого ими как неотъемлемая часть достоинства личного.
Понятие «сионизм», таким образом, объединяло всю эту пеструю, временами остро враждебную самой себе толпу не общностью целей, но общностью средств, то есть сугубой тактикой. Соответственно, и сионизм не может считаться ни идеологией, ни религией, ни консервативным мировоззрением - это не более чем набор тактических средств, конкретных задач, диктуемых настоящим моментом. Сионизм подобен орудию, инструменту; с его помощью можно строить жилой дом, а можно тюрьму, можно чинить дверь, а можно взламывать ее - в полной зависимости от того, в чьих руках этот инструмент пребывает.
Бывает, что его отбрасывают вовсе. Именно это произошло с израильскими большевиками и их социалистическими кузенами. К чести своей, инструмент сионизма оказался плохо подходящим для строительства сталинистского трудового лагеря, а потому был без сожаления похерен в тот момент, когда наследникам Давида Бен-Гуриона, Ицхака Бен-Аарона и Моше Снэ стала очевидна бесплодность подобных строительных проектов. Ныне, окончательно отбросив сионистскую экзотику, леваки Израиля вернулись к проверенному «универсальному» арсеналу лживых посулов, фальсификации и клеветы.
Что ж, Сталин с воза - кобыле легче: кобыле сионизма, разумеется. Забракованная идеологиями, она по-прежнему остается востребованной консерваторами и «вязаными кипами». Вот только конкретика сионизма существенно изменилась со времен «Стены и башни» и Войны за независимость. Тогда главной задачей сионизма было создание государства и защита его границ от агрессии непосредственных соседей. Что, в свою очередь, требовало максимально возможного притока людских ресурсов. С начала века и до конца 70-ых практический сионизм означал, прежде всего, переселение в границы Земли Израиля, личное участие в строительстве и обороне новой Страны.
Это косвенно подтверждалось и действиями арабских супостатов: они были нацелены не только на прямую военную конфронтацию, но и на истребление (руками нацистов), а затем сдерживание (руками Советов) волны потенциальных репатриантов. В этих условиях человек, располагающий возможностью переехать в Эрец Исраэль, но не реализующий ее, никак не мог претендовать на звание сиониста, сколько бы денег он ни жертвовал и сколько бы добрых слов ни говорил. Деньги израильтяне охотно брали, слова выслушивали, но при этом взирали на загран-сиониста с плохо скрываемым презрением, как взирает живущий в окопах воин на прозябающего в тылу жирного труса. Не менее брезгливым было и отношение к йордим - покинувшим Израиль. Буквальный перевод этого слова - «спустившиеся», но интонация, с которой его произносили в то время, больше соответствует значению русского слова «опустившиеся», если не «опущенные».
Однако в конце 70-ых и в последующие десятилетия произошли принципиальные перемены, в корне переломившие ситуацию. Во-первых, внутри Страны закончилось безраздельное владычество левой мапайной клики. Утратив еврейское большинство, социалисты и вскормленное ими коррумпированное чиновничество могли отныне вернуться к власти лишь с опорой на арабские голоса, для чего требовался хотя бы молчаливый отказ от ненавистного арабам сионизма. Во-вторых, соседи Израиля потеряли веру в свою способность уничтожить нас военным путем. Этому способствовали не только многочисленные разгромы на поле боя, но и крушение главного стратегического союзника и спонсора - СССР. В-третьих, гигантская волна «русской» алии положила конец надеждам арабов вернуть себе демографическое преимущество внутри Израиля.
Прямым следствием этих тектонических сдвигов стала смена прежних арабских приоритетов в борьбе против Израиля (коими были, как мы помним, сдерживание репатриации и военная агрессия) на новую стратегию - стратегию бойкота и глобальной делегитимации. Фронт противостояния был передвинут с границ Страны на всемирные дипломатические и пропагандистские площадки. При этом арабы рассчитывали не только и не столько на зависимость Запада от нефти, сколько на традиционные антисемитские настроения и на помощь своих новых союзников: лево-либеральных кругов, разочарованных тем, что Израиль не оправдал их надежд, окончательно отказавшись от роли форпоста левой идеологии на Ближнем Востоке.
Эти расчеты оказались верными: на стороне арабского мира сегодня воюет мощная пропагандистская машина лево-либерального культурного истеблишмента Европы и обеих Америк. Один из передовых ее корпусов действует внутри Израиля - пятой колонной израильской лево-либеральной антисионистской клики и послушных ей левых политиков, которые служат безотказным рупором арабского врага.
Часто приходится слышать наивные жалобы на беспомощность про-израильской пропаганды: мол, что же это вы, ребята, почему не можете организовать достойный отпор? Ведь правда на вашей стороне! Ведь противник уязвим каждой деталью своего облика: людоедскими диктаторами, отвратительной Аль-Кайдой, омерзительным Хамасом, блевотной Хизбаллой, коррумпированным Фатхом, пещерным исламом, зажимом свобод, публичными казнями, культом смерти, унижением женщин, растлением детей… Что же вы молчите?
И в самом деле - что же мы молчим-то, недотепы эдакие? Нас ведь всего-навсего связали по рукам и ногам, заткнули рот кляпом, обмотали липкой лентой, посадили в клетку и опустили на дно Марианской впадины. Ерунда, не обращайте внимания. Потому как, кроме этого, всё в порядке, всё путем: нашим публицистам открыты страницы ведущих газет, наши журналисты приглашены на программы в прайм-тайм центральных каналов, нашим ораторам рады на всех общенациональных радиочастотах. При условии, конечно, что они выберутся из своей Марианской впадины. И, само собой, исключат из речи неприличные слова «сионизм» и «Израиль». Потому как слова эти неполиткорректны. Потому как отрезать девочке клитор - нормально, ибо является частью исламской культурной традиции, а вот сказать «я сионист» - нет, ни в какую.
Поймите же наконец: мы проигрываем пропагандистский забег не потому, что не умеем бегать, а потому, что его невозможно выиграть, не будучи допущенным к линии старта.
В этих резко изменившихся условиях можно смело сказать, что практический сионизм XXI века отнюдь не ограничивается задачей собирания евреев в пределах Земли Израиля. Не менее, если не более важной является сейчас необходимость защиты еврейского государства и укрепления его позиций на международной арене. В условиях, когда угроза нашему существованию исходит уже не столько от непосредственных соседей, сколько от всемирных кампаний делегитимации и бойкота, фронт сионизма проходит буквально по всему миру. Прошли времена, когда Сан-Франциско и Нью-Йорк, Лондон и Дюссельдорф, Рим и Лион были глубоким тылом борьбы Израиля за выживание: нынешние сражения этой войны идут непосредственно на городских улицах Запада.
Соответственно, изменилась и позиция израильтян. Новая реальность стерла с их лиц прежние снисходительные усмешки. Сионизм перестал быть функцией местожительства. Активная помощь и поддержка сионистов (истинных, настоящих!), проживающих в Америке, Европе, России сейчас не менее важна и необходима Израилю, чем патрули ЦАХАЛа на границе с бандитской Газой. Сион современности возвышается не только в сердце Иерусалима, но и на берегах Гудзона, Рейна, Сены, Днепра, Рио-де-ла-Плата и Москва-реки, на побережье Тихого океана и Великих Американских озер.
Что такое сионизм?
В начале прошлого века - это еще один клочок земли, еще один дом, еще один младенец, еще одна коза. Голая конкретика. Сейчас - это еще одна демонстрация в поддержку Израиля, еще один пикет против бойкота, еще один плакат «Я -сионист!» или «Я - поселенец!», еще одно обращение в суд, в прессу, в общественные фонды и организации, еще одна петиция, подписанная тысячами, сотнями, десятками, единицами сочувствующих.
Нам нечего бояться. Тысячелетиями мы стояли лицом к лицу с ненавистью всего остального мира - и выжили, победили. Победим и на этот раз, невзирая ни на какие пятые - да пусть хоть сто пятые! - колонны, марширующие на нас с газетных страниц и телевизионных экранов. Но эта уверенность - не оправдание нашему бездействию. Ведь сионизм, как мы уже установили выше, не идеология, не религия и не мировоззрение. Сионизм - это средство, инструмент, оружие. К оружию, друзья!
В начале прошлого века на этот вопрос отвечали просто: сионизм - это еще один клочок земли в окрестностях Сиона, еще один дом, еще один младенец, еще одна коза. Голая конкретика, и никакой идеологии. Не то чтобы тогдашние «конкретные» сионисты были лишены идеологии вообще. Нет, в этом крайне разношерстном движении встречались самые разные идейные комплекты: и манифесты коммунистического толка, провозглашавшие всемирное счастье соединенных пролетариев, и их более умеренные синдикалистские варианты, и мессианские надежды, рассматривавшие возвращение в Сион в качестве важного шага в направлении грядущей геулы, и воззрения сугубо консервативные, свободные от какой бы то ни было идеологии, чьи носители, подобно В. Жаботинскому, заботились преимущественно о чувстве национального достоинства, воспринимаемого ими как неотъемлемая часть достоинства личного.
Понятие «сионизм», таким образом, объединяло всю эту пеструю, временами остро враждебную самой себе толпу не общностью целей, но общностью средств, то есть сугубой тактикой. Соответственно, и сионизм не может считаться ни идеологией, ни религией, ни консервативным мировоззрением - это не более чем набор тактических средств, конкретных задач, диктуемых настоящим моментом. Сионизм подобен орудию, инструменту; с его помощью можно строить жилой дом, а можно тюрьму, можно чинить дверь, а можно взламывать ее - в полной зависимости от того, в чьих руках этот инструмент пребывает.
Бывает, что его отбрасывают вовсе. Именно это произошло с израильскими большевиками и их социалистическими кузенами. К чести своей, инструмент сионизма оказался плохо подходящим для строительства сталинистского трудового лагеря, а потому был без сожаления похерен в тот момент, когда наследникам Давида Бен-Гуриона, Ицхака Бен-Аарона и Моше Снэ стала очевидна бесплодность подобных строительных проектов. Ныне, окончательно отбросив сионистскую экзотику, леваки Израиля вернулись к проверенному «универсальному» арсеналу лживых посулов, фальсификации и клеветы.
Что ж, Сталин с воза - кобыле легче: кобыле сионизма, разумеется. Забракованная идеологиями, она по-прежнему остается востребованной консерваторами и «вязаными кипами». Вот только конкретика сионизма существенно изменилась со времен «Стены и башни» и Войны за независимость. Тогда главной задачей сионизма было создание государства и защита его границ от агрессии непосредственных соседей. Что, в свою очередь, требовало максимально возможного притока людских ресурсов. С начала века и до конца 70-ых практический сионизм означал, прежде всего, переселение в границы Земли Израиля, личное участие в строительстве и обороне новой Страны.
Это косвенно подтверждалось и действиями арабских супостатов: они были нацелены не только на прямую военную конфронтацию, но и на истребление (руками нацистов), а затем сдерживание (руками Советов) волны потенциальных репатриантов. В этих условиях человек, располагающий возможностью переехать в Эрец Исраэль, но не реализующий ее, никак не мог претендовать на звание сиониста, сколько бы денег он ни жертвовал и сколько бы добрых слов ни говорил. Деньги израильтяне охотно брали, слова выслушивали, но при этом взирали на загран-сиониста с плохо скрываемым презрением, как взирает живущий в окопах воин на прозябающего в тылу жирного труса. Не менее брезгливым было и отношение к йордим - покинувшим Израиль. Буквальный перевод этого слова - «спустившиеся», но интонация, с которой его произносили в то время, больше соответствует значению русского слова «опустившиеся», если не «опущенные».
Однако в конце 70-ых и в последующие десятилетия произошли принципиальные перемены, в корне переломившие ситуацию. Во-первых, внутри Страны закончилось безраздельное владычество левой мапайной клики. Утратив еврейское большинство, социалисты и вскормленное ими коррумпированное чиновничество могли отныне вернуться к власти лишь с опорой на арабские голоса, для чего требовался хотя бы молчаливый отказ от ненавистного арабам сионизма. Во-вторых, соседи Израиля потеряли веру в свою способность уничтожить нас военным путем. Этому способствовали не только многочисленные разгромы на поле боя, но и крушение главного стратегического союзника и спонсора - СССР. В-третьих, гигантская волна «русской» алии положила конец надеждам арабов вернуть себе демографическое преимущество внутри Израиля.
Прямым следствием этих тектонических сдвигов стала смена прежних арабских приоритетов в борьбе против Израиля (коими были, как мы помним, сдерживание репатриации и военная агрессия) на новую стратегию - стратегию бойкота и глобальной делегитимации. Фронт противостояния был передвинут с границ Страны на всемирные дипломатические и пропагандистские площадки. При этом арабы рассчитывали не только и не столько на зависимость Запада от нефти, сколько на традиционные антисемитские настроения и на помощь своих новых союзников: лево-либеральных кругов, разочарованных тем, что Израиль не оправдал их надежд, окончательно отказавшись от роли форпоста левой идеологии на Ближнем Востоке.
Эти расчеты оказались верными: на стороне арабского мира сегодня воюет мощная пропагандистская машина лево-либерального культурного истеблишмента Европы и обеих Америк. Один из передовых ее корпусов действует внутри Израиля - пятой колонной израильской лево-либеральной антисионистской клики и послушных ей левых политиков, которые служат безотказным рупором арабского врага.
Часто приходится слышать наивные жалобы на беспомощность про-израильской пропаганды: мол, что же это вы, ребята, почему не можете организовать достойный отпор? Ведь правда на вашей стороне! Ведь противник уязвим каждой деталью своего облика: людоедскими диктаторами, отвратительной Аль-Кайдой, омерзительным Хамасом, блевотной Хизбаллой, коррумпированным Фатхом, пещерным исламом, зажимом свобод, публичными казнями, культом смерти, унижением женщин, растлением детей… Что же вы молчите?
И в самом деле - что же мы молчим-то, недотепы эдакие? Нас ведь всего-навсего связали по рукам и ногам, заткнули рот кляпом, обмотали липкой лентой, посадили в клетку и опустили на дно Марианской впадины. Ерунда, не обращайте внимания. Потому как, кроме этого, всё в порядке, всё путем: нашим публицистам открыты страницы ведущих газет, наши журналисты приглашены на программы в прайм-тайм центральных каналов, нашим ораторам рады на всех общенациональных радиочастотах. При условии, конечно, что они выберутся из своей Марианской впадины. И, само собой, исключат из речи неприличные слова «сионизм» и «Израиль». Потому как слова эти неполиткорректны. Потому как отрезать девочке клитор - нормально, ибо является частью исламской культурной традиции, а вот сказать «я сионист» - нет, ни в какую.
Поймите же наконец: мы проигрываем пропагандистский забег не потому, что не умеем бегать, а потому, что его невозможно выиграть, не будучи допущенным к линии старта.
В этих резко изменившихся условиях можно смело сказать, что практический сионизм XXI века отнюдь не ограничивается задачей собирания евреев в пределах Земли Израиля. Не менее, если не более важной является сейчас необходимость защиты еврейского государства и укрепления его позиций на международной арене. В условиях, когда угроза нашему существованию исходит уже не столько от непосредственных соседей, сколько от всемирных кампаний делегитимации и бойкота, фронт сионизма проходит буквально по всему миру. Прошли времена, когда Сан-Франциско и Нью-Йорк, Лондон и Дюссельдорф, Рим и Лион были глубоким тылом борьбы Израиля за выживание: нынешние сражения этой войны идут непосредственно на городских улицах Запада.
Соответственно, изменилась и позиция израильтян. Новая реальность стерла с их лиц прежние снисходительные усмешки. Сионизм перестал быть функцией местожительства. Активная помощь и поддержка сионистов (истинных, настоящих!), проживающих в Америке, Европе, России сейчас не менее важна и необходима Израилю, чем патрули ЦАХАЛа на границе с бандитской Газой. Сион современности возвышается не только в сердце Иерусалима, но и на берегах Гудзона, Рейна, Сены, Днепра, Рио-де-ла-Плата и Москва-реки, на побережье Тихого океана и Великих Американских озер.
Что такое сионизм?
В начале прошлого века - это еще один клочок земли, еще один дом, еще один младенец, еще одна коза. Голая конкретика. Сейчас - это еще одна демонстрация в поддержку Израиля, еще один пикет против бойкота, еще один плакат «Я -сионист!» или «Я - поселенец!», еще одно обращение в суд, в прессу, в общественные фонды и организации, еще одна петиция, подписанная тысячами, сотнями, десятками, единицами сочувствующих.
Нам нечего бояться. Тысячелетиями мы стояли лицом к лицу с ненавистью всего остального мира - и выжили, победили. Победим и на этот раз, невзирая ни на какие пятые - да пусть хоть сто пятые! - колонны, марширующие на нас с газетных страниц и телевизионных экранов. Но эта уверенность - не оправдание нашему бездействию. Ведь сионизм, как мы уже установили выше, не идеология, не религия и не мировоззрение. Сионизм - это средство, инструмент, оружие. К оружию, друзья!