Романовы после 1917 года: гид для желающих разобраться, у кого есть, а у кого нет прав
В постсоветское время в России всё чаще начали появляться в качестве единственных легитимных Романовых Мария Владимировна, она же Мария Романова (Багратион-Мухранская), и ее сын Георгий, которого недоброжелатели кличут Гоги Гогенцоллерном. На самом деле они, конечно, не являются единственными Романовыми и помимо них существует еще несколько вполне легитимных ветвей, которые с таким же успехом могут провозгласить себя истинными наследниками. Ситуация с престолонаследием после 1917 года весьма сложная и запутанная. Сторонники имеются у каждой из ветвей Романовых, так же как и противники. Попробуем разобраться, есть ли в настоящее время легитимные Романовы, или, может быть, все эти люди - ряженые самозванцы.
Прежде всего стоит прояснить, что главной проблемой в том, чтобы считать ту или иную ветвь Романовых наследниками уже не существующего престола, стали морганатические браки. Морганатический брак является браком неравнородным. Многие европейские королевские дома вообще не знали такого принципа, однако в России он появился после эпохи дворцовых переворотов, во времена Павла. Тогда еще действовал петровский закон о престолонаследии, согласно которому монарх мог выбирать себе наследника по своему усмотрению. Павел вырос с ожиданием, что его мать, императрица Екатерина, отношения с которой у него складывались не лучшим образом, выберет в качестве официального наследника своего внука Александра (она действительно собиралась это сделать).
Взойдя на престол, Павел первым делом поменял законодательство. Во-первых, приоритет теперь отдавался мальчикам и женщин на престоле больше не стало, а во-вторых, наследником был только человек, рожденный в равном браке особ королевской крови. Вступление в морганатический брак не означало лишение прав на престол для вступившего, но его наследники в этом браке автоматически лишались права наследования. Кроме того, браки должен был одобрять лично император. Это позволяло императору хоть как-то контролировать и регулировать вопрос о наследнике и сузить круг потенциальных претендентов на престол, чтобы прекратить практику дворцовых переворотов.
В таком виде закон о престолонаследии просуществовал до крушения монархии в России, хотя во времена Николая II он и был несколько смягчён - правило о морганатических браках распространялось уже не на всех князей крови, а только на великих князей.
Так вот, если следовать строго букве дореволюционного закона, то никто из ныне живущих Романовых не имеет прав на престол. Все они, оказавшись в эмиграции, вынуждены были вступать в морганатические браки. Довольно трудно вступить в брак с особой королевской крови, если ты уже не член правящей династии и проживаешь в Европе на птичьих правах. Но если от этих строгих требований отступить, то в настоящее время существуют три ветви Романовых: Кирилловичи, Николаевичи и Михайловичи. Эти ветви находятся в состоянии если не холодной войны, то взаимного непризнания друг друга в роли главных. Кирилловичи известны в качестве династии, самовольно провозгласившей себя императорами, чего не признают Николаевичи и Михайловичи, которые объединены в организацию под названием «Объединение членов рода Романовых». Теперь подробнее рассмотрим каждую из ветвей.
Кирилловичи происходят от Кирилла Владимировича - внука Александра II и двоюродного брата последнего российского императора. На самом деле формально они Александровичи, так как эта ветвь идет от императора Александра II, но так уж сложилось, что привычнее называть их Кирилловичами, по имени самопровозглашенного императора. Впрочем, среди Александровичей сохранились до наших дней и другие ветви, но они происходят от дореволюционных морганатических браков и носят фамилии Романовых-Ильинских и Юрьевских.
Кирилл служил в штабе командующего Тихоокеанским флотом Макарова и участвовал в русско-японской войне. Когда флагман флота, броненосец «Петропавловск», подорвался на японской мине и затонул, Кирилл находился на его борту. Из шести с половиной сотен человек экипажа погибли почти все, включая вице-адмирала Макарова и знаменитого художника Верещагина. Кирилл был в числе 80 человек, которым удалось спастись, хотя он и порядком застудился в холодной воде.
После войны он вступил в скандальный брак, который Кириллу и спустя сто лет припоминают. Его женой стала Виктория Мелита - внучка британской королевы Виктории. Прежде она уже была в браке с братом императрицы Александры Федоровны (жены Николая II) и даже имела от этого брака детей, но развелась. С браком, в принципе, никаких проблем не было, поскольку Виктория Мелита приходилась равнородной Кириллу, но существовал один маленький, но неприятный нюанс - она также приходилась Кириллу двоюродной сестрой. В те времена в России это считалось близкой степенью родства и такие браки были хоть и не под запретом, но довольно сомнительными. Кроме того, Виктория отказывалась принять православие, а император брак не одобрил, из-за чего он фактически превратился в морганатический, поскольку, согласно тому же закону о престолонаследии, и отец, и мать возможного наследника обязаны придерживаться православия. Но через несколько лет Виктория все же согласилась стать православной и отец Кирилла, приходившийся дядей государю, уговорил того реабилитировать сына.
Противники Кирилловичей особенно упирают на этот брак, утверждая, что потомки Кирилла не имеют легитимных прав на престол. Здесь сказывается отношение противников Кирилла к его безобразному (по великокняжеским меркам) поведению. Хотя до революции Кирилл считался далеко не самым радикальным среди великих князей (например, Николай Михайлович был столь радикален и полон симпатий к республиканскому строю, что даже носил прозвище Филипп Эгалите), а в оппозиции к императору так или иначе замечены вообще все великие князья (в официальной историографии даже существует термин «великокняжеская фронда»), но противники Кирилла все равно уже сто лет припоминают ему красный бант в дни Февральской революции.
Во время Первой мировой, уже в ранге контр-адмирала, Кирилл командовал Гвардейским экипажем - специальной гвардейской частью, которая несла службу на придворных яхтах и в придворных караулах. В первые дни беспорядков Кирилл во главе экипажа прибыл в Питер с красным бантом и направился к зданию Думы, где заседали бунтовщики. Там Кирилл присягнул им на верность, сделав это еще до отречения Николая. Что касается банта, то одни свидетели утверждают, что красный бант таки был, другие говорят, что не припомнят. Сам Кирилл позднее оправдывался, выдавая очевидную ерунду, мол, он просто хотел навести порядок и ничего такого не имел в виду. Хотя известно, что Кирилл обратился к начальникам всех расквартированных в Царском селе отрядов с требованием перейти на сторону революции, как это сделал он, а гвардейские отряды были направлены им на питерские вокзалы - встречать верные императору войска, которые в итоге до города так и не добрались, но это уже другая история.
Кирилл одним из первых понял, что ситуация свернула не туда и уже через несколько дней после переворота по-тихому уехал в Финляндию, а оттуда в Швейцарию. В Гражданской войне он участия не принимал. Зато в эмиграции провозгласил себя императором. Часть оставшихся в живых Романовых, включая мать последнего государя Марию Федоровну, не признали его в качестве императора. Во-первых, припомнив ему красный бант, во-вторых, указывая на подозрения, что брак Кирилла с двоюродной сестрой является морганатическим.
В ответ на непризнание Кирилл откололся от большей части эмиграции, создав параллельную влиятельному РОВС организацию КИАФ - Корпус Императорской Армии и Флота. Она также объединяла бывших чинов императорской армии и флота, как и РОВС, но если РОВС охватывал примерно 8\10 всей русской эмиграции, то КИАФ объединял оставшуюся часть, признавшую Кирилла в качестве императора.
Кирилл умер в 1938 году и его наследником стал сын Владимир, родившийся уже в Финляндии. В отличие от отца, Владимир Кириллович не стал провозглашать себя императором, оставшись великим князем, однако он продолжал считать себя главой императорского дома Романовых.
Хотя Владимир во время войны явно симпатизировал немецкой стороне и в последние дни войны даже пытался вместе с дивизией Хольмстон-Смысловского «Руссланд» пройти в Лихтенштейн, ему, в отличие от солдат дивизии, это не удалось, и он оказался выдворен в Австрию, откуда перебрался в Испанию к Франко. Там Владимир Кириллович и женился на Леониде Багратион-Мухранской, дочери уездного предводителя дворянства. Именно этот брак и является главным аргументом против Кирилловичей, поскольку он был явно морганатическим. В 1911 году княжна Татьяна Николаевна, правнучка Николая I, вышла замуж за дядю Леониды - Константина Багратион-Мухранского, и этот брак официально признан морганатическим. Чтобы выйти замуж, Татьяне пришлось отказаться от прав на престол (впрочем, ее шансы и без того были невысоки).
Сторонники Кирилловичей указывают на два обстоятельства: то, что Багратион-Мухранские являются ветвью царского грузинского дома, а значит по Георгиевскому трактату (оформившему протекторат над Грузией) Багратионы официально считаются царской династией. Но в действительности речь идет о совсем другой ветви Багратионов, а Мухранские однозначно были признаны в Российской Империи неравнородными императорской династии, что доказывает пример с Татьяной Николаевной.
Второй аргумент - брак одной из представительниц испанского королевского дома (на тот момент также не правящего) и брата Леониды Мухранской. Раз испанские монархи породнились, значит все нормально, говорят сторонники Кирилловичей. Но и здесь имеется подвох. Дело в том, что ради этого брака неправящая династия испанских Бурбонов обратилась к неправящей династии Романовых, которую как бы возглавлял Владимир Кириллович, и он наделил Багратион-Мухранских равнородностью, а потом и сам женился на одной из них. То есть фактически получается, что не носивший титул императора Владимир самовольно назначил равнородной себе Леониду Мухранскую, чтобы жениться на ней.
Этот момент тоже неоднозначен. Может ли монарх самостоятельно наделить равнородностью тот или иной род? Если да, то почему они этого не делали, вместо этого заставляя отрекаться от прав на престол вступающих в морганатические браки? Сторонники Кирилловичей упирают на то, что такие случаи имеются. Например, король Баварии сделал особами королевской крови никогда и нигде не правивших Лейхтенбергов. Однако и тут есть нюансы. Лейхтенберги стали равнородными в процессе медиатизации Священной Германской Римской империи, устроенной Талейраном в начале ХIX века. На тот момент СГРИ оставалась чудовищным образованием, посеченной на микроскопические лоскуты землей, на которой умещались княжества, епископства, вольные города и т.д. Наполеон решил упорядочить дела у союзников и провел медиатизацию, т.е укрупнение территорий.
Раздробленные лоскуты сводились воедино, взамен все мелкие князья наделялись равнородностью с королевскими семьями. Сложилась парадоксальная ситуация: подлинная знать в тех европейских державах, где существовали законы о морганатическом браке, не считалась равнородной с королевскими домами, зато захудалые немецкие повелители сараев и болот, имевшие крошечный клочок территории размером километр на километр, а то и вовсе ничем не правившие, официально признавались равнородными королям. Кроме того, стоит учитывать, что зачинатель рода Лейхтенбергских, Евгений Богарне, вообще-то был пасынком самого Наполеона и зятем короля Баварии, который под предлогом медиатизации и приравнял его к особам королевской крови.
В этом браке у Владимира Кирилловича родился единственный ребенок - Мария Владимировна Романова, которую мы сейчас и лицезреем по ТВ как официальную главу императорского Дома Романовых вместе с ее сыном Георгием, рожденным от брака с Францем Вильгельмом Прусским - правнуком императора Вильгельма II, считающимся наследником-цесаревичем.
Всех остальных Романовых Кирилловичи не считают претендующими на виртуальный престол, рассматривая их либо как морганатических (в случае, если они признали в качестве императора Кирилла), либо как незаконнорожденных, если они Кирилла не признавали.
В общем, вопрос о легитимности Кирилловичей довольно непростой. Брак самого Кирилла Владимировича хоть и дискуссионный, но еще может сойти за нормальный, а вот брак Владимира Кирилловича и Леониды Мухранской, в котором и родилась нынешняя глава императорского дома, по дореволюционному закону о престолонаследии однозначно является морганатическим. И были даже конкретные прецеденты именно с этой самой династией Багратион-Мухранских.
Сторонники Кирилловичей, конечно, могу упирать на то, что обстоятельства жизни в эмиграции - это форс-мажор и «император в изгнании» сам решает, кто ему равнороден, а кто нет. С другой стороны, Романовы на престоле так не поступали, а когда монарх сам для себя снимает ограничения и практически плюет на закон о престолонаследии, это уже попахивает профанацией закона. Но раз сами Кирилловичи не отрицали закон о престолонаследии и все еще придерживаются существования морганатических браков, значит, по неизменному дореволюционному законодательству, этот брак является морганатическим и Мария Владимировна со своим сыном не может претендовать на виртуальный престол.
Источник
Прежде всего стоит прояснить, что главной проблемой в том, чтобы считать ту или иную ветвь Романовых наследниками уже не существующего престола, стали морганатические браки. Морганатический брак является браком неравнородным. Многие европейские королевские дома вообще не знали такого принципа, однако в России он появился после эпохи дворцовых переворотов, во времена Павла. Тогда еще действовал петровский закон о престолонаследии, согласно которому монарх мог выбирать себе наследника по своему усмотрению. Павел вырос с ожиданием, что его мать, императрица Екатерина, отношения с которой у него складывались не лучшим образом, выберет в качестве официального наследника своего внука Александра (она действительно собиралась это сделать).
Взойдя на престол, Павел первым делом поменял законодательство. Во-первых, приоритет теперь отдавался мальчикам и женщин на престоле больше не стало, а во-вторых, наследником был только человек, рожденный в равном браке особ королевской крови. Вступление в морганатический брак не означало лишение прав на престол для вступившего, но его наследники в этом браке автоматически лишались права наследования. Кроме того, браки должен был одобрять лично император. Это позволяло императору хоть как-то контролировать и регулировать вопрос о наследнике и сузить круг потенциальных претендентов на престол, чтобы прекратить практику дворцовых переворотов.
В таком виде закон о престолонаследии просуществовал до крушения монархии в России, хотя во времена Николая II он и был несколько смягчён - правило о морганатических браках распространялось уже не на всех князей крови, а только на великих князей.
Так вот, если следовать строго букве дореволюционного закона, то никто из ныне живущих Романовых не имеет прав на престол. Все они, оказавшись в эмиграции, вынуждены были вступать в морганатические браки. Довольно трудно вступить в брак с особой королевской крови, если ты уже не член правящей династии и проживаешь в Европе на птичьих правах. Но если от этих строгих требований отступить, то в настоящее время существуют три ветви Романовых: Кирилловичи, Николаевичи и Михайловичи. Эти ветви находятся в состоянии если не холодной войны, то взаимного непризнания друг друга в роли главных. Кирилловичи известны в качестве династии, самовольно провозгласившей себя императорами, чего не признают Николаевичи и Михайловичи, которые объединены в организацию под названием «Объединение членов рода Романовых». Теперь подробнее рассмотрим каждую из ветвей.
Кирилловичи происходят от Кирилла Владимировича - внука Александра II и двоюродного брата последнего российского императора. На самом деле формально они Александровичи, так как эта ветвь идет от императора Александра II, но так уж сложилось, что привычнее называть их Кирилловичами, по имени самопровозглашенного императора. Впрочем, среди Александровичей сохранились до наших дней и другие ветви, но они происходят от дореволюционных морганатических браков и носят фамилии Романовых-Ильинских и Юрьевских.
Кирилл служил в штабе командующего Тихоокеанским флотом Макарова и участвовал в русско-японской войне. Когда флагман флота, броненосец «Петропавловск», подорвался на японской мине и затонул, Кирилл находился на его борту. Из шести с половиной сотен человек экипажа погибли почти все, включая вице-адмирала Макарова и знаменитого художника Верещагина. Кирилл был в числе 80 человек, которым удалось спастись, хотя он и порядком застудился в холодной воде.
После войны он вступил в скандальный брак, который Кириллу и спустя сто лет припоминают. Его женой стала Виктория Мелита - внучка британской королевы Виктории. Прежде она уже была в браке с братом императрицы Александры Федоровны (жены Николая II) и даже имела от этого брака детей, но развелась. С браком, в принципе, никаких проблем не было, поскольку Виктория Мелита приходилась равнородной Кириллу, но существовал один маленький, но неприятный нюанс - она также приходилась Кириллу двоюродной сестрой. В те времена в России это считалось близкой степенью родства и такие браки были хоть и не под запретом, но довольно сомнительными. Кроме того, Виктория отказывалась принять православие, а император брак не одобрил, из-за чего он фактически превратился в морганатический, поскольку, согласно тому же закону о престолонаследии, и отец, и мать возможного наследника обязаны придерживаться православия. Но через несколько лет Виктория все же согласилась стать православной и отец Кирилла, приходившийся дядей государю, уговорил того реабилитировать сына.
Противники Кирилловичей особенно упирают на этот брак, утверждая, что потомки Кирилла не имеют легитимных прав на престол. Здесь сказывается отношение противников Кирилла к его безобразному (по великокняжеским меркам) поведению. Хотя до революции Кирилл считался далеко не самым радикальным среди великих князей (например, Николай Михайлович был столь радикален и полон симпатий к республиканскому строю, что даже носил прозвище Филипп Эгалите), а в оппозиции к императору так или иначе замечены вообще все великие князья (в официальной историографии даже существует термин «великокняжеская фронда»), но противники Кирилла все равно уже сто лет припоминают ему красный бант в дни Февральской революции.
Во время Первой мировой, уже в ранге контр-адмирала, Кирилл командовал Гвардейским экипажем - специальной гвардейской частью, которая несла службу на придворных яхтах и в придворных караулах. В первые дни беспорядков Кирилл во главе экипажа прибыл в Питер с красным бантом и направился к зданию Думы, где заседали бунтовщики. Там Кирилл присягнул им на верность, сделав это еще до отречения Николая. Что касается банта, то одни свидетели утверждают, что красный бант таки был, другие говорят, что не припомнят. Сам Кирилл позднее оправдывался, выдавая очевидную ерунду, мол, он просто хотел навести порядок и ничего такого не имел в виду. Хотя известно, что Кирилл обратился к начальникам всех расквартированных в Царском селе отрядов с требованием перейти на сторону революции, как это сделал он, а гвардейские отряды были направлены им на питерские вокзалы - встречать верные императору войска, которые в итоге до города так и не добрались, но это уже другая история.
Кирилл одним из первых понял, что ситуация свернула не туда и уже через несколько дней после переворота по-тихому уехал в Финляндию, а оттуда в Швейцарию. В Гражданской войне он участия не принимал. Зато в эмиграции провозгласил себя императором. Часть оставшихся в живых Романовых, включая мать последнего государя Марию Федоровну, не признали его в качестве императора. Во-первых, припомнив ему красный бант, во-вторых, указывая на подозрения, что брак Кирилла с двоюродной сестрой является морганатическим.
В ответ на непризнание Кирилл откололся от большей части эмиграции, создав параллельную влиятельному РОВС организацию КИАФ - Корпус Императорской Армии и Флота. Она также объединяла бывших чинов императорской армии и флота, как и РОВС, но если РОВС охватывал примерно 8\10 всей русской эмиграции, то КИАФ объединял оставшуюся часть, признавшую Кирилла в качестве императора.
Кирилл умер в 1938 году и его наследником стал сын Владимир, родившийся уже в Финляндии. В отличие от отца, Владимир Кириллович не стал провозглашать себя императором, оставшись великим князем, однако он продолжал считать себя главой императорского дома Романовых.
Хотя Владимир во время войны явно симпатизировал немецкой стороне и в последние дни войны даже пытался вместе с дивизией Хольмстон-Смысловского «Руссланд» пройти в Лихтенштейн, ему, в отличие от солдат дивизии, это не удалось, и он оказался выдворен в Австрию, откуда перебрался в Испанию к Франко. Там Владимир Кириллович и женился на Леониде Багратион-Мухранской, дочери уездного предводителя дворянства. Именно этот брак и является главным аргументом против Кирилловичей, поскольку он был явно морганатическим. В 1911 году княжна Татьяна Николаевна, правнучка Николая I, вышла замуж за дядю Леониды - Константина Багратион-Мухранского, и этот брак официально признан морганатическим. Чтобы выйти замуж, Татьяне пришлось отказаться от прав на престол (впрочем, ее шансы и без того были невысоки).
Сторонники Кирилловичей указывают на два обстоятельства: то, что Багратион-Мухранские являются ветвью царского грузинского дома, а значит по Георгиевскому трактату (оформившему протекторат над Грузией) Багратионы официально считаются царской династией. Но в действительности речь идет о совсем другой ветви Багратионов, а Мухранские однозначно были признаны в Российской Империи неравнородными императорской династии, что доказывает пример с Татьяной Николаевной.
Второй аргумент - брак одной из представительниц испанского королевского дома (на тот момент также не правящего) и брата Леониды Мухранской. Раз испанские монархи породнились, значит все нормально, говорят сторонники Кирилловичей. Но и здесь имеется подвох. Дело в том, что ради этого брака неправящая династия испанских Бурбонов обратилась к неправящей династии Романовых, которую как бы возглавлял Владимир Кириллович, и он наделил Багратион-Мухранских равнородностью, а потом и сам женился на одной из них. То есть фактически получается, что не носивший титул императора Владимир самовольно назначил равнородной себе Леониду Мухранскую, чтобы жениться на ней.
Этот момент тоже неоднозначен. Может ли монарх самостоятельно наделить равнородностью тот или иной род? Если да, то почему они этого не делали, вместо этого заставляя отрекаться от прав на престол вступающих в морганатические браки? Сторонники Кирилловичей упирают на то, что такие случаи имеются. Например, король Баварии сделал особами королевской крови никогда и нигде не правивших Лейхтенбергов. Однако и тут есть нюансы. Лейхтенберги стали равнородными в процессе медиатизации Священной Германской Римской империи, устроенной Талейраном в начале ХIX века. На тот момент СГРИ оставалась чудовищным образованием, посеченной на микроскопические лоскуты землей, на которой умещались княжества, епископства, вольные города и т.д. Наполеон решил упорядочить дела у союзников и провел медиатизацию, т.е укрупнение территорий.
Раздробленные лоскуты сводились воедино, взамен все мелкие князья наделялись равнородностью с королевскими семьями. Сложилась парадоксальная ситуация: подлинная знать в тех европейских державах, где существовали законы о морганатическом браке, не считалась равнородной с королевскими домами, зато захудалые немецкие повелители сараев и болот, имевшие крошечный клочок территории размером километр на километр, а то и вовсе ничем не правившие, официально признавались равнородными королям. Кроме того, стоит учитывать, что зачинатель рода Лейхтенбергских, Евгений Богарне, вообще-то был пасынком самого Наполеона и зятем короля Баварии, который под предлогом медиатизации и приравнял его к особам королевской крови.
В этом браке у Владимира Кирилловича родился единственный ребенок - Мария Владимировна Романова, которую мы сейчас и лицезреем по ТВ как официальную главу императорского Дома Романовых вместе с ее сыном Георгием, рожденным от брака с Францем Вильгельмом Прусским - правнуком императора Вильгельма II, считающимся наследником-цесаревичем.
Click to viewВсех остальных Романовых Кирилловичи не считают претендующими на виртуальный престол, рассматривая их либо как морганатических (в случае, если они признали в качестве императора Кирилла), либо как незаконнорожденных, если они Кирилла не признавали.
В общем, вопрос о легитимности Кирилловичей довольно непростой. Брак самого Кирилла Владимировича хоть и дискуссионный, но еще может сойти за нормальный, а вот брак Владимира Кирилловича и Леониды Мухранской, в котором и родилась нынешняя глава императорского дома, по дореволюционному закону о престолонаследии однозначно является морганатическим. И были даже конкретные прецеденты именно с этой самой династией Багратион-Мухранских.
Сторонники Кирилловичей, конечно, могу упирать на то, что обстоятельства жизни в эмиграции - это форс-мажор и «император в изгнании» сам решает, кто ему равнороден, а кто нет. С другой стороны, Романовы на престоле так не поступали, а когда монарх сам для себя снимает ограничения и практически плюет на закон о престолонаследии, это уже попахивает профанацией закона. Но раз сами Кирилловичи не отрицали закон о престолонаследии и все еще придерживаются существования морганатических браков, значит, по неизменному дореволюционному законодательству, этот брак является морганатическим и Мария Владимировна со своим сыном не может претендовать на виртуальный престол.
Источник