Из воспоминаний литовского коммуниста Юстаса Палецкиса
«...Мои самые ранние воспоминания связаны с русско-японской войной 1904-1905 годов и первой русской революцией. Впоследствии одной из первых книг, попавшихся мне, был большой том переплетённого собрания бюллетеня «Дневник войны». Оттуда на всю жизнь в памяти остались подробности этой несчастной войны. Назубок я знал места важнейших сражений - Тюренчен, Вафангоу, Шахэ, Ляоян, Мукден, Порт-Артур... С тревогой следил я по «Дневнику войны» за походом эскадр Рожественского и Небогатова к Цусиме, болел душой за каждый корабль, потопленный в той печальной морской битве. Имена броненосцев, крейсеров, участвовавших в битве, как и имена русских и японских генералов и адмиралов, я знал лучше, чем тезисы катехизиса, которые мне вдалбливали в голову чуть ли не с шестилетнего возраста.
Научившись играть на балалайке, затем на мандолине, я с увлечением исполнял и напевал популярный тогда вальс «На сопках Маньчжурии».
В моих детских мечтах видное место занимали фантастические планы о войне, которая должна кончиться победой над Японией. В этих планах изобретались то подводные броненосцы многократно улучшенного типа по сравнению с жюльверновским «Наутилусом», то неуязвимые воздушные крейсеры, то дальнобойные орудия, которыми можно было бы из Владивостока обстреливать Токио. Конечно, в реализации этой воинственной фантастики самому себе уделялась активная роль. В мечтах, как в сказках, которые тоже читал с охотой, возможными становились самые невероятные превращения. То я видел себя в роли необыкновенного изобретателя, то становился командующим могучей эскадрой, которая неожиданно появляется у берегов Японии и в отместку за Цусиму, за смерть адмирала Макарова, особенно потрясшую меня, топит весь японский флот».
(Палецкис Ю. В двух мирах. 1974 г. Стр. 9).
Научившись играть на балалайке, затем на мандолине, я с увлечением исполнял и напевал популярный тогда вальс «На сопках Маньчжурии».
В моих детских мечтах видное место занимали фантастические планы о войне, которая должна кончиться победой над Японией. В этих планах изобретались то подводные броненосцы многократно улучшенного типа по сравнению с жюльверновским «Наутилусом», то неуязвимые воздушные крейсеры, то дальнобойные орудия, которыми можно было бы из Владивостока обстреливать Токио. Конечно, в реализации этой воинственной фантастики самому себе уделялась активная роль. В мечтах, как в сказках, которые тоже читал с охотой, возможными становились самые невероятные превращения. То я видел себя в роли необыкновенного изобретателя, то становился командующим могучей эскадрой, которая неожиданно появляется у берегов Японии и в отместку за Цусиму, за смерть адмирала Макарова, особенно потрясшую меня, топит весь японский флот».
(Палецкис Ю. В двух мирах. 1974 г. Стр. 9).