Сегодня мне опять процитировали Лукьяненко.
Я даже читать не стал. В дерьмо лучше не лазать руками, чтоб не запачкаться.
Но подумать, подумалось.
Это каким бы громогласным рупором стал бы Саша Пушкин, если б не шел на поводу собственных чувств, а отдался б целиком и полностью Бенкендорфу?
И писал бы тогда, сидя в просторной мраморной зале, что-то вроде:
Богодугодный лик светился, на фоне утренней Невы,
Великий князь наш воротился...
Я не Пушкин, но тематику произведений можно было бы представить: «Какие Декабристы? Какой цвет России?! Суки они! Подонки! Все до одного, ясно? Да к черту лицей, Пущин с Дельвигом - бездарности хуже Батюшкова...»
Одно Светило в государстве - царь-батюшка, коему бы Александр Сергеевич, в чине колежского секретаря (или может, точнее, пажа?) исправно бы служил. Чернила, там подать, портянки царские постирать...
Смешно? Мне тоже.
Поэт на то и поэт, что ставит свое творчество выше сиюминутных глупостей.
Несравнимы они, Поэт и Государство, каким бы крепким последнее не было в данный момент. Имя-то Поэта - вечно.
И правильное Государство это понимает. Как понимал Николай, предложивший Александру Сергеевичу собственное покровительство.
Временное, конечно.
Живой Пушкин, ясное дело, сам по себе весьма неудобен - вспыльчив, заносчив.
Даром, что предок его имел близким другом и крестным отцом самого Петра Алексеевича.
То ли дело, Пушкин - букинистический, выверенный, в толстом переплете. Этот не станет писать про душку Воронцова пасквилей вроде "Полумилорд, полукупец", и не будет Баркова, хи-хи, цитировать в обществе. Cтоит себе тихонько так, на полочке и не шуршит. Но даже в таком, обрезанном, утрушенном, обобщенном, отредактированном и много раз переизданном варианте, Пушкин ни на секунду не поёт льстивую хвалу самодержцу и не топчет в безумной ярости ненавистых государю соседей. Честь имеет. Ту самую, что славила, славит и будет славить имя великого поэта еще много-много веков.
А этот мусор, всплывший на волне писательства третьесортных романов, извините, на то и мусор, что плавает. Перегниет, и утонет и никто не вспомнит борзописца, на заре XXI века отрисовавшего столицу Московского княжества под брендовые имена ;некогда популярных фирм.