Удушение будущего
Война за ношение жёлтой звезды иностранного агента, ведущаяся российскими властями с частью российских НКО, проходит под знаком расширительного толкования политики. Последней фактически считается любая деятельность НКО, которая доставляет неудобства нынешним властям.
Такое толкование имеет следствие. Получается, что любые, направленные против НКО через суды и прокуратуры действия властей это не исполнение закона, а тоже политическая деятельность. Подобное лечат подобным. Против одной политики воюет другая политика, одетая для виду в судейские мантии и синие прокурорские мундиры со звёздами на погонах.
Налицо примитивизация политического организма, всё большее сведение его российскими властями к голой силе. Сначала не избранная на честных выборах Госдума России принимает не устраивающие заинтересованную часть общества репрессивные «законы», затем исполнители пытаются эти не имеющие правовой природы «законы» применять, имея ясно читаемую цель ослабить гражданское общество.
Нет оснований отрицать политическую природу НКО просто в силу того, что их деятельность способствует созданию государства, которое идёт на смену сегодняшней сословной бюрократической системе.
Свободный дух учреждений, формируемых снизу правозащитными, экологическими, контролирующими выборы, выступающими в защиту прав ЛГБТ и другими НКО противостоит сегодняшним назначаемым сверху «органам власти». От объединения граждан в НКО до формирования новой власти шаг не слишком большой.
Речь, по существу, идёт о революции, сломе существующего порядка и ликвидации господствующего положения в обществе, которое занимает сегодня сословие бизнес-бюрократов. Однако эта революция началась осенью 2011 года в мирной форме - путём принуждения властей к честным выборам, на основе массового контроля общества за выборами и массового участия в голосовании.
Учтя трагический опыт начала прошлого века и последовавших событий, российское общество гораздо осторожнее относится сегодня к политическому насилию.
Пойдут ли события по такому сценарию - вопрос не очевидный. Но, во всяком случае, пока активная часть общества при всех сомнениях, видит смысл своей деятельности в таком политическом решении. И здесь НКО, организованная часть гражданского общества, выступает основой, сетью, направляющей граждан в русло иного, устроенного по другому, чем сегодня политического организма.
Поэтому любое разрушение или подавление НКО приводит к ослаблению государственной деятельности, формирующей новую Россию снизу, исходя из воли и действий самодеятельных граждан. Несомненно, это и является целью властей, не способных реализовать позитивные для страны цели и видящих смысл своей деятельности исключительно в самосохранении.
Но если будущее России - не существование в качестве «ближнего зарубежья Китая», а вхождение в семью стран с либерально-демократическим устройством, то иностранное финансирование НКО не только не представляет проблемы, но является нормальным.
Это ведь только с позиции сегодняшних сословных бюрократических бизнес-властей укрепление работы российских НКО иностранными деньгами считается антигосударственной деятельностью.
Война российских властей с НКО ведёт, пожалуй, вовсе не к будущему насилию, а к усилению гниения нашего общества. Что наглядно показал опыт СССР.
Не так давно один российский историк, сравнивая падение Российской Империи и СССР отметил, что в первом случае создалось, всё-таки, Белое Движение, которое худо-бедно несколько лет воевало с интернациональным коммунизмом. А в 1991 году не нашлось ни одного командира Советской Армии, который построил бы свою часть, напомнил о присяге и выступил в защиту социалистического отечества. Да и не только в армии, но и во всей многомиллионной массе членов КПСС таких организованных сил не обнаружилось.
СССР сгнил и распался не только в территориальном смысле. Весь последующий «залоговый» захват собственности и приватизация власти, длящаяся и по сей день, это плата за аморфность, неорганизованность нашего общества. У него было желание другой жизни, но не было того, что есть сегодня - НКО, сумевших структурировать и превратить в практическую политику взгляды общества.
Последние выступают не только в качестве организующей силы, но и как кадровый резерв для будущей власти. Профессиональные люди, прошедшие в НКО школу контроля выборов, защиты экологии, прав граждан, являются естественной основой для формирования будущих российских правительств. Других хороших кандидатов, способных решительно перестроить политику российского государства, в нашем обществе нет. И те, что есть, сформированы годами упорной деятельности.
Дело здесь даже и не в конкретных практических навыках, а в том, что власть нуждается в притоке людей не коррумпированных, лишённых тех специфических навыков, которые формируются у выдвиженцев нашей номенклатурной системы.
Гниение сегодняшней власти заметно не только по «путингам», показавшим отсутствие массовой активной поддержки, не только по подводящей итог вертикализации коррумпированности, не только по измельчавшим до ничтожности фигурам во власти. Оно заметно и по той ревности и злобности, с которой уходящий строй хватает всё ещё цепкими пальцами то новое, которое он видит в российском обществе. «Мёртвый хватает живого». И верит, что пока он может хватать, он всё ещё жив.
Такое толкование имеет следствие. Получается, что любые, направленные против НКО через суды и прокуратуры действия властей это не исполнение закона, а тоже политическая деятельность. Подобное лечат подобным. Против одной политики воюет другая политика, одетая для виду в судейские мантии и синие прокурорские мундиры со звёздами на погонах.
Налицо примитивизация политического организма, всё большее сведение его российскими властями к голой силе. Сначала не избранная на честных выборах Госдума России принимает не устраивающие заинтересованную часть общества репрессивные «законы», затем исполнители пытаются эти не имеющие правовой природы «законы» применять, имея ясно читаемую цель ослабить гражданское общество.
Нет оснований отрицать политическую природу НКО просто в силу того, что их деятельность способствует созданию государства, которое идёт на смену сегодняшней сословной бюрократической системе.
Свободный дух учреждений, формируемых снизу правозащитными, экологическими, контролирующими выборы, выступающими в защиту прав ЛГБТ и другими НКО противостоит сегодняшним назначаемым сверху «органам власти». От объединения граждан в НКО до формирования новой власти шаг не слишком большой.
Речь, по существу, идёт о революции, сломе существующего порядка и ликвидации господствующего положения в обществе, которое занимает сегодня сословие бизнес-бюрократов. Однако эта революция началась осенью 2011 года в мирной форме - путём принуждения властей к честным выборам, на основе массового контроля общества за выборами и массового участия в голосовании.
Учтя трагический опыт начала прошлого века и последовавших событий, российское общество гораздо осторожнее относится сегодня к политическому насилию.
Пойдут ли события по такому сценарию - вопрос не очевидный. Но, во всяком случае, пока активная часть общества при всех сомнениях, видит смысл своей деятельности в таком политическом решении. И здесь НКО, организованная часть гражданского общества, выступает основой, сетью, направляющей граждан в русло иного, устроенного по другому, чем сегодня политического организма.
Поэтому любое разрушение или подавление НКО приводит к ослаблению государственной деятельности, формирующей новую Россию снизу, исходя из воли и действий самодеятельных граждан. Несомненно, это и является целью властей, не способных реализовать позитивные для страны цели и видящих смысл своей деятельности исключительно в самосохранении.
Но если будущее России - не существование в качестве «ближнего зарубежья Китая», а вхождение в семью стран с либерально-демократическим устройством, то иностранное финансирование НКО не только не представляет проблемы, но является нормальным.
Это ведь только с позиции сегодняшних сословных бюрократических бизнес-властей укрепление работы российских НКО иностранными деньгами считается антигосударственной деятельностью.
Война российских властей с НКО ведёт, пожалуй, вовсе не к будущему насилию, а к усилению гниения нашего общества. Что наглядно показал опыт СССР.
Не так давно один российский историк, сравнивая падение Российской Империи и СССР отметил, что в первом случае создалось, всё-таки, Белое Движение, которое худо-бедно несколько лет воевало с интернациональным коммунизмом. А в 1991 году не нашлось ни одного командира Советской Армии, который построил бы свою часть, напомнил о присяге и выступил в защиту социалистического отечества. Да и не только в армии, но и во всей многомиллионной массе членов КПСС таких организованных сил не обнаружилось.
СССР сгнил и распался не только в территориальном смысле. Весь последующий «залоговый» захват собственности и приватизация власти, длящаяся и по сей день, это плата за аморфность, неорганизованность нашего общества. У него было желание другой жизни, но не было того, что есть сегодня - НКО, сумевших структурировать и превратить в практическую политику взгляды общества.
Последние выступают не только в качестве организующей силы, но и как кадровый резерв для будущей власти. Профессиональные люди, прошедшие в НКО школу контроля выборов, защиты экологии, прав граждан, являются естественной основой для формирования будущих российских правительств. Других хороших кандидатов, способных решительно перестроить политику российского государства, в нашем обществе нет. И те, что есть, сформированы годами упорной деятельности.
Дело здесь даже и не в конкретных практических навыках, а в том, что власть нуждается в притоке людей не коррумпированных, лишённых тех специфических навыков, которые формируются у выдвиженцев нашей номенклатурной системы.
Гниение сегодняшней власти заметно не только по «путингам», показавшим отсутствие массовой активной поддержки, не только по подводящей итог вертикализации коррумпированности, не только по измельчавшим до ничтожности фигурам во власти. Оно заметно и по той ревности и злобности, с которой уходящий строй хватает всё ещё цепкими пальцами то новое, которое он видит в российском обществе. «Мёртвый хватает живого». И верит, что пока он может хватать, он всё ещё жив.