Как родина отплатила своим победителям
Людмила Алексеева В передаче «Без дураков» я говорила на очень важную для меня, да и вообще очень важную тему. О том, что тех, кто вернулся с войны, и тех, кто все 4 невероятные совершенно года выдерживал вдали от фронта, старались лишить самоуважения, которое должно быть у победителей в такой страшной, длинной и кровавой войне. Когда меня спросили, в чем это заключалось, я не нашлась, что ответить сразу.
Конечно, самое страшное впечатление было - это как поступили с теми, кого искалечила война. Люди без рук, без ног, обожженные, страшные, - начиная уже с 1944 года, и особенно после ее окончания, они заполнили Москву. Это были не только москвичи, которые пострадали в боях, но и люди из других мест. Потому что, хотя и в Москве тогда было голодно - люди жили на карточках, - но, все-таки, в Москве было легче, чем во всей остальной стране, которая очень тяжело и очень голодно жила и после войны, еще и 1946 и 1947 годах.
Их было очень много, этих инвалидов войны. Молодые ребята. Если он был без ног, то на такой, знаете… Они не на протезах были, у них такие были деревянные, как табуреточки, - маленькие такие, на колесиках, и они, руками отталкиваясь от земли, вот на этих деревяшках передвигались. И кто-то из них милостыню просил, кто-то пел, играл. Часто встречались среди них пьяные. Понятно, ведь жизнь-то, в общем, для них, нормальная человеческая жизнь, кончилась.
Ну, пусть их кто-нибудь осуждает - мы не осуждали. Мы таких даже не жалели, мы им сочувствовали, мы понимали. А потом вдруг, буквально в один день, такие люди с улиц Москвы исчезли, все до одного.
Мы не знали, что с ними произошло. Потом только, уже после смерти Сталина стали просачиваться сообщения, что их выселили. Всех собрали и выселили куда-то на острова, где, ну, их кормили и давали им дожить. Представляете себе, что это за жизнь была?
Вот как поступили с людьми, которых война искалечила, которые свои совсем молодые жизни отдали этой войне. Вот так с ними поступила Родина. Не мать, а мачеха.
А еще меня очень… «возмущало» - это не то слово, я просто даже не знаю, как это сказать. Ведь, у нас в окружениях, в страшных битвах гибло огромное количество людей. Бывало, что десятки тысяч. Я об этом особенно помню вот уже сколько лет, потому что и у моего отца, не вернувшегося с фронта, была такая же участь. Он попал в окружение - это Вторая ударная армия, которая шла пытаться снять блокаду с Ленинграда. Они попали в окружение под Старой Руссой, в Мясном бору (так лес назывался, потому что там много дичи было), попали в окружение - это десятки тысяч человек - и там погибли. И вот, это страшное название как-то иначе зазвучало, и местные люди, местные крестьяне не ходили после войны в этот лес ни за ягодами, ни за грибами, ни за дичью. Потому что там под каждым кустом лежали погибшие и от голода, и от снарядов.
И государство копейки не дало и никаких усилий не употребило на то, чтобы предать этих воинов земле - они так там и остались лежать, добыча диких зверей.
Потом только возникли такие добровольческие отряды поисковиков, которые искали останки этих людей, до сих пор ищут каждое лето. И погребают безымянными, потому что те, ну, медальоны, которые у каждого военного должны были быть, они были из какого-то плохого металла, и все истлели. Целый редко-редко удается обнаружить. Поисковики говорят, что когда они находят останки немецких солдат, то вот эти медальоны на них сохраняются. А на наших - нету, потому что и здесь сэкономили, на металле.
Вот, вы знаете, что до сих пор к 65-летию победы сказали «Обеспечим ветеранов войны квартирами». Сколько их осталось живо через 65 лет, ветеранов той войны? Горсточка. И до сих пор мы читаем, никак даже они, оставшиеся до сих пор, 65 лет промыкавшись кое-как по каким-то углам, до сих пор не могут получить сносного человеческого жилья. Вот это и значит унижение.
Я уж не говорю о том, как разговаривали, как допрашивали тех, кто попал в плен и из плена вернулся. Их же отправляли в лагеря, сотни тысяч тех, кто попал в плен, их отправляли в лагеря как предателей.
Муж моей тети, Василий Чумаков, - он оказался в плену, бежал из плена и войну довоевал. А потом, когда вернулся в родной Херсон, он рассказывал, как его допрашивали. Говорили: «А как ты в плен попал?» -Он рассказывает. - «Ну, вот, ты не заслуживаешь доверия. А, может быть, ты завербованный немцами был?» - Он рассказывает, как безвыходная была ситуация, когда оказался в плену - ну, раненый был, не мог встать и уползти не мог, беспомощный был. А ему этот кгбшник, который его допрашивал, говорит: «Да, ты уползти не мог, но застрелиться ты мог, чтобы не попасть в плен?»
Вот как обращались с людьми, которые вернулись с войны победителями. Вот такая песня там была:
Мы тебе колхозом дом построим,
чтобы было видно по всему:
здесь живет семья российского героя,
грудью отстоявшего страну.
Это в песне так. А на самом деле, они вернулись и ходили в тех шинелях, в которых воевали, потому что ни на пальто, ни на костюм не было денег, голодные ходили, по углам ютились. Вот так родина отплатила своим победителям.
Ну вот, собственно. Конечно так длинно я не могла бы говорить. Но это до сих пор… потому что в каждом из них каждого из нас унижали.
Оригинал
Дневник ВОВ 1941-1945 годов. Не придуманные истории.
ВСЕ мои посты в ЖЖ здесь.
Конечно, самое страшное впечатление было - это как поступили с теми, кого искалечила война. Люди без рук, без ног, обожженные, страшные, - начиная уже с 1944 года, и особенно после ее окончания, они заполнили Москву. Это были не только москвичи, которые пострадали в боях, но и люди из других мест. Потому что, хотя и в Москве тогда было голодно - люди жили на карточках, - но, все-таки, в Москве было легче, чем во всей остальной стране, которая очень тяжело и очень голодно жила и после войны, еще и 1946 и 1947 годах.
Их было очень много, этих инвалидов войны. Молодые ребята. Если он был без ног, то на такой, знаете… Они не на протезах были, у них такие были деревянные, как табуреточки, - маленькие такие, на колесиках, и они, руками отталкиваясь от земли, вот на этих деревяшках передвигались. И кто-то из них милостыню просил, кто-то пел, играл. Часто встречались среди них пьяные. Понятно, ведь жизнь-то, в общем, для них, нормальная человеческая жизнь, кончилась.
Ну, пусть их кто-нибудь осуждает - мы не осуждали. Мы таких даже не жалели, мы им сочувствовали, мы понимали. А потом вдруг, буквально в один день, такие люди с улиц Москвы исчезли, все до одного.
Мы не знали, что с ними произошло. Потом только, уже после смерти Сталина стали просачиваться сообщения, что их выселили. Всех собрали и выселили куда-то на острова, где, ну, их кормили и давали им дожить. Представляете себе, что это за жизнь была?
Вот как поступили с людьми, которых война искалечила, которые свои совсем молодые жизни отдали этой войне. Вот так с ними поступила Родина. Не мать, а мачеха.
А еще меня очень… «возмущало» - это не то слово, я просто даже не знаю, как это сказать. Ведь, у нас в окружениях, в страшных битвах гибло огромное количество людей. Бывало, что десятки тысяч. Я об этом особенно помню вот уже сколько лет, потому что и у моего отца, не вернувшегося с фронта, была такая же участь. Он попал в окружение - это Вторая ударная армия, которая шла пытаться снять блокаду с Ленинграда. Они попали в окружение под Старой Руссой, в Мясном бору (так лес назывался, потому что там много дичи было), попали в окружение - это десятки тысяч человек - и там погибли. И вот, это страшное название как-то иначе зазвучало, и местные люди, местные крестьяне не ходили после войны в этот лес ни за ягодами, ни за грибами, ни за дичью. Потому что там под каждым кустом лежали погибшие и от голода, и от снарядов.
И государство копейки не дало и никаких усилий не употребило на то, чтобы предать этих воинов земле - они так там и остались лежать, добыча диких зверей.
Потом только возникли такие добровольческие отряды поисковиков, которые искали останки этих людей, до сих пор ищут каждое лето. И погребают безымянными, потому что те, ну, медальоны, которые у каждого военного должны были быть, они были из какого-то плохого металла, и все истлели. Целый редко-редко удается обнаружить. Поисковики говорят, что когда они находят останки немецких солдат, то вот эти медальоны на них сохраняются. А на наших - нету, потому что и здесь сэкономили, на металле.
Вот, вы знаете, что до сих пор к 65-летию победы сказали «Обеспечим ветеранов войны квартирами». Сколько их осталось живо через 65 лет, ветеранов той войны? Горсточка. И до сих пор мы читаем, никак даже они, оставшиеся до сих пор, 65 лет промыкавшись кое-как по каким-то углам, до сих пор не могут получить сносного человеческого жилья. Вот это и значит унижение.
Я уж не говорю о том, как разговаривали, как допрашивали тех, кто попал в плен и из плена вернулся. Их же отправляли в лагеря, сотни тысяч тех, кто попал в плен, их отправляли в лагеря как предателей.
Муж моей тети, Василий Чумаков, - он оказался в плену, бежал из плена и войну довоевал. А потом, когда вернулся в родной Херсон, он рассказывал, как его допрашивали. Говорили: «А как ты в плен попал?» -Он рассказывает. - «Ну, вот, ты не заслуживаешь доверия. А, может быть, ты завербованный немцами был?» - Он рассказывает, как безвыходная была ситуация, когда оказался в плену - ну, раненый был, не мог встать и уползти не мог, беспомощный был. А ему этот кгбшник, который его допрашивал, говорит: «Да, ты уползти не мог, но застрелиться ты мог, чтобы не попасть в плен?»
Вот как обращались с людьми, которые вернулись с войны победителями. Вот такая песня там была:
Мы тебе колхозом дом построим,
чтобы было видно по всему:
здесь живет семья российского героя,
грудью отстоявшего страну.
Это в песне так. А на самом деле, они вернулись и ходили в тех шинелях, в которых воевали, потому что ни на пальто, ни на костюм не было денег, голодные ходили, по углам ютились. Вот так родина отплатила своим победителям.
Ну вот, собственно. Конечно так длинно я не могла бы говорить. Но это до сих пор… потому что в каждом из них каждого из нас унижали.
Оригинал
Дневник ВОВ 1941-1945 годов. Не придуманные истории.
ВСЕ мои посты в ЖЖ здесь.