Про жизнь.
«Жизнь - мучение. Лучше не родиться. Но такая удача выпадает одному из тысячи.»
Юлиан Тувим
Опубликовано на сайте: "JewAge" http://www.jewage.org/wiki/ru/Special:JACards/214
"Тувим Юлиан
Тувим (Tuwim) Юлиан (13.9.1894, Лодзь, - 27.12.1953, Закопане), польский поэт. В 1916-18 учился на юридическом и философском факультетах Варшавского университета. Печатался с 1913. В 1920 был одним из создателей поэтической группы «Скамандр», которая утверждала «поэзию повседневности», выступала против традиций «Молодой Польши» Для раннего творчества Т., испытавшего воздействие У. Уитмена и А. Рембо, характерно оптимистическое мироощущение (сборники «Подстерегаю бога», 1918, «Пляшущий Сократ», 1920, «Седьмая осень», 1922, «Четвёртый том стихов», 1923).
Т. демократизировал поэзию, введя в неё разговорную речь улицы, нового героя - горожанина. Со 2-й половины 20-х гг. в творчестве Т. преобладает рефлективное начало, стремление к ясности и гармонии стиха (сборники «Слова в крови», 1926, «Чернолесье», 1929, «Цыганская библия¼», 1933, «Пылающая сущность», 1936).
Одновременно в поэзии проявляются демократические симпатии, всё большее место занимает поэзия простых человеческих чувств, в стихи врывается полемическая злободневность, едкая критика мещанства.
В 30-е гг. выступает в защиту гуманистических и культурных ценностей, которым угрожает фашизм. Сатирическая поэма Т. «Бал в опере» (1936, опубликована 1946), запрещенная цензурой, обличает польскую правящую клику.
В годы 2-й мировой войны 1939-45 в эмиграции, вёл активную антифашистскую деятельность; создал лиро-эпическую поэму «Цветы Польши» (не окончена, издана 1949).
В 1946 вернулся в Польшу; издал цикл «Из новых стихов» (1953), утверждающий завоевания народной Польши, дружбу польского и советского народов.
Т. - переводчик русской и советской литературы («Слово о полку Игореве»; «Горе от ума» А. С. Грибоедова, «Ревизор» Н. В. Гоголя, поэзия А. С. Пушкина, Н. А. Некрасова, В. В. Маяковского, Б. Л. Пастернака, А. Т. Твардовского, М. Ф. Рыльского и др.), автор популярных стихов для детей, книг по истории нравов и обычаев, языка и литературы Польши. Государственная премия ПНР 1951.
[...]
В. А. Хорев. Большая советская энциклопедия. - М.: Советская энциклопедия 1969-1978" http://enc-dic.com/enc_sovet/Tuvim-julian-90669/
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
"И никто и ничто не могло помочь, нельзя было покинуть тот замкнутый круг инфернальности, болото, степь или лес, в котором животное появилось на свет в слепом инстинкте размножения и сохранения вида… А человек, с его сильными чувствами, памятью, умением понимать будущее, вскоре осознал, что, как и все земные твари, он приговорен от рождения к смерти. Вопрос лишь в сроке исполнения и том количестве страдания, какое выпадет на долю именно этого индивида.
И чем выше, чище, благороднее человек, тем большая мера страдания будет ему отпущена «щедрой» природой и общественным бытием - до тех пор, пока мудрость людей, объединившихся в титанических усилиях, не оборвет этой игры слепых стихийных сил, продолжающейся уже миллиарды лет в гигантском общем инферно планеты…"
(Иван Антонович Ефремов, "Час Быка", Глава IV "Отзвук инферно" http://rubook.org/book.php?book=143294&page=36 )
"Жестокость государственного олигархического капитализма неизбежно делает чувства людей, их ощущение мира мелкими, поверхностными, скоропреходящими. Создается почва для направленного зла - Стрелы Аримана, как процесса, присущего именно этой структуре общества. Там, где люди сказали себе: «Ничего нельзя сделать», - знайте, что Стрела поразит все лучшее в их жизни.
[...]
Слезы беспомощности и безнадежности болью отозвались в душе Чеди. Она не умела бороться с жалостью, этим новым, все сильнее овладевавшим ею чувством. Надо попросить Эвизу помочь женщине каким-нибудь могущественным лекарством. В море страдания на Тормансе страдания женщины были лишь каплей. Помогать капле безразлично и бесполезно для моря. Так учили Чеди на Земле, требуя всегда определять причины бедствий и действовать, уничтожая их корни. Здесь же все оказалось наоборот. Причины были ослепительно ясными, но искоренить их в бездне инферно Торманса не могли ни Чеди, ни весь экипаж «Темного Пламени». Чеди уселась рядом с плачущей женщиной, успокоила ее и только тогда пошла домой."
(Иван Антонович Ефремов, "Час Быка", Глава X "Стрела Аримана" http://rubook.org/book.php?book=143294&page=106 и http://rubook.org/book.php?book=143294&page=113 )
"Старший из «лиловых», низко кланяясь, исчез за дверью. Другие подвели ученого к выходу. Едва он ступил за порог, как офицер в черном, молча стоявший в стороне, выстрелил ему в затылок длинной иглой из воздушного пистолета. Игла беззвучно вонзилась между основанием черепа и первым позвонком, оборвав жизнь Нар-Янга, так и не успевшего научиться простой истине, что никакие условия, мольбы и договоры с бандитами невозможны. Остатки старой веры в слово, честь или жалость погубили множество тормансиан, пытавшихся выслужиться перед олигархами и поверивших в «законы» и «права» шайки убийц, какими были, по существу, Совет Четырех и его высшие приближенные.
[...]
Сюда не пошлют экспедиций, пока не прорастут семена посеянного людьми «Темного Пламени», или, при худшем исходе, станет ясным, что Час Быка не кончается и демоны продолжают властвовать на Тормансе. В таком случае можно применить закон Великого Кольца об уничтожении режимов, закрывающих мыслящим существам путь к всестороннему познанию мира, остановивших их развитие, сохраняя инферно."
(Иван Антонович Ефремов, "Час Быка", Глава XIII "Кораблю - взлёт!" http://rubook.org/book.php?book=143294&page=150 )
