"Охота на ведьм". Эбигейл.
Меня зовут Эби… Эбигейл.
[Это моя история жизни]
Я мечтаю о замужестве. Подруги смеются надо мной и перебирают вслух потенциальных кавалеров - говорят, кого выберешь - толстого Фреда или маразматика Смита? А может, рябого Вилли? Мой выбор невелик: я не хороша собой и вряд ли кто-то достойный окажет честь нашему дому, взяв меня замуж. Но я не отчаиваюсь, к дурному лицу мне даны золотые руки; я не боюсь никакой работы. Могу делать все, что скажут. Мне очень надо, очень надо выйти замуж!
Все время, которое помню себя, я мечтаю покинуть отчий дом. Это единственное желание на протяжении долгих лет... Мне все так же страшно, как и десять лет назад, когда ночью я слышу тихий скрип половиц за дверью спальни. Я не могу привыкнуть, хотя давно смирилась со страхом.
Смирение - вот чему учит нас Вера. Смириться - значит, принять с миром. Я нахожу Свет в Священном Писании, и самый большой для меня праздник - переступить порог Церкви. Если бы я могла, я посвятила Богу всю свою жизнь. Я стремлюсь к этому, хотя лишь в самых дерзких мечтах надеваю монашескую рясу. Моя душа не настолько чиста, но лишь усердие позволит мне обрести душевный покой. С каждой исповедью становится легче, камни ежедневных грехов падают с плеч, стоит Господу услышать мое раскаяние. Но покой не приходит ко мне…
...С тоской я повторяю эти слова у себя в голове, но ни разу не осмелилась произнести их в слух. Каждый раз набиралась смелости, и каждый раз умолкала. Я его боюсь! Я его боюсь!
Ничего преступного, но это стало моей тягостной тайной… Даже когда он сидит спиной ко мне в кресле с высокой спинкой, мне кажется - он смотрит на меня сквозь затылок, сквозь обитый кожей дуб. Но он не обращает на меня почти никакого внимания, кроме ежедневной пытки - прощания перед сном. В течение вечности я должна смотреть в его обезображенное лицо, в его мертвые глаза. Он держит меня за подбородок…
…соседки, вздыхая, судачат, что когда-то он был самым красивым мужчиной, которого они когда-либо знавали. Я не помню отца красавцем, его ожог похоронил половину лица - и красоту - когда я была очень, очень маленькая. Но мне кажется, что и с …нормальным лицом он был бы ужасен. Он всегда трезв и рассудителен, всегда холоден и сдержан. Очень медленно расправляет ремень на ладони, очень сосредоточенно замахивается… замахивался. Давно. Когда я была очень, очень маленькая.
Мать ему никогда не перечила. Каждый вечер его ждал вкусный ужин, хлопочущая жена, которая словно угадывает мысли и желания. Все в доме было подчинено его удобству… Не знаю, как мать может улыбаться в его присутствии. Хотя, она улыбается всегда. Все, что она может - бессмысленно улыбаться с видом счастливой идиотки и смотреть с каким-то странным сочувствием… Мать меня очень любила. Она научила меня всему, что умела сама, заплетала волосы в красивые прически, обнимала и баюкала, как ребенка. Даже пыталась что-то при этом напевать. Получались ужасные, отвратительные звуки, как ножом по стеклу. Она почти немая. Хотя соседки шепчут, что у нее был самый чудесный голос, который они когда-либо слышали. Но я его никогда не слышала - я была очень, очень маленькая, когда мать замолчала и тихо сошла с ума.
Единственный более-менее нормальный внешне человек в этом доме - дядюшка Ричард. Хотя я его совсем не знаю, и порой он пугает меня внезапными проявлениями отеческой любви и поддержки. Он образованный человек, учился заграницей и переехал к нам относительно недавно. К его несчастью, места в доме с некоторых пор стало достаточно для того, чтобы он не чувствовал себя стесненно. Дядюшка Ричард разговорчивее отца, но все-таки за его веселыми речами я чувствую что-то… темное. Стыдно отвечать таким поведением и недоверием на искренние попытки помочь обделенной бедняжке-племяннице. Но меня мороз по коже пробирает, когда в вечерней тишине он с нежностью обращается ко мне по имени… моей покойной матери.
Когда скрипят половицы под дверью моей спальни, я не знаю, кто стоит за дверью. Кто-то просто стоит и слушает тишину. А потом уходит. Я надеюсь, что замужество освободит меня от этих стен и людей.
…Я ненавижу! Ненавижу!! Как раньше ненавидела сумасшедшее пение, которое предваряло каждый мой ночной кошмар, так сейчас ненавижу изуродованное лицо, в которое мне надо смотреть каждый день, и ненавижу ее имя, сказанное его голосом! Ненавижу их всей душой и боюсь в этом признаться, мне кажется, что геенна огненная поглотит меня в тот же миг. Я ненавижу просыпаться среди ночи, увидев отвратительный сон… в котором вижу одно и то же - его страшное пузырящееся лицо, а за его спиной - ее счастливую улыбку. Если бы в моих силах было отказаться и не приходить в этот мир - я бы не пришла! Ненавижу!!!!!!!!!!!!