Белорусским журналистам грозит до 12 лет тюрьмы. Некоторые детали
Любовь Павловец и Ирина Шиптенко борются за освобождение мужей
Арестованным в декабре 2016 года Юрию Павловцу, Сергею Шиптенко и Дмитрию Алимкину предъявлены окончательные обвинения, сообщили в Следственном комитете Республики Беларусь. Все трое обвиняются в разжигании расовой, национальной или религиозной вражды или розни, а Павловец и Шиптенко - ещё и в незаконной предпринимательской деятельности (которая состояла в получении гонораров за написание статей для российских изданий).
«У данного уголовного дела есть и еще один фигурант - это Юрий Баранчик. В его отношении заочно применена мера пресечения в виде заключения под стражу, он объявлен в международный розыск. Мы знаем, что он находится на территории России. Документы розыскные направлялись в том числе и туда. Заочно ему предъявлено обвинение по части 3 статьи 130 УК («Разжигание расовой, национальной или религиозной вражды или розни». - Ред.) И, соответственно, мера пресечения - заключение под стражу в случае задержания», - рассказала представитель СК Белоруссии Юлия Гончарова.
Беларусь предприняла попытку добиться экстрадиции гражданина Белоруссии, шеф-редактора информационного агентства Regnum Юрия Баранчика, проживающего и работающего в Российской Федерации. В марте 2017 года его задержали в Москве, но вскоре Баранчик был освобождён.
Юрий Павловец, Сергей Шиптенко и Дмитрий Алимкин с декабря 2016 года находятся в СИЗО. Их арестовали на основании некой экспертизы публикаций, - она проводилась по запросу Министерства информации РБ. На протяжении семи месяцев после ареста этого документа никто и в глаза не видел - ни родственники арестованных, ни их адвокаты, ни они сами. В то же время в Беларуси была организована травля журналистов: всем троим в вину ставились слова, написанные одним человеком! При этом кандидата исторических наук, доцента Белорусского государственного университета информатики и радиоэлектроники (БГУИР) Юрия Павловца и редактора журнала «Новая экономика» Сергея Шиптенко усиленно клеймили за то, чего они никогда не говорили и не писали. С момента их задержания до предъявления обвинений обсуждение «преступлений» в публичной плоскости велось вокруг цитат Аллы Бронь (псевдоним Дмитрия Алимкина)! Многие люди (в том числе дипломаты) как в Беларуси, так и в России введены в заблуждение: ведь Павловца и Шиптенко «пришили» к чужим публикациям!
Дальше всего пошли коллеги арестованных журналистов. Вместо того чтобы разобраться и представить общественности правду, газета «Советская Белоруссия» обрушилась на всех троих со своим «частным мнением» (так впоследствии решил суд, куда Юрий Павловец обратился с иском о защите чести и достоинства). «Мнение» это заключалось в том, что его сравнили с «пропагандистами Геббельса и палачами концлагерей в Озаричах, Тростенце, Бухенвальде, Освенциме». Причём все эти инвективы абсолютно голословны - ни одной цитаты журналиста газета не привела, вместо этого оклеветала человека и ускользнула от ответственности, спрятавшись за «частным мнением». Автор этого «мнения» - Евгений Кононович - умудрился в своё оправдание заявить, что он не утверждал, что приведённые в разгромной статье цитаты принадлежат именно Павловцу, а его слов он не публиковал из-за того, что в газете не хватило места. Зато место нашлось для Геббельса.
В суде всплыла экспертиза, ставшая поводом для ареста Павловца, Шиптенко и Алимкина. В ней говорилось, что тот же Павловец, используя «особый вид воздействующего дискурса» (? - Ред.), стремился вызвать у населения России «возмущение и негодование по отношению к властям Белоруссии», а у населения Белоруссии - «неприязнь к лицам, проводящим в России информационную политику в отношении Белоруссии». В этом «воздействущем дискурсе», по мнению экспертов, состоял «экстремизм».
Новую экспертизу, в рамках следствия, проводили те же самые люди. Известно, что поначалу эксперты работали по запросу министерства информации, непосредственно этим занимался заместитель министра Владимир Матусевич (он подписывал экспертные заключения и назначал экспертов и обращался в Следственный комитет РБ, после чего журналисты и оказались в СИЗО). К Матусевичу обратились супруги Юрия Павловца и Сергея Шиптенко: «Наши мужья уже восемь месяцев находятся в СИЗО. И Вам прекрасно известно, если вы читали статьи наших супругов, что никакого экстремизма в статьях нет. Это подтверждают независимые эксперты как в Республике Беларусь, так и в РФ. Критика действий представителей власти, правительства по общепринятым международным стандартам не относится к проявлениям экстремизма. И Вы, как заместитель председателя экспертной комиссии Министерства информации, не могли не знать об этом».
От заместителя министра (теперь уже бывшего) жёны арестованных потребовали объяснений, почему одним из экспертов был человек, не состоявший в республиканской экспертной комиссии на момент задержания Павловца, Шиптенко и Алимкина. Это может показаться издевательством, но ответ Любовь Павловец и Ирина Шиптенко получили не от министерства информации Беларуси, а… от «Белпочты», которую ныне возглавляет Матусевич: мол, в компетенцию предприятия такие вопросы не входят.
Супруги журналистов не успокоились и обратились в правительство РБ. Спустя время из министерства информации пришёл совершенно удивительный ответ: «Экспертное заключение экспертной комиссии не может признаваться предусмотренным уголовно-процессуальным законом источником доказательств, но может приобщаться к уголовному делу как «иной документ». При этом экспертное заключение экспертной комиссии подлежит обязательной проверке и оценке органами уголовного преследования и судом как любое из доказательств в уголовном деле». Что до состава экспертной комиссии, она «работает на общественных началах», «не относится к экспертным учреждениям» и, соответственно, квалификация экспертов не нуждается в подтверждении.
Иными словами, некие «общественники» что-то написали про «экстремизм» и «особый вид воздействующего дискурса», и на основании этой бумажки, которая «не может признаваться предусмотренным уголовно-процессуальным законом источником доказательств», три человека угодили за решётку и, более того, в течение долгих месяцев лишены возможности оспорить мнение экспертов. О качестве экспертизы говорит и такой момент: ранее «экстремизм» искали в 9 статьях Юрия Павловца, к моменту предъявления обвинения их осталось 3. Возможно, через следующие 9 месяцев нахождения журналиста в СИЗО их не останется ни одной.
Есть ещё одна интересная деталь в этом странном деле: журналистов обвиняют в том, что они действовали преступной группой. Выходит, по мнению белорусских следователей, любое СМИ - это априори преступная группировка, ведь автор посылает статью в редакцию, а там сотрудники во главе с редакторами делают своё чёрное дело: одни корректируют, другие верстают, кто-то придумывает броский заголовок, кто-то ищет подходящую к тексту иллюстрацию. Это ж даже не группа, а целый преступный синдикат, где каждый участник имеет злой умысел!
Можно было бы улыбнуться этой логике, если бы журналистам не светило до 12 лет тюремного заключения. А у двоих из них - Павловца и Шиптенко - арестовано имущество (в том числе и принадлежащее семье), поскольку их обвиняют в незаконной предпринимательской деятельности. По мнению следствия, чтобы писать статьи, журналисту требуется регистрировать предприятие!
Выглядит всё это донельзя странно.
Так складывается, что к дате предъявления обвинений белорусским журналистам многое в этом деле изменилось: и заместитель министра, который назначал экспертизу и обращался в СК, уже не при должности, и экспертное заключение - не источник доказательств, и сами эксперты оказались «общественниками», а не представителями экспертного учреждения, и число «экстремистских» статей ужалось в разы. А поскольку до завершения этой абсурдной эпопеи, бросающей тень на Беларусь, пока далеко, впереди, видно, ещё много перемен и открытий.
Вот только журналисты уже девятый месяц - за решёткой.
Источник