Уходящая перестройка
Вместе с уходом из жизни Э.А. Шеварнадзе всё больше погружается в историю эпоха перестройки.
Оценки деятельности Э.А. будут давать историки, политики, граждане, но любые оценки не могут затемнить чувство движения времени, удаление от нас, во многом уже забытой нашим обществом эпохи.
Почти четверть века нет СССР, выросли новые поколения, у которых нет живого чувства того времени. У многих, кто его помнит, оно заслонено последующими двумя десятилетиями, закопано под тремя слоями - девяностыми, нулевыми и летящими к экватору десятыми годами.
Можно сказать, что эпоха перестройки - забытое время. Как маяки ушедшей во тьму страны горят в памяти журнал «Огонёк», программа «Взгляд», Виктор Цой, фильмы «Покаяние» и «АССА» - прямые и искривлённые ростки просыпающегося мира.
Современники не чувствуют потребности понять перестройку. Это следствие более широкого явления - нежелания понять историю нашей страны при одновременной, погружённости, во внешние формы, оболочку истории - фактов, представлений, символов. Такой вот парадокс.
Это, пожалуй, от того, что история это не прошлое - это знание, устремлённое в будущее, это ответы на вопросы настоящего, где прошлое лишь подсобный материал.
Раз у нас в стране нет этой устремлённости, а сегодняшняя истина ищется в том, что «мы потеряли», то и знание многих наших соотечественников носит реакционный, обращённый назад характер.
Лето 1991-го года, залитая солнцем лужайка перед Школой государственного управления им. Кеннеди в Гарварде. Жаркий июнь. Я сижу за столом, положив локти на разогретое, жгущее дерево, читаю книгу, поднимая, время от времени, глаза на окружающее здание красного кирпича. Стеклянные двери отворяются, выходит Э.А. Шеварнадзе - он проводил в школе встречу. Серый костюм, снежные волосы, характерный, наклонённый вперёд полёт головы.
Э.А. садится в чёрную машину и уезжает в далёкое прошлое. Оставляя нас с вопросами, ответы на которые искала далёкая теперь уже перестройка.
Оценки деятельности Э.А. будут давать историки, политики, граждане, но любые оценки не могут затемнить чувство движения времени, удаление от нас, во многом уже забытой нашим обществом эпохи.
Почти четверть века нет СССР, выросли новые поколения, у которых нет живого чувства того времени. У многих, кто его помнит, оно заслонено последующими двумя десятилетиями, закопано под тремя слоями - девяностыми, нулевыми и летящими к экватору десятыми годами.
Можно сказать, что эпоха перестройки - забытое время. Как маяки ушедшей во тьму страны горят в памяти журнал «Огонёк», программа «Взгляд», Виктор Цой, фильмы «Покаяние» и «АССА» - прямые и искривлённые ростки просыпающегося мира.
Современники не чувствуют потребности понять перестройку. Это следствие более широкого явления - нежелания понять историю нашей страны при одновременной, погружённости, во внешние формы, оболочку истории - фактов, представлений, символов. Такой вот парадокс.
Это, пожалуй, от того, что история это не прошлое - это знание, устремлённое в будущее, это ответы на вопросы настоящего, где прошлое лишь подсобный материал.
Раз у нас в стране нет этой устремлённости, а сегодняшняя истина ищется в том, что «мы потеряли», то и знание многих наших соотечественников носит реакционный, обращённый назад характер.
Лето 1991-го года, залитая солнцем лужайка перед Школой государственного управления им. Кеннеди в Гарварде. Жаркий июнь. Я сижу за столом, положив локти на разогретое, жгущее дерево, читаю книгу, поднимая, время от времени, глаза на окружающее здание красного кирпича. Стеклянные двери отворяются, выходит Э.А. Шеварнадзе - он проводил в школе встречу. Серый костюм, снежные волосы, характерный, наклонённый вперёд полёт головы.
Э.А. садится в чёрную машину и уезжает в далёкое прошлое. Оставляя нас с вопросами, ответы на которые искала далёкая теперь уже перестройка.