Мориц с нами
Окей, окей, Восьмое марта, сдаюсь. Если уж поздравлять, то прежде всего поэтесс - мне так кажется. Взять хоть Юнну Мориц. Не далее как сегодня она осчастливила мир следующими строками:
Моё поэтство было средством скорым,
Предупреждением, строка была в котором,
Чья суть - не верю никаким переговорам,
Когда нацизма русофобским сворам
Переговоры - смак добычи для зверья,
В любой момент они, короче говоря,
Нацизма гитлеряческие средства -
Цепочка пищевая людоедства.
(Юнна Мориц)
Вот такое "короче говоря". Пародию на это не написать уже хотя бы потому, что пародии пишутся на стихи, а это что-то другое, из области медицины. Поэтому пришлось поздравить г-жу Мориц, позаимствовав идею у советского поэта Николая Тихонова. Правда, там про Кирова (стих так и называется: "Киров с нами"), но Восьмое марта позволяет и не такие метаморфозы. Итак:
Мориц с нами
Стреляя из «Бука» и «Града»,
«Сухой» снаряжая в полёт,
в железных ночах Путинграда
по городу Мориц идёт.
Неистовой силой налита,
старушка печатает шаг,
в клюке её - мощь динамита
и гром рукопашных атак.
А зонтик её шапоклякий
канает под ядерный зонт -
чтоб все вашингтонские бяки
попались, как прежде, на понт.
И там, где ступает старуха,
где клацает челюсть её,
дымятся пожар и разруха,
и тёплое вянет жильё.
И землю измятую гунны
кровавою кроют росой…
Нет, эта старуха - не Юнна,
а смерть со своею косой -
справляет ужасную мессу
в обличье вселенского зла.
А прежде была поэтессой
и женщиной тоже была…
Моё поэтство было средством скорым,
Предупреждением, строка была в котором,
Чья суть - не верю никаким переговорам,
Когда нацизма русофобским сворам
Переговоры - смак добычи для зверья,
В любой момент они, короче говоря,
Нацизма гитлеряческие средства -
Цепочка пищевая людоедства.
(Юнна Мориц)
Вот такое "короче говоря". Пародию на это не написать уже хотя бы потому, что пародии пишутся на стихи, а это что-то другое, из области медицины. Поэтому пришлось поздравить г-жу Мориц, позаимствовав идею у советского поэта Николая Тихонова. Правда, там про Кирова (стих так и называется: "Киров с нами"), но Восьмое марта позволяет и не такие метаморфозы. Итак:
Мориц с нами
Стреляя из «Бука» и «Града»,
«Сухой» снаряжая в полёт,
в железных ночах Путинграда
по городу Мориц идёт.
Неистовой силой налита,
старушка печатает шаг,
в клюке её - мощь динамита
и гром рукопашных атак.
А зонтик её шапоклякий
канает под ядерный зонт -
чтоб все вашингтонские бяки
попались, как прежде, на понт.
И там, где ступает старуха,
где клацает челюсть её,
дымятся пожар и разруха,
и тёплое вянет жильё.
И землю измятую гунны
кровавою кроют росой…
Нет, эта старуха - не Юнна,
а смерть со своею косой -
справляет ужасную мессу
в обличье вселенского зла.
А прежде была поэтессой
и женщиной тоже была…