Что есть истина?
"Истина настолько проста, что за неё даже обидно", - сказал кто-то умный, уже не помню, кто.
Люди ищут её и думают, что когда найдут, это будет нечто фееричное. Когда же они её находят, оказывается, что она проста, очевидна и при этом потрясающа. Она всегда была рядом.
Они ищут её в чём-то броском, внешнем, формальном. Принимают за неё галлюцинации, мишуру, пустые шоу. Когда же они находят её, оказывается, что создание своей реальности гораздо ярче, чем блуждание по чужим.
Люди думают, что истина находится снаружи, что некто исключительный владеет ею, и если поделится, то сразу изменит их жизнь. Поэтому всегда так много лжепророков и лжеучителей, и поэтому они так популярны. На самом деле истина находится внутри них самих и не может быть принесена извне. Истина, принесённая извне, есть ложь, пока человек её не осознает.
Чтобы найти её, нужно прилагать усилия. "Истина внутри тебя", - поначалу это утверждение разочаровывает. Хочется чуда, праздника, лёгкости. В ответ услужливая действительность подсовывает какой-нибудь суррогат, клоуна, который начинает щекотать нас под мышками, создавая иллюзию "праздника".
Пока человек не готов, он не осознает истину, даже если услышит. Сколько раз я проходила мимо неё, и через много лет возвращалась, хлопала себя по лбу и думала: «Как же я не видела этого раньше!» Потом перестала удивляться этому эффекту, поняв как метафору, то, что истина опережает нас на некоторое время и как зерно, упавшее в подсознание, некоторое время «вызревает там», выполняя свою невидимую работу, чтобы потом прорасти в сознание.
Для себя я определяю истину как законы божественного мироустройства. Обобщая, можно сказать, что истина - это Бог. Без принятия того, что за всей нашей жизнью начиная от физического существования и заканчивая духовными аспектами стоит некая Высшая сила, настолько непостижимая, что все попытки определить её земным языком терпят поражение, без принятия этого постулата и связи истины с ним, определить истину невозможно. Мы начинаем путать её с правдой, или, вместо определения её сути, скатываемся к описанию способов её найти.
Как можно найти то, не знаю что? Способы найти нечто неопределённое не заменяют определение этого самого неопределённого.
«Что такое сознание?»
«Нууу…это вот, знаешь, бывает, оно есть, а иногда некоторые его теряют», - объяснение звучит примерно так.
Недавно наткнулась на попытки одного доктора каких-то-там-наук вывести истину как «красоту», «свидетельство авторитетов» или «интуицию». Бывает…
Метафорически истину гениально изобразил Николай Ге. Настолько точно, что Синод потребовал снять картину с выставки, где она экспонировалась первый раз. И настолько гениально, что Третьяков отказался её покупать, и Лев Толстой писал ему об этом, прося за картину и художника. Собственно, Толстому мы обязаны тем, что картина появилась в собрании Третьяковки.
Почему её так сразу и так сильно невзлюбили?
Потому, что весь образный ряд художника говорит именно о том, насколько трудно найти истину и насколько она может быть нелицеприятной с первого взгляда. Да и со всех последующих тоже. Даже порой отталкивающей. Вся метафора картины о том, как мы не принимает истину.
В этом полотне Ге нарушает все существовавшие на тот момент каноны изображения Христа, уводя его фигуру в тень, изображая измученным, взлохмаченным, напряжённым, непривлекательным. В нём нет ничего духовного, величественного, просветлённого. Пилат же, напротив, энергичен, уверен в себе, исполнен достоинства, ироничен, стоит в луче света. Туда, в свет он шёл, чтобы остановиться на пару минут для диалога с заключённым, приговорённым первосвященниками к смерти. Символически получается, что свет не приемлет Христа, что «направление движения Пилата» правильное, верное, и всё его позёрство и формализм и есть истина.
Не об этом ли писал Исаия, пророчествуя:
«2. Ибо Он взошёл пред Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в Нём ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нём вида, который привлекал бы нас к Нему.
3. Он был презрен и умалён пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице своё; Он был презираем, и мы ни во что не ставили Его.
4. Но Он взял на Себя наши немощи, и понёс наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом».
Последняя фраза наиболее примечательна, поскольку там, где истину трудно воспринять, люди склонны принимать за неё нечто прямо противоположное, приписывая это «прямо противоположное» Богу. Чем выше истина, тем она болезненнее, тем с большей охотой она отвергается людьми.
«Что есть истина?» вопрошал Пилат у Истины. Он не получил ответа, - потому не получил, что вопрос его был всуе. Живой Ответ стоял пред ним, но Пилат не видел в Истине ее истинности. Предположим, что Господь не только своим вопившим молчанием, но и тихими словами ответил бы римскому Прокуратору: «Я есть Истина». Но и тогда, опять-таки, вопрошавший остался бы без ответа, потому что не умел признать Истину за истину…» - пишет Флоренский А.П. о картине Ге.
Синод, кстати, и по сей день не принимает метафоричность Ге, перенося своё неприятие на все остальные его произведения «Страстного цикла».
Добавлю только, что самой Истине пофигу, что мы о ней думаем. Она от этого существовать не перестанет. Просто периодически будет стучаться в темечко, иногда ненавязчиво, а порой очень даже внятно. Потому, что некоторые, пока им ангел по башке лопатой не стукнет, в себя не придут. И хорошо ещё, если ангел (шёпотом) :)
Люди ищут её и думают, что когда найдут, это будет нечто фееричное. Когда же они её находят, оказывается, что она проста, очевидна и при этом потрясающа. Она всегда была рядом.
Они ищут её в чём-то броском, внешнем, формальном. Принимают за неё галлюцинации, мишуру, пустые шоу. Когда же они находят её, оказывается, что создание своей реальности гораздо ярче, чем блуждание по чужим.
Люди думают, что истина находится снаружи, что некто исключительный владеет ею, и если поделится, то сразу изменит их жизнь. Поэтому всегда так много лжепророков и лжеучителей, и поэтому они так популярны. На самом деле истина находится внутри них самих и не может быть принесена извне. Истина, принесённая извне, есть ложь, пока человек её не осознает.
Чтобы найти её, нужно прилагать усилия. "Истина внутри тебя", - поначалу это утверждение разочаровывает. Хочется чуда, праздника, лёгкости. В ответ услужливая действительность подсовывает какой-нибудь суррогат, клоуна, который начинает щекотать нас под мышками, создавая иллюзию "праздника".
Пока человек не готов, он не осознает истину, даже если услышит. Сколько раз я проходила мимо неё, и через много лет возвращалась, хлопала себя по лбу и думала: «Как же я не видела этого раньше!» Потом перестала удивляться этому эффекту, поняв как метафору, то, что истина опережает нас на некоторое время и как зерно, упавшее в подсознание, некоторое время «вызревает там», выполняя свою невидимую работу, чтобы потом прорасти в сознание.
Для себя я определяю истину как законы божественного мироустройства. Обобщая, можно сказать, что истина - это Бог. Без принятия того, что за всей нашей жизнью начиная от физического существования и заканчивая духовными аспектами стоит некая Высшая сила, настолько непостижимая, что все попытки определить её земным языком терпят поражение, без принятия этого постулата и связи истины с ним, определить истину невозможно. Мы начинаем путать её с правдой, или, вместо определения её сути, скатываемся к описанию способов её найти.
Как можно найти то, не знаю что? Способы найти нечто неопределённое не заменяют определение этого самого неопределённого.
«Что такое сознание?»
«Нууу…это вот, знаешь, бывает, оно есть, а иногда некоторые его теряют», - объяснение звучит примерно так.
Недавно наткнулась на попытки одного доктора каких-то-там-наук вывести истину как «красоту», «свидетельство авторитетов» или «интуицию». Бывает…
Метафорически истину гениально изобразил Николай Ге. Настолько точно, что Синод потребовал снять картину с выставки, где она экспонировалась первый раз. И настолько гениально, что Третьяков отказался её покупать, и Лев Толстой писал ему об этом, прося за картину и художника. Собственно, Толстому мы обязаны тем, что картина появилась в собрании Третьяковки.
Почему её так сразу и так сильно невзлюбили?
Потому, что весь образный ряд художника говорит именно о том, насколько трудно найти истину и насколько она может быть нелицеприятной с первого взгляда. Да и со всех последующих тоже. Даже порой отталкивающей. Вся метафора картины о том, как мы не принимает истину.
В этом полотне Ге нарушает все существовавшие на тот момент каноны изображения Христа, уводя его фигуру в тень, изображая измученным, взлохмаченным, напряжённым, непривлекательным. В нём нет ничего духовного, величественного, просветлённого. Пилат же, напротив, энергичен, уверен в себе, исполнен достоинства, ироничен, стоит в луче света. Туда, в свет он шёл, чтобы остановиться на пару минут для диалога с заключённым, приговорённым первосвященниками к смерти. Символически получается, что свет не приемлет Христа, что «направление движения Пилата» правильное, верное, и всё его позёрство и формализм и есть истина.
Не об этом ли писал Исаия, пророчествуя:
«2. Ибо Он взошёл пред Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в Нём ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нём вида, который привлекал бы нас к Нему.
3. Он был презрен и умалён пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице своё; Он был презираем, и мы ни во что не ставили Его.
4. Но Он взял на Себя наши немощи, и понёс наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом».
Последняя фраза наиболее примечательна, поскольку там, где истину трудно воспринять, люди склонны принимать за неё нечто прямо противоположное, приписывая это «прямо противоположное» Богу. Чем выше истина, тем она болезненнее, тем с большей охотой она отвергается людьми.
«Что есть истина?» вопрошал Пилат у Истины. Он не получил ответа, - потому не получил, что вопрос его был всуе. Живой Ответ стоял пред ним, но Пилат не видел в Истине ее истинности. Предположим, что Господь не только своим вопившим молчанием, но и тихими словами ответил бы римскому Прокуратору: «Я есть Истина». Но и тогда, опять-таки, вопрошавший остался бы без ответа, потому что не умел признать Истину за истину…» - пишет Флоренский А.П. о картине Ге.
Синод, кстати, и по сей день не принимает метафоричность Ге, перенося своё неприятие на все остальные его произведения «Страстного цикла».
Добавлю только, что самой Истине пофигу, что мы о ней думаем. Она от этого существовать не перестанет. Просто периодически будет стучаться в темечко, иногда ненавязчиво, а порой очень даже внятно. Потому, что некоторые, пока им ангел по башке лопатой не стукнет, в себя не придут. И хорошо ещё, если ангел (шёпотом) :)