(no subject)
Общество - это велосипед. Оно устойчиво и движется в нужном направлении, пока поддерживается его активность. Очень редкие умельцы могут удерживать велосипед в статичном положении длительное время - внутренний гироскоп человека не отличается совершенством. Но часто люди путают социальную активность и действия, приводящие к дестабилизации общества. Так уж случилось, что опыт последних десятилетий накрепко связал социальную активность и так называемую стабильность.
Люди полагают, что лучше некоторая стабильность, чем проявления социальной активности, потому что в их опыте отсутствуют иные формы социального действия, кроме как революции, манифестации, а в последнее время майданы. Некоторые русские философы к моему удивлению человека, привыкшего воспринимать отмену крепостного права в духе советской образовательной доктрины, критически отнеслись к последствиям этого значимого государственного шага. Они писали, что крестьяне долго не могли взять в толк, что же от них теперь хотят, что в деревню после открепления прихлынули разврат, венерические болезни и пьянство, потому что лишенные контроля и отказавшиеся от земли отдельные вчерашние крестьяне отправились в город, на строительство железных дорог и т.п., возвращаясь откуда приносили много нового и не всегда полезного.
Но самое главное, - пишут философы, - что крестьяне растерялись от вопроса, а кто же будет теперь о них заботиться? Вся система отношений была выстроена так, что барин и порол, и поощрял, и благословлял, и наставлял - в общем, нес ответственность. Были разные баре, но они были, а что теперь предложит взамен государство - крестьяне не понимали. Вот это и сидит в людях до сих пор: если существует более-менее отлаженная система существования, имеющая фоном видимость некоторой стабильности, то лучше ее не "колебать", чтобы не лишиться и этого малого. Разве это плохо, что люди, обычные обыватели, этого хотят? Да отлично даже! Бегая по улицам вослед Навальному помолиться некогда...
Но вопрос вот в чем: одно дело патриархальная Россия, восемьдесят процентов которой - крестьяне - не только сами себя кормили, но и создавали экспортный продукт, и при этом еще и сами себе ткали экологичную одежду из льна, плели лапти, готовили зимой плуг, а летом сани, и совсем другое - современное общество, где количество иждивенцев во многие разы превосходит количество работающих. И уж тем более - общество, которое сформировалось на наших ограниченных просторах после весны 2014 года.
Мы живем на дотации, дополненные налогами и сборами местного порядка, которые уже почти довыжали досуха нашу экономику. Деньги стремительно вымываются, население зримым образом беднеет - о какой стабильности может идти речь? Дотации сокращаются, экономика не перезапускается, взятые под контроль предприятия не заработали - с чего нам наполнять фонды? А из этого следует и то, что народ, который рассуждает, что лучше не очень хорошо, но стабильно, не очень долго будет так рассуждать, потому что по мере ухудшения ситуации обеспечивать стабильные бюджетные выплаты будет все сложнее и сложнее.
Так и что, взять и выйти на улицы, снести эту власть, и сесть у того же самого разбитого корыта? А вот тут мы подходим к тому, что только так мы и понимаем социальную активность. Я ее понимаю несколько иначе.
Сейчас такое время и такие современные вызовы, что уповать на барина, который все решит, не только наивно, но и самоубийственно. Когда барин весь продукт производства крестьянина, а заводчик - рабочего, - забирал себе, - кто-нибудь разве говорил про них, что они негодяи, олигархи и коррупционеры? Для того общества такая система отношений была нормой. Но для современного общества с его высокими запросами добровольный отказ от власти и самоуправления губителен! Именно потому, что народ лишен реальной власти и появляются майданы и революции, и даже инспирировать извне можно только там и тогда, когда для этого существует подготовленная среда.
Самоуправление - вот то, что я понимаю под социальной активностью. Когда людям не просто не безразлично, что с ними будет, но они еще и стремятся участвовать в этом самом "будет". Только активное присутствие народа во власти может уберечь общество от перегибов и перекосов - если народ этого, конечно, хочет. Но вот вопрос: народ чаще всего хочет хотеть, но не хочет участвовать, - потому что это требует усилий. А пользуясь этой ленностью народа, те, кто знает эту нашу особенность, создают систему иллюзий, за завесой которых творят свои пакостные делишки, отголоски которых проникают к народу, вызывая возмущение властью, коррумпированной и оторванной от народа.
Вы правильно спросите, если спросите: а что, у нас есть возможность участвовать народу в процессах управления государством? Власть неподконтрольна, народный совет не избирался, а назначался, и ни один институт не имеет обращенности лицом к народу.....Но заметьте, друзья мои: среди огромной массы претензий и требований, нареканий и сетований почти никто не жалуется на недопуск его к ответственности за управление процессами в обществе, на недопуск его к власти. Жалуются, что новые баре хреновые, - те, которых мы называем новой элитой, и хотят других - лучше. Но почти никто не рвется во власть, чтобы пахать и строить государство - ждем-с. И будете правы, когда ответите мне, что если бы был хоть один шанс пролезть во власть, чтобы работать во имя и во благо - говорили бы об этом, - а так, чего языками трепать?
Ну вот и подвел я очередной долгий пост к генеральной мысли: в моем понимании социальная активность людей заключается прежде всего в стремлении иметь власть, управлять процессами собственной жизнедеятельности, и в наличии механизмов реализации этого. Без механизмов активность не будет активностью, а будет желанием таковой. Без велосипеда на велосипеде не поедешь. И вот одна из моих целей и задач, помимо привычной борьбы с опостылевшей и сошедшей с ума хунтой, привести общество к состоянию, когда оно будет бедным, но гордым))) Гордым от того, что само участвует в распределении скудного валового продукта, что его, и без того нищее, никто не унижает обворовыванием - ни местные, ни всякие, что оно, потеряв многое, хоть что-то приобретет. И как знать, может это что-то как раз и есть то, за что люди отдавали и отдают свои жизни?
Я вам уверенно заявляю, что в нашем нынешнем положении стремительно пикирующего бомбардировщика только усилиями всех небезразличных мы сможем выровнять полет. Я помню прочитанную в юном возрасте книжку про побег Девятаева с острова Узедом. Там описывалось, как они, несколько узников концлагеря, угнали немецкий самолет, подняли его в воздух, но не смогли включить усилитель руля, и вынуждены были набиться битком в кабину и тягать своими истощенными руками рычаги до самой посадки. Но они смогли, и они долетели. У нас тоже не слишком много вариантов, и моя политическая задача организовать нам такой побег из действительности, в которой мы оказались, и которая ведет нас неуправляемо навстречу с поверхностью земли. Но нужно помнить, что критиковать и сетовать куда приятнее, чем брать на себя ответственность.