Comix cornici nunquam confodit oculum.
Ворон ворону глаз не выклюет.
Ого! Камрад!
Вижу, у тебя прорезался интерес к тому, каким образом мы с тобой докатились до такой веселой жизни!
Причем последний... Хорошо, хорошо... Будь по-твоему.
В крайний раз мы с тобой виделись больше двадцати лет назад. Тогда, летом девяносто пятого, мы вдвоем славно посидели в подвальном ресторанчике рядом с домом твоих стариков в Витебске.
У меня следующим утром голова трещала жутко. Я-то был в отпуске, отлеживался потом несколько суток на родительском диване. А ты сразу после ресторана умотал на одесский поезд. Спешил на службу.
Ха.
Одесский поезд в июле. По жаре...
В девяносто пятом!
Даже страшно думать, в каком состоянии ты появился у себя в части.
Да...
Почти четверть века прошло, а кажется, что все это было вчера.
Как быстро летит время, камрад.
И если говорить кратко, то пересеклись мы здесь с тобой совершенно случайно. Но, конечно, тебя, камрад, такой ответ не удовлетворит.
Я прав?
Разумеется, я прав...
В общем, не буду углубляться совсем уж в глубь веков, а начну с относительно недавнего времени.
В счастливом, для меня, тринадцатом году, ты вскоре поймешь почему счастливом, ровно за двенадцать месяцев до танков неопределённой ориентации на подступах к Юзовке и ровно за тринадцать месяцев до того дня, когда московский нейрохирург залез в меня своим инструментом, я оказался в смешанной компании на берегу самого синего Черного моря.
Причем оказался я в этой компании, пардон за повтор, совершенно случайным образом. Накануне я приехал поездом с материка в Феодосию, рассчитывая первые дни отпуска на море перекантоваться в Коктебеле, а затем оставшиеся две недели насладиться Крымом в Новом Свете.
Ты спрашиваешь, камрад, почему не поехал сразу в Новый Свет?
Так там жилье у знакомых освобождалось только спустя четыре дня после начала моего планового расслабона на море. А очень хотелось на море, да...
Очень хотелось.
И я даже был согласен на пляж Коктебеля битком набитый бордовой биомассой из Полтавы, Жмеринки и Питера.
В общем, вышел я из поезда Москва-Феодосия весь такой, фраерок столичный, в белых штанах, рубахе и штиблетах на босу ногу. Провел конкурс среди таксистов на тему самой дешевой доставки моей тушки в Коктебель. И почти моментально огласил победителя конкурса. Им оказался паренек лет двадцати с микроавтобусом на десяток пассажиров, в котором мне досталось теплое место рядом с водителем. А в качестве бонуса всю дорогу от вокзала до поселка с видом на гору с профилем Волошина парнишка пытался сагитировать меня съездить "на посмотреть" нумера в Курортном. Ну, ты, камрад, должен знать, как свои пять пальцев этот поселок на другой стороне Карадага. Туда парень как раз и вез почти всех своих пассажиров. А если бы мне не понравилось у тамошнего Гомера, это его номера мне сватал парень, он даром отвез бы меня обратно в Коктебель. Все равно машину в обратку надо было гнать порожняком до Феодосии.
На мое вежливое замечание, что у меня уже есть бронь в Коктебеле и нехорошо отказываться от нее, даже если за нее еще не заплОчено, парень так жалостливо посмотрел на меня, что я почувствовал себя конченным дебилом, который ничего не понимает в жизни. Камрад, мне кажется, я на всю оставшуюся жизнь запомнил его тяжкий, длиной в час вздох прежде чем он вернулся к обстановке на шоссе и нехотя выложил последние козыри.
(Поселок Курортное на фоне Кара-Дага)
И таки да.
Это были очень весомые козыри, камрад. По его словам, на каждом квадратном метре пляжа в Курортном на тот момент отдыхает в два раза меньше людей, чем в Коктебеле. И значительно тише. А до Лисьей бухты с нудистами рукой - подать...
Хы.
Помнишь, камрад, как после физры лазали по стене со стороны улицы на четвертом этаже подглядывать за девчонками в ихней раздевалке? И ты тогда оступился, а я чудом удержал тебя на карнизе?
Да...
Девчонки здорово визжали, заметив нас.
В восьмом классе, говоришь, это было? Может быть, но мне кажется-таки - девятый. Народу в раздевалках было мало. Всех неблатных уже в классе зачистили, и нас стало в два раза меньше...
Так на чем я остановился, камрад? На тишине?
Точно. Тишины мне после Москвы тоже хотелось. Чуть меньше, чем моря, но... И я согласился рассмотреть варианты.
Особенно предлагаемые чЕлом с именем Гомер.
Как результат, назойливый шум возле гостиницы в Коктебеле, где мы оставили одного из наших попутчиков, располагающие манеры Гомера и его жены склонили мой выбор в пользу Курортного.
И я об этом не пожалел, камрад.
Жена Гомера отлично готовила. Ее десятилетний сын приносил еду прямо мне в нумера, а Гомер, хозяин мини гостиницы на двенадцать номеров, вел со мной, как и полагается любому гомеру, неторопливые задушевные беседы о житии-бытии на фоне пиков Карадага и набегающей морской волны.
Да, кстати! Гомер оказался вовсе не этническим греком. Он лишь носил имя своего слепого тезки.
Прикинь, камрад, как я облажался в своих умствованиях! Ведь Гомер был вернувшимся из Средней Азии на родину предков крымским татарином! Впрочем, как и водитель микроавтобуса Феодосия-Курортное, что меня с ним познакомил.
(гора Эчки-Даг со стороны поселка Курортное)
Так вот, вечером третьего дня, часов в шесть, когда я уже сбегал на Эчки-Даг, искупался в море, смыл соль в душе и собрался пожевать кусочек медовой дыни из холодильника, ко мне зашел Гомер и пригласил попробовать шашлык его приготовления. По какому-то особому татарскому рецепту.
Камрад, шашлык из нежнейшего барашка, пальчики оближешь.
Я попытался отказаться, мол, уже вчера ел его шашлык, а сегодня не заказывал. Зачем суетиться? Гомер ответил, что у него мясо все равно готово. Тем более он делает сегодня шашлык для других своих постояльцев, к которым должны присоединиться какие-то ихние знакомые. На круг - семь человек. И как раз за столом есть место для меня.
Для полного комплекта.
Так сказать.
Камрад, у меня приятно ныли ноги после вершин Эчки-Даг, ты ведь бывал на них и знаешь каково подняться туда за два часа от морского пляжа, и мне совсем не хотелось вставать с койко-места и идти жрать шашлык в совершенно чужой для меня компании. Может, к тому моменту, когда из моря вынырнут звезды и Млечный путь опояшет небо, я бы и созрел для общения с человеками... Но тогда мне хотелось лишь сочащегося медом куска дыни во рту и ног, задранных на спинку кровати. Больше ничего.
И мне казалось, после пары вечерних бесед у моря, что Гомер понимает, в общих чертах, мое состояние и ход мыслей. Особенно на закате дня, проведенного мною в горах.
Я на всякий случай отмотал назад в памяти разговор с Гомером, и тут, камрад, я сообразил, что он нарочно заманивает меня на какую-то вечеринку. Причем с корыстной целью. Гомер в свою очередь убедился в моей абсолютной неохоте идти в люди. И даже такой аргумент как шашлык не мог эту упрямую неохоту поколебать. Он, как его татарский родственник-таксист, протяжно, на целую вечернюю молитву Аллаху, вздохнул и сообщил, что среди его постояльцев, которые уже пускают слюни на шашлык, томится одна незамужняя девица, которой просто необходим рыцарь. Без страха и упрека. И необходим он ей не только за столом.
Я вслух удивился.
Разве я похож на такого рыцаря? На что получил дружеское похлопывание по плечу. И пренеприятное известие, что без меня драконы ужасно расплодились и очень ужасно досаждают его протеже, а мой меч без употребления покрылся в ножнах ржавчиной. Пора пускать его в дело. После вопроса, откуда Гомер знает столько подробностей из жизни девицы, я узнал, что она приехала в Курортный развеяться с родней, которая каждый год тусит у Гомера на море. К этому знанию бонусом прилагалось и то, что девица не совсем девица, а двадцатичетырехлетняя вдова, причем вдова уже не первый год, из приданного у нее - лишь покосившийся шлакоблочный родительский замок в Енакиево под Юзовкой и трехлетняя дочка-принцесса. Сам понимаешь, камрад, все это меня, старого пердуна под полтос, не очень вдохновило на подвиги.
Променять сладчайшую дыню на сомнительную девицу! Ровесницу моего младшего сына и твоей дочери. Ну уж нет. Такого добра мне и даром было не надо... Но Гомер сказал, что Маришка опасается одна ходить в горы. Тем более по жаре надо с собой нести много воды. А на Карадаге, предупреждая мою очевидную реплику, она уже была. С экскурсией два раза на этой неделе. И я бы мог ее сводить.
Куда-нибудь.
(стоянка на перевале Маски)
Что ж, я, поскрипывая суставами, поднялся и посмотрел в зеркало. Гомер мне в спину делано равнодушно сообщил, что по мнению его старшей дочери мне идет трехдневная щетина и можно не бриться. Маришке это тоже должно понравиться. А вот майку и шорты лучше одеть свежие. Я буркнул в ответ, что старомоден и хожу всегда на первое свидание бритым, в рубашке и штанах. Никаких маек и шорт... Поняв, что рыба уже не сорвется, Гомер засобирался на выход. От двери, вместо контрольного выстрела, он попросил захватить ноут с фотками. Маришка будет от них в восторге.
Абавязкова.
Да.
Когда я привел себя в надлежащий порядок, я спустился во внутренний дворик гостиницы.
Настоящий, прЫнц, камрад!
Это надо было видеть.
Я, весь такой в белом, с ровным загаром на открытых частях тела, вальяжно спускаюсь по винтовой лестнице!
Да, это надо было видеть, камрад!
Почти Шон Коннери в роли Бонда.
Взбалтывать, но не смешивать, да!..
Меня тут же подхватил Гомер, как никак московский гость, и за ручку отвел к столу, где представил честной компании.
За столом, не считая Маришки, было три пары. Родичи Маришки - она и он - увидели впервые свет в Юзовке, но жили нынче в Киеве. Неплохо зарабатывали в АйТи-индустрии. Какие-то дельцы-программеры. Оба были с телесными параметрами 160 на 160. Один взгляд на них - и сразу становится понятно, почему Маришке нужна компания для походов в горы. Два человека-гамбургера в лучшем случае могли лишь добрести от номера до пляжа и обратно. Не более...
Камрад, не спеши. Я понимаю, тебе интересно, как выглядела Маришка. Всему свое время.
Так вот, ее родственница на самом деле была родной сестрой ее покойного мужа. И Маришку они привезли в Крым на заднем сидении своей красной шестой "мазды" с целью подыскать ей на курорте потенциального мужа. Разумеется, камрад, вслух это не говорилось. И даже может головой не осознавалось. Но сам факт наличия жены покойного брата и его отпрыска вносил некое беспокойство в жизнь человеко-гамбургеров. У них была своя пара спиногрызов, а тут еще мелкая племянница, которую нужно поднимать. А Маришка - всего лишь школьный учитель физры.
В Енакиево!
Сам понимаешь, камрад, донбасский учитель не самый обеспеченный у вас человек. Причем Маришкин отец - наш с тобой ровесник, препод в местном технаре и ее единственный кровный родственник в Енакиево - каких-либо существенных, по мнению гамбургеров, финансовых вливаний в будущее своей внучки сделать был не в силах. А это плохо. Гамбургерам платить за племянницу совсем не хотелось. Но братняя кровь взывала!
Вот такая, понимаешь, диалектическая загогулина.
Спрашиваешь, камрад, что случилось с мужем Маришки? Ничего особенного. Типичная история шахтерского района. Погиб на шахте, когда Маришка была на шестом месяце. Двадцать пять лет было парню. А мать у нее от рака умерла еще в конце девяностых.
О, как.
И почему бы гарну дивчину не сбагрить с рук на южном курорте?
Вот такой расклад, камрад, был на столе у Гомера, когда я там оказался по праву руку Маришки...
Весь вечер я подливал ей по капле винца в рюмку, подбирал помягче и повкуснее кусочки шашлыка и некоторое время крутил картинки на экране ноута.
(сосна на склоне горы Эчки-Даг, вид в сторону Меганома)
Моя фоторабота Маришке нравилась. Но так, без особого фанатизма. Из трусарди она явно не выпрыгивала при виде крымских пейзажей. Да ты, камрад, знаешь, что снимком и видео не передать ни ароматы ветра на Орта-Сырте, ни впрыск в кровь адреналина, когда под ногами шевелится каменная осыпь, ни тем более вкус кожи рук, прожаренной южным солнцем.
Ничего этого картинка на мониторе ноута не передаст. И Маришка была в курсе такого положения вещей.
А я видел, камрад, как она хотела побывать в местах, которые я ей показывал.
Да, очень хотела...
И я предложил отправиться утром на Орта-Сырт. Встать пораньше и махнуть на такси в Веселое. Оттуда и подняться на хребет. Согласись, камрад, для начала восхождения Веселое самое лучшее в плане простоты место. Тем более, если не знаешь точно насколько физически крепок твой напарник, всегда можно без проблем повернуть назад. А я тем вечером еще не понимал, насколько Маришка любит жару и что ей начхать на длину горной тропы...
И Маришка приняла мое предложение.
Тебя интригует, почему я почти ничего еще не сказал о ее дочке?
Да что о ней было говорить?! Лето тринадцатого она проводила вместе с дедом в Енакиево. Родичи наотрез отказались брать ребенка на море. С ним бы у Маришки шансы подцепить мужика были бы, по их мнению, околонулевые.
Итак, мы с Маришкой договорились о завтрашнем дне и она, полностью завладев моим ноутом, выпала из общего разговора.
Краем глаза наблюдая за тем, как моя подопечная бродит по содержимому ноута, я попытался поучаствовать в беседе за столом.
А там было, напомню тебе, камрад, кроме меня и Маришки еще шесть человек.
К описанию Маришкиных родичей стоит добавить лишь то, что в институтские времена они играли в КВН за какую-то украинскую команду. Причем даже в высшей лиге СНГ. И на КВНе они познакомились со второй семейной парой за нашим столом. Вернее, с ее главой. Олегом Острых. Ты наверняка, слышал о нем, камрад. Такого столпа вашей политики невозможно не знать. Я прав?
Разумеется, прав, камрад.
Главу молодежного отделения соцпартии времен Ющенко не знать тебе, камрад, никак нельзя. Депутат Рады. Лицо из зомби-ящика и так далее. Фюрер второго плана вашего полит-серпентария.
Так вот, за столом в качестве специально приглашенной звезды нашего маппет шоу был он. А не я, московский гость. И вокруг этой звезды все и вертелось у нас. Даже я не удержался рядом с Маришкой и задал пару вопросов звезде.
Каких вопросов, спрашиваешь ты, камрад?
Да очень простых.
Мне было любопытно, в чем именно заключается его политработа.
Вдруг он и вправду идейный марксист?
И он мне ответил.
Спьяну, так сказать.
Оказывается, его главная работа - переправка в польский лагерь своих молодых однопартийцев. Где гитлерюгенд учат. Чему? ХЗ. Причем курирует лагерь на территории Польши сидящий за нашим столом польский партийный пан.
Вот так, камрад, я попал в выгребную яму вашей политики.
Черное море, Кара-Даг, вино Черный полковник...
Вскоре отряды Олега будут бодаться в Киеве с Беркутом, а чуть позже засветятся в окопах под Юзовкой.
Лагеря, пАнимаешь.
Ладно, камрад, пойдем дальше.
Поляк, в отличии от своего киевского партнера, ничего о политике не сказал. Как я его ни провоцировал. Одни хихоньки да хаханьки.
Да и хрен с ним, с этим поляком. Главное, на следующее утро мы с Маришкой махнули на Орта-Сырт.
Вдвоем.
У меня было на маршруте намечено несколько точек возврата.
Ты спрашиваешь, намечено в зависимости от физических кондиций Маришки?
Разумеется.
Я с самого начала распланировал варианты быстрого возвращения в цивилизацию, как только замечу, что Маришка сдает. Да, ей было нелегко с непривычки. Но она держалась. И мы шли.
Сначала по хребту в окружении бабочек.
(махаон на склоне хребта Орта-Сырт)
Я едва на заднице не сьехал по каменной осыпи. Затем я посмеялся над Маришкой, когда она остолбенела при виде обычных берез на стоянке Ай-Серез. Оттуда мы двинули к перевалу Маски. Летом там дорога не впечатляет - вокруг лиственный лес.
(стоянка Ай-Серез)
Зеленка, блин.
Мало чего видно. Разве что водопады.
А на хребет Хамбал я ее не повел. Для первого раза было достаточно. Так что с перевала мы оврагами по-быстрому сбежали к озеру Ворон.
И сразу, только скинув майки и штаны, нырнули в озеро.
Как раз в том месте, где мы с тобой сегодня встретились, камрад, да.
А когда смыли соль, устроились ленивыми тюленями на пляжике загорать.
Ты спрашиваешь, что было дальше, камрад? И как быстро Маришка оказалась у меня в койке?
В моей койке - быстро.
Только в ней мы - спали.
Не больше.
Как брат с сестрой.
Вот так.
А если о Вороне... то вечером мы вернулись к Гомеру, упаковали свои вещи и отправились поутру в Новый Свет, сделав его нашей базой, откуда через день уходили в горы. Сокол, Хашки-Кая, Зеленогорье, снова Орта-Сырт и Ворон...
Почему не каждый день горы?
Ты, камрад, издеваешься!
Мы ведь приехали на Море!
На Море!
Да и Маришке не под силу было таскаться по сопкам каждый день.
В общем, чередуя море и горы мы провели вместе две недели. И расстались.
Так. Пара звонков. Как дела, как здоровье...
Мне даже показалось, что расстались навсегда. Однако, камрад, четырнадцатый год все изменил.
В конце июля, когда Юзовка оказалась почти полностью в кольце блокады, я попытался позвонить Маришке. Сотовая связь еще там работала, но она мне не ответила. Попытался связаться через Фейсбук с ее киевскими родственниками. Те тоже не прояснили ситуацию.
Мне, камрад, это не понравилось. И я на выходных рванул на своей тойоте в сторону Енакиево за Маришкой.
Как я, камрад, прорвался внутрь Юзовской агломерации?
Блин, камрад.
Это я-то?!
Да чтобы не прорваться в какую-то Юзовку?! С баблом, карабином на лося, боеприпасами к нему, парой звонков друганам и кучи разрешительных бумажек и корочек с печатями?
И не попасть?
Камрад, я был в Ростове через 10 часов после того как выбрался из пятничной пробки на МКАД! А после обеда в субботу колесил по частному сектору Енакиево, который наполовину был превращен гусеницами танков в руины.
Но дом Маришки уцелел.
По крайней мере одна комната, в которой она и ютилась с дочкой и инсультным отцом.
Спрашиваешь, ходячий отец у нее был или нет?
Маришкин батя лежал с начала лета. И она была прикована к нему. Даже не знаю, что было бы лучше для нее: мгновенная смерть отца вместе с однопалатниками после попадания в больницу ракетной полутонной боеголовки или его медленное умирание на руинах собственного дома.
Вот такие пироги у нас, камрад.
Короче, побросал я всех, Маришку, ее дочку и отца, ихнее кой-какое барахлишко, в машину и попытался выбраться из Енакиево. Не тут-то было.
Оказалось, что вход был задаром, а выход - за плату.
Мы попали под обстрел с терриконов. Пришлось метаться по городу. На машине не просто с российскими номерами, а с московскими.
В какой-то момент едва выскочили из-под гусениц танка неопределенной ориентации.
Какие на нем были метки?
ХЗ.
Думаешь, мне было до разглядывания абстрактных фигур на его борту, когда откуда-то сзади и сверху по мне шмаляют из пулемета?
Вот именно, мне было на это начхать в тот момент.
Я рулил.
Кидал машину то вправо, то влево, тормозил и давал по газам.
В общем, никого не потеряв по дороге я вырулил к каким-то окопам и противотанковым ежам. Там меня и тормознули люди в гражданских штанах и разгрузках с боеприпасами на голое тело. Оказалось, юзовские ополченцы. Моя машина им приглянулась и они захотели ее реквизировать.
Понимаешь.
С помощью нарезного ствола карабина и доброго слова, я попытался им объяснить, что это не улучшит их карму. В ответ они предложили обменять наше барахло на трех ихних раненых. Одного самоходного с оружием и двух - условно живых. И доставить их в юзовский госпиталь. Маришка согласилась, и дальше я перемещался с увеличенной в два раза компанией.
Уже на пустынной улице Юзовки, когда казалось, что все самое плохое позади, мне под машину бросилась женщина.
Лет тридцати.
Крашеная блондинка с темными корнями. Рост метр шестьдесят пять. Одета в цветастое ситцевое платье, плотно прилегавшее к телу. Пустые руки, на ногах - кожаные босоножки.
На вид - упругое, без лишнего жира спортивное тело.
Особая примета - родимое пятно с пятак размером на тыльной стороне ладони.
Все это я разглядел, пока моя тойота тормозила, а женщина очень ловко в прыжке уходила от столкновения.
Когда я понял, что машина не причинит ей особого вреда, я вжал в пол педаль газа. Чуть-чуть промедли, и пуля снайпера вместо того, чтобы снять мне кусок скальпа и улететь в белый свет, расплескала бы мои мозги по салону машины...
Подстава?
Ну да, камрад.
Диверсионная группа тормознула бабой машину, снайпер положил бы первым выстрелом водилу, а вторым - человека с калашниковым на коленях рядом с водилой.
Дальше - делай с практически целой Тойотой что хочешь. И еще был неплохой шанс получить свежие документы местной само назначенной власти. Пропуска какие-нибудь, кодовые таблицы...
Хороший улов.
Потенциально.
Но не срослось.
Я увел машину, а в спину нам не стреляли. Или всего лишь не попали.
Но все время вести мне не могло, камрад.
Когда мы, оставив раненых в Юзовском госпитале, вечером субботы пробирались к границе, к нам прилетела мина.
Взрыв был рядом с машиной. Ее подбросило, но она осталась на ходу. Пробило лишь радиатор, да посекло борта и взрывной волной вынесло остатки стекол.
Из людей попало только мне. Осколок застрял в мозгу и уже машину Маришка выводила через границу без меня. Я очнулся в московской больничке, когда тамошний нейрохирург вынул железку у меня из-за левого уха.
Вот так я в четырнадцатом погулял под Юзовкой.
И вновь встретился с Маришкой, сидевшей рядом с моей койкой, ожидая, когда я очнусь.
Она выплакала все глаза за прошедший месяц.
Мои знакомые пристроили ее отца в хороший хоспис, она сама с дочкой ночевала в моей квартире, а днем сидела рядом со мной.
Такие дела, камрад.
М-да.
Короче, мы расписались, как только я смог ходить. И летом пятнадцатого снова махнули в Новый Свет.
Только теперь мы ходили с учетом моих сил, да.
Сначала тропа Голицына, затем побывали в долинах Ада и Рая по пути к Веселовской бухте.
(долина Рая по пути из Нового Света в Кутлакскую бухту)
Блин.
То, что я пробегал раньше за час с хвостиком, мы мусолили пол дня.
Но оно того стоило.
Потом мы поднялись на Сокол и кричали ветру что было сил.
А перед отъездом даже пошли на Орта-Сырт.
До озера Ворон мы пешком в тот год не добрались, разумеется. Скатались на такси, да...
В августе шестнадцатого мы повторили полностью весь наш первый маршрут. Все тоже самое. Только моря было мало.
Оно было принесено в жертву горам, сну и постели, да.
Почему в этом году на берегу Ворона со мной не было Маришки?
Ха, камрад.
Она сейчас лежит под зонтиком и смотрит как морская волна набегает на пляж в Новом Свете.
И она снова на шестом месяце.
Маришка отпустила меня одного в горы. Она вечером посмотрит мои новые фото наших с нею мест. Вздохнет запах моей кожи и трав, которых я ей принесу.
И даже немного поплачет.
(на хребте Орта-Сырт)
Может быть.
Камрад, ты удивлен, что она отпускает меня одного в горы!
Блин.
Камрад, да что здесь может случиться? В этих исхоженных вдоль и поперек горах? Да еще по жаре за тридцать пять в тени?
Кого опасного я могу встретить здесь на своем пути?
Оленей? Так они сами как зайцы убегают, только услышав мои шаги.
Кабаны?
Блин. Я в Крыму видел только их следы. Они чуют человека лучше оленей и сразу уходят прочь.
Людей?
Я умоляю, камрад, какие люди на туристической тропе в жару за тридцать градусов?
Правильно - никакие.
Туристы и местные ходят по прохладе утром или вечером, а я бегаю днем.
И Маришка знает, что на пяти литрах воды и двух сухарях я отлично пройду наш маршрут.
(водопадик недалеко от стоянки Ай-Серез)
О как, камрад.
Ей ведь невдомек, что, когда я буду дремать в кустах на берегу озера Ворон после пробежки по хребту Орта-Сырт, на пляже появится собственной персоной мой одноклассник - пенсионер, полковник войсковой разведки Украинской армии в отставке.
Блин, камрад.
Я ошибся и ты все еще подполковник, и тебе так и не дали полковничью звездочку на дембель без киевской академии?
Нет?!
Впрочем, это и не важно, камрад.
Теперь это не важно...
Главное, на озере ты был не один, а с дамой.
С дамой, у которой на тыльной стороне ладони есть запоминающееся родимое пятно. И даже без этого пятна, я бы узнал ее лицо. Пусть она теперь окрасила волосы в каштановый цвет.
Вот такие пироги, камрад.
Кто бы мог подумать, что я встречу на озере украинскую ДРГ?!
Никто.
Представь, как я удивился, начав внимательно разглядывать ваши лица через оптику зеркалки!
И что потом, когда я вас узнал, мне надо было делать?!
Звонить в ФСБ?
Камрад, я сегодня утром собирался в спешке и забыл телефон на тумбочке в прихожей.
Тем более, что толку в телефоне, когда возле озера нет мобильной связи. Вокруг-то горы!
Будь у меня телефон, пришлось бы карабкаться на Кучук-Криж. А вы в это время ушли бы на место ночевки.
Да, кстати, где она у вас? Макушка лета. Родники пересохли. Пресная вода только в озере. Мыться можно, а пить - так себе, с взвесью глины и невкусная. Особенно кипячёная. Кроме того, возле озера постоянно кто-то тусит. Если не туристы, так отдыхающие из деревни за горой.
Погоди-ка.
(гора Халасыс-Оба со стороны озера Ворон)
Думаю, вы устроили стоянку как раз у вершины Халасыс-Оба. Там и вид неплохой. Продуваемое место. Нет комаров и клещей. Летом мало кто туда ходит, и близко озеро. Можно изредка спускаться и забирать продукты и бутилированную воду, которую вам привезут из Судака или Морского.
И сразу засечешь любого, кто попытается к вам подняться.
Верно, камрад?
Ха.
Я же говорил!
Так что Маришка сейчас на пляже в Новом Свете моет босоножки в Черном море, а я с тобой, камрад, еду за рулем древнего, как говно мамонта, уазика по горным дорогам вокруг Громовки. Причем твои спутники лежат у нас в виде багажа на задке.
Как я сумел положить всю твою группу, камрад?
Московский шпак и три воЕна-профи с вольнонаемным подручным из Судака!
Блин, камрад. Я пошарил фотиком по кустам, вычислил лежку человека, который вас прикрывал, когда вы купались. Тихонько его обошел по склону и слегка стукнул камнем по затылку. Ничего личного, всего лишь бизнес. Он даже не услышал, как я дышу ему в затылок. Бедняга. Совсем разомлел от жары. Да и ты, камрад, сглупил, что пошел первым к воде. Должен был понимать, что парнишка твой слаб, у него, наверно, уже крышак начало сносить от духоты в долине.
Да, камрад, ты сглупил.
А потом, когда я подошел к вам со стороны деревни, ты лишь слегка удивился, узнав в пришельце своего одноклассника, с которым сидел за одной партой несколько лет. И у которого списывал на алгебре домашнее задание. Впрочем, что ты мог еще тогда обо мне подумать? Ведь ты же наверняка видел в фейсбучике мои прошлогодние фотки из этих мест.
(вид с горы Чок-Сары-Кая в сторону Зеленогорья(Арпата) )
В том числе и ту самую Халасыс-Обу и виды с нее. Может, и площадку для стоянки поэтому там и выбрал... Естественно было, что я и в этом году сюда заявлюсь. Ну, слегка нам всем не повезло. Встретились одноклассники в месте, в котором не предполагали встретиться. Ничего страшного. Поболтали бы ни о чем... Как дела? Все о’кей. Я на полном пенсионе. Вот моя новая жена. А ты как? Нормально. И так далее… А когда приехал бы твой связник на уазике, ты бы сделал вид, что не знаком с ним. Да и у него, наверно, были инструкции не вступать с вами в контакт, если кто-то рядом.
Верно, камрад?
Конечно, верно.
Так что я подошел к вам на пару метров и сунул руку себе в рюкзак. Ты лишь напрягся. Слегка. Ты ведь не мент. Ты - войсковая разведка. Ты на другое надрессирован. И мне это дало время влепить кусок свинца в лоб твоей идейной комиссарши. Вот тут у меня были личные причины, камрад. Извини.
Девять грамм свинца у нее в черепушке - самое оно за подставу в Юзовке. И наверняка у нее за плечами осталось несколько трупаков на Донбассе.
И наверняка именно она была старшей в группе.
В общем, собаке - собачья смерть.
А ты, камрад, в тот момент, когда твоя боевая подружка кулем валилась на землю, попытался броситься на меня. Блин, камрад.
Это просчитывалось на раз.
И второй выстрел в правое плечо тебя сразу остановил.
Думаешь, я забыл, как ты меня положил на пол хуком слева в седьмом классе? Думаешь, я бы позволил тебе приблизиться на расстояние вытянутой руки?
Ошибаешься, камрад.
Уже не тот у нас возраст, чтобы играть в поддавки, да.
Так что вскоре на пляже все было чики-поки. Комиссарша, накинув на голову платок, дремала в теньке под деревьями около воды. Твой напарник загорал лицом вниз на траве чуть в стороне. А ты сам, камрад, перевязанный и упакованный по полной программе томился в кустах.
Ты же мне был нужен живой, камрад.
Еще живой, да.
И когда уазик затарахтел на подъеме, я со стороны пронаблюдал за реакцией водителя. Понял, что это именно ваш связник. Иначе и быть не могло. Что одиночке, явно не из ближайшей деревни, было делать на горном озере на машине? В пожароопасный сезон, когда технике запрещено даже приближаться к Крымским лесам?
Понятно, что у него какой-то пропуск. Но почему он тогда с такой ксивой приехал сюда один? И как только увидел твоих хлопца и девчонку в неглиже сразу выскочил из машины и рванул к ним?!
В общем, стоило мне только показать пистолет, водила сразу сдулся и позволил оформить себя в качестве багажа.
Вот так, камрад.
И теперь мы впятером пробираемся через горы на его уазике, да.
(дорога в ущелье рядом с селом Громовка, в девичестве Шелен)
Спрашиваешь, куда мы направляемся... На кудыкину гору... Не спеши. Чем дольше едем, тем дольше ты живой, камрад. Вот так, да...
Блин, камрад! Ты только сейчас сообразил, что я тебя хочу убить!
Ты просто воплощение Ума и Сообразительности. Разумеется, я тебя не оставлю в живых. Как только мы окажемся на месте, я посажу тебя за руль и столкну машину с обрыва. А на дне оврага тебя и твою компанию ждет громкий трах-тиби-дох. С огнем во все стороны. Бак-то машины наполовину полон. И если сам не взорвется, я ему подсоблю гранатой.
Заметь, вашей гранатой.
Во как, камрад.
Тебя волнует, что меня могут вычислить?!
И наказать!
Блин, камрад. Кто меня будет искать, если не останется никаких улик, а все будет указывать на то, что у атошника снесло крышак и он на отдыхе не поделил со своим побратимом бабу? Причем попутно вы перестреляли друг друга! Кому в голову придет меня искать?
И зачем, главное?
Бытовуха.
Ты с пулей в плече потерял много крови, не справился с управлением уазиком и съехал в пропасть. В машине кроме пистолета твоего бойца ничего криминального нет.
Все. Точка.
Я ведь утопил в озере мины из багажника.
Вы же планировали немножко популять их в вояк с техникой, стоящей под горой Вигла, недалеко от деревни Междуречье. Наверно, труба уже на месте. А боеприпасы вы еще не все притащили. Как представлю, что вы через сопку выпускаете за несколько минут два десятка мин... И они падают, падают и падают сверху в расположение пэвэошных кунгов. А когда начинается детонация топлива и боеголовок ракет, становится совсем весело...
(техника у подножия гор)
Такой у вас был план, камрад?
Разумеется, такой. И я даже могу найти ваш тайник с минометом. Если у меня будет, желание, да.
Как-нибудь потом.
Блин, камрад. Тебя все еще волнует, как я твою группу заборол! Тебе что, веселее станет от моего признания в работе на какую-нибудь российскую спецслужбу?
Уверен?
О'кей.
Да. Я служил последние годы в антитерроре ФСБ.
Полегчало?
Вижу, что не очень. А я о чем предупреждал? Теперь тебя гложет мысль о моем звании, должности и так далее.
И почему ты и другие мои одноклассники об этом не слышали.
Камрад, я тебе сейчас сказок нарасскажу, но ты все равно будешь не удовлетворён. Я ведь могу тебе нарочно соврать в какой-нибудь важной мелочи. Так, забавы ради.
И ты в последние минуты жизни мозги сломаешь, разгадывая шарады.
Прикинь, камрад. Вдруг я придумал Маришку? И на самом деле ползал по горам, разыскивая вашу группу? Хотел, сам тебя взять, камрад. Мы ведь в пятом классе писали сочинение на тему "мой лучший друг". И ты описывал меня, а я - тебя. Помнишь?
Конечно, помнишь. Как можно забыть такое.
И вот, я тебя нашел. И сделаю так, чтобы все считали, что вы само убились. Не только российские органы, но даже эсбэушные твари так решат. Решат и отпустят твою дочку из своих киевских подвалов.
Живой, по крайней мере, камрад.
Они ведь тебе обещали, если даже ты погибнешь на этом задании, не замарав себя предательством Родины, то отпустят ее на все четыре стороны...
Откуда я о знаю о твоей дочери?
Камрад, а чего ради ты бы вернулся на службу после двух лет игры в прятки с новым киевским режимом? Два года отсиживался за границей у мамки под юбкой, чтобы лично в руки не получить повестку на фронт. Подполковник войсковой разведки! За сержантской спиной которого Афган при Союзе и куча всякого дерьма - после него в офицерском звании... И вот на тебе! Крым, мины и беготня по горам с пистолетом на голо! Причем беготня по горам, фотки которых в десятом году ты несколько раз постил у себя в "одноклассниках".
"Я на работе со своей секретаршей - штурмовой винтовкой".
КОтманду такое-то.
Типа.
Ищи дураков в другом месте, камрад. Я-то по силуэту сопок сразу понял, где снималось. Крым. Украинский тогда. Середина хребта Орта-Сырт. Направление на Междуречье внизу в долине.
Еще написал бы что позируешь на вершине Эвереста, блин.
(вид на село Междуречье с хребта Орта-Сырт)
КОтманду, понимаешь.
Так вот, камрад, про твою дочь.
Я обещаю тебе, что я ее вывезу с Руины к себе на Большую Землю. И устрою в хорошем месте. А там дальше будь, что будет.
Внуки, например.
Сечешь, камрад?
Ясен пень, сечешь.
Что я от тебя хочу?
Совсем немного.
Когда я тебя развяжу, ты сядешь на место водителя, нажмешь на педаль газа и повернешь руль влево. В сторону оврага.
И все, камрад.
Через несколько дней, когда погаснет огонь на склонах и снимут оцепление, я принесу сюда цветы.
Лично тебе, камрад.
Ты там своих предупреди, что цветы от меня - твои. Только твои.
Договорились?
Ну и ладно.
Пистолет я брошу на сидение рядом с тобой. На нем твои отпечатки пальцев поверх пальчиков твоего бойца. Так что за меня не переживай. Если после огня на нем что-то останется, все будет работать на бытовуху, камрад.
Да, еще. Ты на старости лет не увлекся рыбалкой? А то у меня с собой удочка. Думал порыбалить на озере сегодня вечером. Но сам видишь, не срослось. Почти весь день на ногах. Может выручишь, возьмешь в машину, чтобы я ее не таскал по сопкам?
Нет?
Так я и думал. Рыбалка для тебя до сих пор бессмысленное занятие. А твои подопечные не могли прихватить снасти? Тоже нет. Обидно. Придется на обратном пути в Новый Свет нести с собой лишний килограмм веса. Ну ладно, это не плита миномета и даже не штурмовая винтовка. Справлюсь.
Зато Маришке не надо будет объяснять, что случилось с нашей удочкой. Тож какой-никакой плюс.
Вот так, камрад.
Довольно разговоров. Жми на педаль и до встречи... где-нибудь там.
В общем, жди меня, камрад. И мы еще с тобой обязательно вспомним наши школьные годы, как сидели за одной партой...
© Румянцев А
Ого! Камрад!
Вижу, у тебя прорезался интерес к тому, каким образом мы с тобой докатились до такой веселой жизни!
Причем последний... Хорошо, хорошо... Будь по-твоему.
В крайний раз мы с тобой виделись больше двадцати лет назад. Тогда, летом девяносто пятого, мы вдвоем славно посидели в подвальном ресторанчике рядом с домом твоих стариков в Витебске.
У меня следующим утром голова трещала жутко. Я-то был в отпуске, отлеживался потом несколько суток на родительском диване. А ты сразу после ресторана умотал на одесский поезд. Спешил на службу.
Ха.
Одесский поезд в июле. По жаре...
В девяносто пятом!
Даже страшно думать, в каком состоянии ты появился у себя в части.
Да...
Почти четверть века прошло, а кажется, что все это было вчера.
Как быстро летит время, камрад.
И если говорить кратко, то пересеклись мы здесь с тобой совершенно случайно. Но, конечно, тебя, камрад, такой ответ не удовлетворит.
Я прав?
Разумеется, я прав...
В общем, не буду углубляться совсем уж в глубь веков, а начну с относительно недавнего времени.
В счастливом, для меня, тринадцатом году, ты вскоре поймешь почему счастливом, ровно за двенадцать месяцев до танков неопределённой ориентации на подступах к Юзовке и ровно за тринадцать месяцев до того дня, когда московский нейрохирург залез в меня своим инструментом, я оказался в смешанной компании на берегу самого синего Черного моря.
Причем оказался я в этой компании, пардон за повтор, совершенно случайным образом. Накануне я приехал поездом с материка в Феодосию, рассчитывая первые дни отпуска на море перекантоваться в Коктебеле, а затем оставшиеся две недели насладиться Крымом в Новом Свете.
Ты спрашиваешь, камрад, почему не поехал сразу в Новый Свет?
Так там жилье у знакомых освобождалось только спустя четыре дня после начала моего планового расслабона на море. А очень хотелось на море, да...
Очень хотелось.
И я даже был согласен на пляж Коктебеля битком набитый бордовой биомассой из Полтавы, Жмеринки и Питера.
В общем, вышел я из поезда Москва-Феодосия весь такой, фраерок столичный, в белых штанах, рубахе и штиблетах на босу ногу. Провел конкурс среди таксистов на тему самой дешевой доставки моей тушки в Коктебель. И почти моментально огласил победителя конкурса. Им оказался паренек лет двадцати с микроавтобусом на десяток пассажиров, в котором мне досталось теплое место рядом с водителем. А в качестве бонуса всю дорогу от вокзала до поселка с видом на гору с профилем Волошина парнишка пытался сагитировать меня съездить "на посмотреть" нумера в Курортном. Ну, ты, камрад, должен знать, как свои пять пальцев этот поселок на другой стороне Карадага. Туда парень как раз и вез почти всех своих пассажиров. А если бы мне не понравилось у тамошнего Гомера, это его номера мне сватал парень, он даром отвез бы меня обратно в Коктебель. Все равно машину в обратку надо было гнать порожняком до Феодосии.
На мое вежливое замечание, что у меня уже есть бронь в Коктебеле и нехорошо отказываться от нее, даже если за нее еще не заплОчено, парень так жалостливо посмотрел на меня, что я почувствовал себя конченным дебилом, который ничего не понимает в жизни. Камрад, мне кажется, я на всю оставшуюся жизнь запомнил его тяжкий, длиной в час вздох прежде чем он вернулся к обстановке на шоссе и нехотя выложил последние козыри.
(Поселок Курортное на фоне Кара-Дага)
И таки да.
Это были очень весомые козыри, камрад. По его словам, на каждом квадратном метре пляжа в Курортном на тот момент отдыхает в два раза меньше людей, чем в Коктебеле. И значительно тише. А до Лисьей бухты с нудистами рукой - подать...
Хы.
Помнишь, камрад, как после физры лазали по стене со стороны улицы на четвертом этаже подглядывать за девчонками в ихней раздевалке? И ты тогда оступился, а я чудом удержал тебя на карнизе?
Да...
Девчонки здорово визжали, заметив нас.
В восьмом классе, говоришь, это было? Может быть, но мне кажется-таки - девятый. Народу в раздевалках было мало. Всех неблатных уже в классе зачистили, и нас стало в два раза меньше...
Так на чем я остановился, камрад? На тишине?
Точно. Тишины мне после Москвы тоже хотелось. Чуть меньше, чем моря, но... И я согласился рассмотреть варианты.
Особенно предлагаемые чЕлом с именем Гомер.
Как результат, назойливый шум возле гостиницы в Коктебеле, где мы оставили одного из наших попутчиков, располагающие манеры Гомера и его жены склонили мой выбор в пользу Курортного.
И я об этом не пожалел, камрад.
Жена Гомера отлично готовила. Ее десятилетний сын приносил еду прямо мне в нумера, а Гомер, хозяин мини гостиницы на двенадцать номеров, вел со мной, как и полагается любому гомеру, неторопливые задушевные беседы о житии-бытии на фоне пиков Карадага и набегающей морской волны.
Да, кстати! Гомер оказался вовсе не этническим греком. Он лишь носил имя своего слепого тезки.
Прикинь, камрад, как я облажался в своих умствованиях! Ведь Гомер был вернувшимся из Средней Азии на родину предков крымским татарином! Впрочем, как и водитель микроавтобуса Феодосия-Курортное, что меня с ним познакомил.
(гора Эчки-Даг со стороны поселка Курортное)
Так вот, вечером третьего дня, часов в шесть, когда я уже сбегал на Эчки-Даг, искупался в море, смыл соль в душе и собрался пожевать кусочек медовой дыни из холодильника, ко мне зашел Гомер и пригласил попробовать шашлык его приготовления. По какому-то особому татарскому рецепту.
Камрад, шашлык из нежнейшего барашка, пальчики оближешь.
Я попытался отказаться, мол, уже вчера ел его шашлык, а сегодня не заказывал. Зачем суетиться? Гомер ответил, что у него мясо все равно готово. Тем более он делает сегодня шашлык для других своих постояльцев, к которым должны присоединиться какие-то ихние знакомые. На круг - семь человек. И как раз за столом есть место для меня.
Для полного комплекта.
Так сказать.
Камрад, у меня приятно ныли ноги после вершин Эчки-Даг, ты ведь бывал на них и знаешь каково подняться туда за два часа от морского пляжа, и мне совсем не хотелось вставать с койко-места и идти жрать шашлык в совершенно чужой для меня компании. Может, к тому моменту, когда из моря вынырнут звезды и Млечный путь опояшет небо, я бы и созрел для общения с человеками... Но тогда мне хотелось лишь сочащегося медом куска дыни во рту и ног, задранных на спинку кровати. Больше ничего.
И мне казалось, после пары вечерних бесед у моря, что Гомер понимает, в общих чертах, мое состояние и ход мыслей. Особенно на закате дня, проведенного мною в горах.
Я на всякий случай отмотал назад в памяти разговор с Гомером, и тут, камрад, я сообразил, что он нарочно заманивает меня на какую-то вечеринку. Причем с корыстной целью. Гомер в свою очередь убедился в моей абсолютной неохоте идти в люди. И даже такой аргумент как шашлык не мог эту упрямую неохоту поколебать. Он, как его татарский родственник-таксист, протяжно, на целую вечернюю молитву Аллаху, вздохнул и сообщил, что среди его постояльцев, которые уже пускают слюни на шашлык, томится одна незамужняя девица, которой просто необходим рыцарь. Без страха и упрека. И необходим он ей не только за столом.
Я вслух удивился.
Разве я похож на такого рыцаря? На что получил дружеское похлопывание по плечу. И пренеприятное известие, что без меня драконы ужасно расплодились и очень ужасно досаждают его протеже, а мой меч без употребления покрылся в ножнах ржавчиной. Пора пускать его в дело. После вопроса, откуда Гомер знает столько подробностей из жизни девицы, я узнал, что она приехала в Курортный развеяться с родней, которая каждый год тусит у Гомера на море. К этому знанию бонусом прилагалось и то, что девица не совсем девица, а двадцатичетырехлетняя вдова, причем вдова уже не первый год, из приданного у нее - лишь покосившийся шлакоблочный родительский замок в Енакиево под Юзовкой и трехлетняя дочка-принцесса. Сам понимаешь, камрад, все это меня, старого пердуна под полтос, не очень вдохновило на подвиги.
Променять сладчайшую дыню на сомнительную девицу! Ровесницу моего младшего сына и твоей дочери. Ну уж нет. Такого добра мне и даром было не надо... Но Гомер сказал, что Маришка опасается одна ходить в горы. Тем более по жаре надо с собой нести много воды. А на Карадаге, предупреждая мою очевидную реплику, она уже была. С экскурсией два раза на этой неделе. И я бы мог ее сводить.
Куда-нибудь.
(стоянка на перевале Маски)
Что ж, я, поскрипывая суставами, поднялся и посмотрел в зеркало. Гомер мне в спину делано равнодушно сообщил, что по мнению его старшей дочери мне идет трехдневная щетина и можно не бриться. Маришке это тоже должно понравиться. А вот майку и шорты лучше одеть свежие. Я буркнул в ответ, что старомоден и хожу всегда на первое свидание бритым, в рубашке и штанах. Никаких маек и шорт... Поняв, что рыба уже не сорвется, Гомер засобирался на выход. От двери, вместо контрольного выстрела, он попросил захватить ноут с фотками. Маришка будет от них в восторге.
Абавязкова.
Да.
Когда я привел себя в надлежащий порядок, я спустился во внутренний дворик гостиницы.
Настоящий, прЫнц, камрад!
Это надо было видеть.
Я, весь такой в белом, с ровным загаром на открытых частях тела, вальяжно спускаюсь по винтовой лестнице!
Да, это надо было видеть, камрад!
Почти Шон Коннери в роли Бонда.
Взбалтывать, но не смешивать, да!..
Меня тут же подхватил Гомер, как никак московский гость, и за ручку отвел к столу, где представил честной компании.
За столом, не считая Маришки, было три пары. Родичи Маришки - она и он - увидели впервые свет в Юзовке, но жили нынче в Киеве. Неплохо зарабатывали в АйТи-индустрии. Какие-то дельцы-программеры. Оба были с телесными параметрами 160 на 160. Один взгляд на них - и сразу становится понятно, почему Маришке нужна компания для походов в горы. Два человека-гамбургера в лучшем случае могли лишь добрести от номера до пляжа и обратно. Не более...
Камрад, не спеши. Я понимаю, тебе интересно, как выглядела Маришка. Всему свое время.
Так вот, ее родственница на самом деле была родной сестрой ее покойного мужа. И Маришку они привезли в Крым на заднем сидении своей красной шестой "мазды" с целью подыскать ей на курорте потенциального мужа. Разумеется, камрад, вслух это не говорилось. И даже может головой не осознавалось. Но сам факт наличия жены покойного брата и его отпрыска вносил некое беспокойство в жизнь человеко-гамбургеров. У них была своя пара спиногрызов, а тут еще мелкая племянница, которую нужно поднимать. А Маришка - всего лишь школьный учитель физры.
В Енакиево!
Сам понимаешь, камрад, донбасский учитель не самый обеспеченный у вас человек. Причем Маришкин отец - наш с тобой ровесник, препод в местном технаре и ее единственный кровный родственник в Енакиево - каких-либо существенных, по мнению гамбургеров, финансовых вливаний в будущее своей внучки сделать был не в силах. А это плохо. Гамбургерам платить за племянницу совсем не хотелось. Но братняя кровь взывала!
Вот такая, понимаешь, диалектическая загогулина.
Спрашиваешь, камрад, что случилось с мужем Маришки? Ничего особенного. Типичная история шахтерского района. Погиб на шахте, когда Маришка была на шестом месяце. Двадцать пять лет было парню. А мать у нее от рака умерла еще в конце девяностых.
О, как.
И почему бы гарну дивчину не сбагрить с рук на южном курорте?
Вот такой расклад, камрад, был на столе у Гомера, когда я там оказался по праву руку Маришки...
Весь вечер я подливал ей по капле винца в рюмку, подбирал помягче и повкуснее кусочки шашлыка и некоторое время крутил картинки на экране ноута.
(сосна на склоне горы Эчки-Даг, вид в сторону Меганома)
Моя фоторабота Маришке нравилась. Но так, без особого фанатизма. Из трусарди она явно не выпрыгивала при виде крымских пейзажей. Да ты, камрад, знаешь, что снимком и видео не передать ни ароматы ветра на Орта-Сырте, ни впрыск в кровь адреналина, когда под ногами шевелится каменная осыпь, ни тем более вкус кожи рук, прожаренной южным солнцем.
Ничего этого картинка на мониторе ноута не передаст. И Маришка была в курсе такого положения вещей.
А я видел, камрад, как она хотела побывать в местах, которые я ей показывал.
Да, очень хотела...
И я предложил отправиться утром на Орта-Сырт. Встать пораньше и махнуть на такси в Веселое. Оттуда и подняться на хребет. Согласись, камрад, для начала восхождения Веселое самое лучшее в плане простоты место. Тем более, если не знаешь точно насколько физически крепок твой напарник, всегда можно без проблем повернуть назад. А я тем вечером еще не понимал, насколько Маришка любит жару и что ей начхать на длину горной тропы...
И Маришка приняла мое предложение.
Тебя интригует, почему я почти ничего еще не сказал о ее дочке?
Да что о ней было говорить?! Лето тринадцатого она проводила вместе с дедом в Енакиево. Родичи наотрез отказались брать ребенка на море. С ним бы у Маришки шансы подцепить мужика были бы, по их мнению, околонулевые.
Итак, мы с Маришкой договорились о завтрашнем дне и она, полностью завладев моим ноутом, выпала из общего разговора.
Краем глаза наблюдая за тем, как моя подопечная бродит по содержимому ноута, я попытался поучаствовать в беседе за столом.
А там было, напомню тебе, камрад, кроме меня и Маришки еще шесть человек.
К описанию Маришкиных родичей стоит добавить лишь то, что в институтские времена они играли в КВН за какую-то украинскую команду. Причем даже в высшей лиге СНГ. И на КВНе они познакомились со второй семейной парой за нашим столом. Вернее, с ее главой. Олегом Острых. Ты наверняка, слышал о нем, камрад. Такого столпа вашей политики невозможно не знать. Я прав?
Разумеется, прав, камрад.
Главу молодежного отделения соцпартии времен Ющенко не знать тебе, камрад, никак нельзя. Депутат Рады. Лицо из зомби-ящика и так далее. Фюрер второго плана вашего полит-серпентария.
Так вот, за столом в качестве специально приглашенной звезды нашего маппет шоу был он. А не я, московский гость. И вокруг этой звезды все и вертелось у нас. Даже я не удержался рядом с Маришкой и задал пару вопросов звезде.
Каких вопросов, спрашиваешь ты, камрад?
Да очень простых.
Мне было любопытно, в чем именно заключается его политработа.
Вдруг он и вправду идейный марксист?
И он мне ответил.
Спьяну, так сказать.
Оказывается, его главная работа - переправка в польский лагерь своих молодых однопартийцев. Где гитлерюгенд учат. Чему? ХЗ. Причем курирует лагерь на территории Польши сидящий за нашим столом польский партийный пан.
Вот так, камрад, я попал в выгребную яму вашей политики.
Черное море, Кара-Даг, вино Черный полковник...
Вскоре отряды Олега будут бодаться в Киеве с Беркутом, а чуть позже засветятся в окопах под Юзовкой.
Лагеря, пАнимаешь.
Ладно, камрад, пойдем дальше.
Поляк, в отличии от своего киевского партнера, ничего о политике не сказал. Как я его ни провоцировал. Одни хихоньки да хаханьки.
Да и хрен с ним, с этим поляком. Главное, на следующее утро мы с Маришкой махнули на Орта-Сырт.
Вдвоем.
У меня было на маршруте намечено несколько точек возврата.
Ты спрашиваешь, намечено в зависимости от физических кондиций Маришки?
Разумеется.
Я с самого начала распланировал варианты быстрого возвращения в цивилизацию, как только замечу, что Маришка сдает. Да, ей было нелегко с непривычки. Но она держалась. И мы шли.
Сначала по хребту в окружении бабочек.
(махаон на склоне хребта Орта-Сырт)
Я едва на заднице не сьехал по каменной осыпи. Затем я посмеялся над Маришкой, когда она остолбенела при виде обычных берез на стоянке Ай-Серез. Оттуда мы двинули к перевалу Маски. Летом там дорога не впечатляет - вокруг лиственный лес.
(стоянка Ай-Серез)
Зеленка, блин.
Мало чего видно. Разве что водопады.
А на хребет Хамбал я ее не повел. Для первого раза было достаточно. Так что с перевала мы оврагами по-быстрому сбежали к озеру Ворон.
И сразу, только скинув майки и штаны, нырнули в озеро.
Как раз в том месте, где мы с тобой сегодня встретились, камрад, да.
А когда смыли соль, устроились ленивыми тюленями на пляжике загорать.
Ты спрашиваешь, что было дальше, камрад? И как быстро Маришка оказалась у меня в койке?
В моей койке - быстро.
Только в ней мы - спали.
Не больше.
Как брат с сестрой.
Вот так.
А если о Вороне... то вечером мы вернулись к Гомеру, упаковали свои вещи и отправились поутру в Новый Свет, сделав его нашей базой, откуда через день уходили в горы. Сокол, Хашки-Кая, Зеленогорье, снова Орта-Сырт и Ворон...
Почему не каждый день горы?
Ты, камрад, издеваешься!
Мы ведь приехали на Море!
На Море!
Да и Маришке не под силу было таскаться по сопкам каждый день.
В общем, чередуя море и горы мы провели вместе две недели. И расстались.
Так. Пара звонков. Как дела, как здоровье...
Мне даже показалось, что расстались навсегда. Однако, камрад, четырнадцатый год все изменил.
В конце июля, когда Юзовка оказалась почти полностью в кольце блокады, я попытался позвонить Маришке. Сотовая связь еще там работала, но она мне не ответила. Попытался связаться через Фейсбук с ее киевскими родственниками. Те тоже не прояснили ситуацию.
Мне, камрад, это не понравилось. И я на выходных рванул на своей тойоте в сторону Енакиево за Маришкой.
Как я, камрад, прорвался внутрь Юзовской агломерации?
Блин, камрад.
Это я-то?!
Да чтобы не прорваться в какую-то Юзовку?! С баблом, карабином на лося, боеприпасами к нему, парой звонков друганам и кучи разрешительных бумажек и корочек с печатями?
И не попасть?
Камрад, я был в Ростове через 10 часов после того как выбрался из пятничной пробки на МКАД! А после обеда в субботу колесил по частному сектору Енакиево, который наполовину был превращен гусеницами танков в руины.
Но дом Маришки уцелел.
По крайней мере одна комната, в которой она и ютилась с дочкой и инсультным отцом.
Спрашиваешь, ходячий отец у нее был или нет?
Маришкин батя лежал с начала лета. И она была прикована к нему. Даже не знаю, что было бы лучше для нее: мгновенная смерть отца вместе с однопалатниками после попадания в больницу ракетной полутонной боеголовки или его медленное умирание на руинах собственного дома.
Вот такие пироги у нас, камрад.
Короче, побросал я всех, Маришку, ее дочку и отца, ихнее кой-какое барахлишко, в машину и попытался выбраться из Енакиево. Не тут-то было.
Оказалось, что вход был задаром, а выход - за плату.
Мы попали под обстрел с терриконов. Пришлось метаться по городу. На машине не просто с российскими номерами, а с московскими.
В какой-то момент едва выскочили из-под гусениц танка неопределенной ориентации.
Какие на нем были метки?
ХЗ.
Думаешь, мне было до разглядывания абстрактных фигур на его борту, когда откуда-то сзади и сверху по мне шмаляют из пулемета?
Вот именно, мне было на это начхать в тот момент.
Я рулил.
Кидал машину то вправо, то влево, тормозил и давал по газам.
В общем, никого не потеряв по дороге я вырулил к каким-то окопам и противотанковым ежам. Там меня и тормознули люди в гражданских штанах и разгрузках с боеприпасами на голое тело. Оказалось, юзовские ополченцы. Моя машина им приглянулась и они захотели ее реквизировать.
Понимаешь.
С помощью нарезного ствола карабина и доброго слова, я попытался им объяснить, что это не улучшит их карму. В ответ они предложили обменять наше барахло на трех ихних раненых. Одного самоходного с оружием и двух - условно живых. И доставить их в юзовский госпиталь. Маришка согласилась, и дальше я перемещался с увеличенной в два раза компанией.
Уже на пустынной улице Юзовки, когда казалось, что все самое плохое позади, мне под машину бросилась женщина.
Лет тридцати.
Крашеная блондинка с темными корнями. Рост метр шестьдесят пять. Одета в цветастое ситцевое платье, плотно прилегавшее к телу. Пустые руки, на ногах - кожаные босоножки.
На вид - упругое, без лишнего жира спортивное тело.
Особая примета - родимое пятно с пятак размером на тыльной стороне ладони.
Все это я разглядел, пока моя тойота тормозила, а женщина очень ловко в прыжке уходила от столкновения.
Когда я понял, что машина не причинит ей особого вреда, я вжал в пол педаль газа. Чуть-чуть промедли, и пуля снайпера вместо того, чтобы снять мне кусок скальпа и улететь в белый свет, расплескала бы мои мозги по салону машины...
Подстава?
Ну да, камрад.
Диверсионная группа тормознула бабой машину, снайпер положил бы первым выстрелом водилу, а вторым - человека с калашниковым на коленях рядом с водилой.
Дальше - делай с практически целой Тойотой что хочешь. И еще был неплохой шанс получить свежие документы местной само назначенной власти. Пропуска какие-нибудь, кодовые таблицы...
Хороший улов.
Потенциально.
Но не срослось.
Я увел машину, а в спину нам не стреляли. Или всего лишь не попали.
Но все время вести мне не могло, камрад.
Когда мы, оставив раненых в Юзовском госпитале, вечером субботы пробирались к границе, к нам прилетела мина.
Взрыв был рядом с машиной. Ее подбросило, но она осталась на ходу. Пробило лишь радиатор, да посекло борта и взрывной волной вынесло остатки стекол.
Из людей попало только мне. Осколок застрял в мозгу и уже машину Маришка выводила через границу без меня. Я очнулся в московской больничке, когда тамошний нейрохирург вынул железку у меня из-за левого уха.
Вот так я в четырнадцатом погулял под Юзовкой.
И вновь встретился с Маришкой, сидевшей рядом с моей койкой, ожидая, когда я очнусь.
Она выплакала все глаза за прошедший месяц.
Мои знакомые пристроили ее отца в хороший хоспис, она сама с дочкой ночевала в моей квартире, а днем сидела рядом со мной.
Такие дела, камрад.
М-да.
Короче, мы расписались, как только я смог ходить. И летом пятнадцатого снова махнули в Новый Свет.
Только теперь мы ходили с учетом моих сил, да.
Сначала тропа Голицына, затем побывали в долинах Ада и Рая по пути к Веселовской бухте.
(долина Рая по пути из Нового Света в Кутлакскую бухту)
Блин.
То, что я пробегал раньше за час с хвостиком, мы мусолили пол дня.
Но оно того стоило.
Потом мы поднялись на Сокол и кричали ветру что было сил.
А перед отъездом даже пошли на Орта-Сырт.
До озера Ворон мы пешком в тот год не добрались, разумеется. Скатались на такси, да...
В августе шестнадцатого мы повторили полностью весь наш первый маршрут. Все тоже самое. Только моря было мало.
Оно было принесено в жертву горам, сну и постели, да.
Почему в этом году на берегу Ворона со мной не было Маришки?
Ха, камрад.
Она сейчас лежит под зонтиком и смотрит как морская волна набегает на пляж в Новом Свете.
И она снова на шестом месяце.
Маришка отпустила меня одного в горы. Она вечером посмотрит мои новые фото наших с нею мест. Вздохнет запах моей кожи и трав, которых я ей принесу.
И даже немного поплачет.
(на хребте Орта-Сырт)
Может быть.
Камрад, ты удивлен, что она отпускает меня одного в горы!
Блин.
Камрад, да что здесь может случиться? В этих исхоженных вдоль и поперек горах? Да еще по жаре за тридцать пять в тени?
Кого опасного я могу встретить здесь на своем пути?
Оленей? Так они сами как зайцы убегают, только услышав мои шаги.
Кабаны?
Блин. Я в Крыму видел только их следы. Они чуют человека лучше оленей и сразу уходят прочь.
Людей?
Я умоляю, камрад, какие люди на туристической тропе в жару за тридцать градусов?
Правильно - никакие.
Туристы и местные ходят по прохладе утром или вечером, а я бегаю днем.
И Маришка знает, что на пяти литрах воды и двух сухарях я отлично пройду наш маршрут.
(водопадик недалеко от стоянки Ай-Серез)
О как, камрад.
Ей ведь невдомек, что, когда я буду дремать в кустах на берегу озера Ворон после пробежки по хребту Орта-Сырт, на пляже появится собственной персоной мой одноклассник - пенсионер, полковник войсковой разведки Украинской армии в отставке.
Блин, камрад.
Я ошибся и ты все еще подполковник, и тебе так и не дали полковничью звездочку на дембель без киевской академии?
Нет?!
Впрочем, это и не важно, камрад.
Теперь это не важно...
Главное, на озере ты был не один, а с дамой.
С дамой, у которой на тыльной стороне ладони есть запоминающееся родимое пятно. И даже без этого пятна, я бы узнал ее лицо. Пусть она теперь окрасила волосы в каштановый цвет.
Вот такие пироги, камрад.
Кто бы мог подумать, что я встречу на озере украинскую ДРГ?!
Никто.
Представь, как я удивился, начав внимательно разглядывать ваши лица через оптику зеркалки!
И что потом, когда я вас узнал, мне надо было делать?!
Звонить в ФСБ?
Камрад, я сегодня утром собирался в спешке и забыл телефон на тумбочке в прихожей.
Тем более, что толку в телефоне, когда возле озера нет мобильной связи. Вокруг-то горы!
Будь у меня телефон, пришлось бы карабкаться на Кучук-Криж. А вы в это время ушли бы на место ночевки.
Да, кстати, где она у вас? Макушка лета. Родники пересохли. Пресная вода только в озере. Мыться можно, а пить - так себе, с взвесью глины и невкусная. Особенно кипячёная. Кроме того, возле озера постоянно кто-то тусит. Если не туристы, так отдыхающие из деревни за горой.
Погоди-ка.
(гора Халасыс-Оба со стороны озера Ворон)
Думаю, вы устроили стоянку как раз у вершины Халасыс-Оба. Там и вид неплохой. Продуваемое место. Нет комаров и клещей. Летом мало кто туда ходит, и близко озеро. Можно изредка спускаться и забирать продукты и бутилированную воду, которую вам привезут из Судака или Морского.
И сразу засечешь любого, кто попытается к вам подняться.
Верно, камрад?
Ха.
Я же говорил!
Так что Маришка сейчас на пляже в Новом Свете моет босоножки в Черном море, а я с тобой, камрад, еду за рулем древнего, как говно мамонта, уазика по горным дорогам вокруг Громовки. Причем твои спутники лежат у нас в виде багажа на задке.
Как я сумел положить всю твою группу, камрад?
Московский шпак и три воЕна-профи с вольнонаемным подручным из Судака!
Блин, камрад. Я пошарил фотиком по кустам, вычислил лежку человека, который вас прикрывал, когда вы купались. Тихонько его обошел по склону и слегка стукнул камнем по затылку. Ничего личного, всего лишь бизнес. Он даже не услышал, как я дышу ему в затылок. Бедняга. Совсем разомлел от жары. Да и ты, камрад, сглупил, что пошел первым к воде. Должен был понимать, что парнишка твой слаб, у него, наверно, уже крышак начало сносить от духоты в долине.
Да, камрад, ты сглупил.
А потом, когда я подошел к вам со стороны деревни, ты лишь слегка удивился, узнав в пришельце своего одноклассника, с которым сидел за одной партой несколько лет. И у которого списывал на алгебре домашнее задание. Впрочем, что ты мог еще тогда обо мне подумать? Ведь ты же наверняка видел в фейсбучике мои прошлогодние фотки из этих мест.
(вид с горы Чок-Сары-Кая в сторону Зеленогорья(Арпата) )
В том числе и ту самую Халасыс-Обу и виды с нее. Может, и площадку для стоянки поэтому там и выбрал... Естественно было, что я и в этом году сюда заявлюсь. Ну, слегка нам всем не повезло. Встретились одноклассники в месте, в котором не предполагали встретиться. Ничего страшного. Поболтали бы ни о чем... Как дела? Все о’кей. Я на полном пенсионе. Вот моя новая жена. А ты как? Нормально. И так далее… А когда приехал бы твой связник на уазике, ты бы сделал вид, что не знаком с ним. Да и у него, наверно, были инструкции не вступать с вами в контакт, если кто-то рядом.
Верно, камрад?
Конечно, верно.
Так что я подошел к вам на пару метров и сунул руку себе в рюкзак. Ты лишь напрягся. Слегка. Ты ведь не мент. Ты - войсковая разведка. Ты на другое надрессирован. И мне это дало время влепить кусок свинца в лоб твоей идейной комиссарши. Вот тут у меня были личные причины, камрад. Извини.
Девять грамм свинца у нее в черепушке - самое оно за подставу в Юзовке. И наверняка у нее за плечами осталось несколько трупаков на Донбассе.
И наверняка именно она была старшей в группе.
В общем, собаке - собачья смерть.
А ты, камрад, в тот момент, когда твоя боевая подружка кулем валилась на землю, попытался броситься на меня. Блин, камрад.
Это просчитывалось на раз.
И второй выстрел в правое плечо тебя сразу остановил.
Думаешь, я забыл, как ты меня положил на пол хуком слева в седьмом классе? Думаешь, я бы позволил тебе приблизиться на расстояние вытянутой руки?
Ошибаешься, камрад.
Уже не тот у нас возраст, чтобы играть в поддавки, да.
Так что вскоре на пляже все было чики-поки. Комиссарша, накинув на голову платок, дремала в теньке под деревьями около воды. Твой напарник загорал лицом вниз на траве чуть в стороне. А ты сам, камрад, перевязанный и упакованный по полной программе томился в кустах.
Ты же мне был нужен живой, камрад.
Еще живой, да.
И когда уазик затарахтел на подъеме, я со стороны пронаблюдал за реакцией водителя. Понял, что это именно ваш связник. Иначе и быть не могло. Что одиночке, явно не из ближайшей деревни, было делать на горном озере на машине? В пожароопасный сезон, когда технике запрещено даже приближаться к Крымским лесам?
Понятно, что у него какой-то пропуск. Но почему он тогда с такой ксивой приехал сюда один? И как только увидел твоих хлопца и девчонку в неглиже сразу выскочил из машины и рванул к ним?!
В общем, стоило мне только показать пистолет, водила сразу сдулся и позволил оформить себя в качестве багажа.
Вот так, камрад.
И теперь мы впятером пробираемся через горы на его уазике, да.
(дорога в ущелье рядом с селом Громовка, в девичестве Шелен)
Спрашиваешь, куда мы направляемся... На кудыкину гору... Не спеши. Чем дольше едем, тем дольше ты живой, камрад. Вот так, да...
Блин, камрад! Ты только сейчас сообразил, что я тебя хочу убить!
Ты просто воплощение Ума и Сообразительности. Разумеется, я тебя не оставлю в живых. Как только мы окажемся на месте, я посажу тебя за руль и столкну машину с обрыва. А на дне оврага тебя и твою компанию ждет громкий трах-тиби-дох. С огнем во все стороны. Бак-то машины наполовину полон. И если сам не взорвется, я ему подсоблю гранатой.
Заметь, вашей гранатой.
Во как, камрад.
Тебя волнует, что меня могут вычислить?!
И наказать!
Блин, камрад. Кто меня будет искать, если не останется никаких улик, а все будет указывать на то, что у атошника снесло крышак и он на отдыхе не поделил со своим побратимом бабу? Причем попутно вы перестреляли друг друга! Кому в голову придет меня искать?
И зачем, главное?
Бытовуха.
Ты с пулей в плече потерял много крови, не справился с управлением уазиком и съехал в пропасть. В машине кроме пистолета твоего бойца ничего криминального нет.
Все. Точка.
Я ведь утопил в озере мины из багажника.
Вы же планировали немножко популять их в вояк с техникой, стоящей под горой Вигла, недалеко от деревни Междуречье. Наверно, труба уже на месте. А боеприпасы вы еще не все притащили. Как представлю, что вы через сопку выпускаете за несколько минут два десятка мин... И они падают, падают и падают сверху в расположение пэвэошных кунгов. А когда начинается детонация топлива и боеголовок ракет, становится совсем весело...
(техника у подножия гор)
Такой у вас был план, камрад?
Разумеется, такой. И я даже могу найти ваш тайник с минометом. Если у меня будет, желание, да.
Как-нибудь потом.
Блин, камрад. Тебя все еще волнует, как я твою группу заборол! Тебе что, веселее станет от моего признания в работе на какую-нибудь российскую спецслужбу?
Уверен?
О'кей.
Да. Я служил последние годы в антитерроре ФСБ.
Полегчало?
Вижу, что не очень. А я о чем предупреждал? Теперь тебя гложет мысль о моем звании, должности и так далее.
И почему ты и другие мои одноклассники об этом не слышали.
Камрад, я тебе сейчас сказок нарасскажу, но ты все равно будешь не удовлетворён. Я ведь могу тебе нарочно соврать в какой-нибудь важной мелочи. Так, забавы ради.
И ты в последние минуты жизни мозги сломаешь, разгадывая шарады.
Прикинь, камрад. Вдруг я придумал Маришку? И на самом деле ползал по горам, разыскивая вашу группу? Хотел, сам тебя взять, камрад. Мы ведь в пятом классе писали сочинение на тему "мой лучший друг". И ты описывал меня, а я - тебя. Помнишь?
Конечно, помнишь. Как можно забыть такое.
И вот, я тебя нашел. И сделаю так, чтобы все считали, что вы само убились. Не только российские органы, но даже эсбэушные твари так решат. Решат и отпустят твою дочку из своих киевских подвалов.
Живой, по крайней мере, камрад.
Они ведь тебе обещали, если даже ты погибнешь на этом задании, не замарав себя предательством Родины, то отпустят ее на все четыре стороны...
Откуда я о знаю о твоей дочери?
Камрад, а чего ради ты бы вернулся на службу после двух лет игры в прятки с новым киевским режимом? Два года отсиживался за границей у мамки под юбкой, чтобы лично в руки не получить повестку на фронт. Подполковник войсковой разведки! За сержантской спиной которого Афган при Союзе и куча всякого дерьма - после него в офицерском звании... И вот на тебе! Крым, мины и беготня по горам с пистолетом на голо! Причем беготня по горам, фотки которых в десятом году ты несколько раз постил у себя в "одноклассниках".
"Я на работе со своей секретаршей - штурмовой винтовкой".
КОтманду такое-то.
Типа.
Ищи дураков в другом месте, камрад. Я-то по силуэту сопок сразу понял, где снималось. Крым. Украинский тогда. Середина хребта Орта-Сырт. Направление на Междуречье внизу в долине.
Еще написал бы что позируешь на вершине Эвереста, блин.
(вид на село Междуречье с хребта Орта-Сырт)
КОтманду, понимаешь.
Так вот, камрад, про твою дочь.
Я обещаю тебе, что я ее вывезу с Руины к себе на Большую Землю. И устрою в хорошем месте. А там дальше будь, что будет.
Внуки, например.
Сечешь, камрад?
Ясен пень, сечешь.
Что я от тебя хочу?
Совсем немного.
Когда я тебя развяжу, ты сядешь на место водителя, нажмешь на педаль газа и повернешь руль влево. В сторону оврага.
И все, камрад.
Через несколько дней, когда погаснет огонь на склонах и снимут оцепление, я принесу сюда цветы.
Лично тебе, камрад.
Ты там своих предупреди, что цветы от меня - твои. Только твои.
Договорились?
Ну и ладно.
Пистолет я брошу на сидение рядом с тобой. На нем твои отпечатки пальцев поверх пальчиков твоего бойца. Так что за меня не переживай. Если после огня на нем что-то останется, все будет работать на бытовуху, камрад.
Да, еще. Ты на старости лет не увлекся рыбалкой? А то у меня с собой удочка. Думал порыбалить на озере сегодня вечером. Но сам видишь, не срослось. Почти весь день на ногах. Может выручишь, возьмешь в машину, чтобы я ее не таскал по сопкам?
Нет?
Так я и думал. Рыбалка для тебя до сих пор бессмысленное занятие. А твои подопечные не могли прихватить снасти? Тоже нет. Обидно. Придется на обратном пути в Новый Свет нести с собой лишний килограмм веса. Ну ладно, это не плита миномета и даже не штурмовая винтовка. Справлюсь.
Зато Маришке не надо будет объяснять, что случилось с нашей удочкой. Тож какой-никакой плюс.
Вот так, камрад.
Довольно разговоров. Жми на педаль и до встречи... где-нибудь там.
В общем, жди меня, камрад. И мы еще с тобой обязательно вспомним наши школьные годы, как сидели за одной партой...
© Румянцев А