Жизнь и судьба
Как неожиданно прекрасно прошел вчера вечер.
К нам приехал друг из Нижневартовска, Андрей, а его приезды всегда отличаются нашей повышенной алко-гастро-культурной активностью - все выходные уделяем ему время, т.к. видимся редко.
В этот раз "алко" из списка незаметно ушло, оставив остальные радости жизни. Про рестораны писать не буду, но все три дня вечера национальной кухни - грузинской, итальянской и вот сегодня "Водограй" намечается...
А вот о чем хочу написать, так это о театре. Я давно на границе сознания держала желание сходить в Театр Европы на "Жизнь и судьба". Слашала восторженные отзывы, но все как-то не складывалось. А тут мы решили сводить Андрея в театр на что-то легкое и заглянули на билетер.ру. И среди многих комедий я увидела этот спектакль. Практически не ожидала, что в день спектакля на него могут быть билеты, но Сережа позвонил прямо в МДТ и оказалось, что еще 8 мест есть. Ну мы решили воспользоваться возможностью и пойти на драму вместо комедии.
Я первый раз к своему стыду была в МДТ и поразилась, насколько много публики вмещает в себя маленький зал. Народ толпился, сидел в проходах, но все растворились в спектакле до полной тишины.
Сюжет настолько многоуровневый, что пересказывать его - неблагодарное дело. Переплетения судеб многих людей на фоне войны, репрессий сталинского режима и еврейского геноцида. Семья московского профессора Штрума, лагерь военнопленных в Польше, лагерь заключенных на русском Севере, последнее письмо одинокой матери из еврейского гетто к своему сыну - все это держит в полном внимании в течение почти 4 часов.
Я очень хочу теперь перечитать роман Гроссмана, по которому поставлен спектакль, чтобы разобраться в нюансах сложного сюжета, так много глубоких мыслей было передано на сцене, причем такими художественными способами, что еще до ночи всплывали мысли с внезапным пониманием - а оказывается!...
И все актеры, даже вторых ролей, проживают каждый момент на сцене с полной отдачей, так что даже выходя на поклон, Татьяна Шестакова, исполняющая роль матери, влажными глазами смотрела в зал, а мне, смотревшей на нее снизу, казалось, что ее сейчас уведут к тому рву, где расстреливали всех жителей еврейского гетто.
Каждый играл на надрыве, у каждого своя трагедия - Женя, разрывающаяся между нелюбимым и жестоким бывшим мужем, которого арестовали, по ее, как ей кажется вине, и любимым и успешным полковником, любящим ее со всей страстью; Люда, потерявшая в войне сына и первого мужа, и теперь умоляющая второго мужа каяться перед советом в несуществующих ошибках только бы сохранить жизнь, сам Штрум в конфликте инстинкта самосохранения и совести, полковник Новиков, "преступно" задерживающий на 8 минут начало Сталинградской битвы ради жизни молодых солдатов, узники лагерей. казалось бы попавшие все в одну мясорубку, но и там отчаянно защищающие свои взгляды, воюющие между собой...
И над всеми этими человеческими судьбами - Жизнь, неизменно продолжающаяся, несмотря ни на что. И в гетто идущие на заклание люди находят силы поддерживать друг друга, и среди ужаса войны находится место горячей любви мужчины и женщины, и даже в лагере шокирующая смерть одного - только эпизод, и вот уже его тело волочат по сцене в привычном марше под музыку... Жизнь продолжается.
Меня зацепила одна фраза, произнесенная в политическом споре с коммунистом меньшевиком-эсером: "Я не верю в мировое добро, я верю в человеческую доброту". Ради общего добра уничтожались тысячи людей, концлагеря строились ради добра и война тоже велась ради добра, но на этом фоне доброта отдельного человека - солдата, подавшего воды раненому врагу, крестьянина, передавшего кусок хлеба через решетку гетто, - эта доброта неистребима.
Я выходила из зала с глазами на мокром месте, не это ли чувство называется катарсисом?
К нам приехал друг из Нижневартовска, Андрей, а его приезды всегда отличаются нашей повышенной алко-гастро-культурной активностью - все выходные уделяем ему время, т.к. видимся редко.
В этот раз "алко" из списка незаметно ушло, оставив остальные радости жизни. Про рестораны писать не буду, но все три дня вечера национальной кухни - грузинской, итальянской и вот сегодня "Водограй" намечается...
А вот о чем хочу написать, так это о театре. Я давно на границе сознания держала желание сходить в Театр Европы на "Жизнь и судьба". Слашала восторженные отзывы, но все как-то не складывалось. А тут мы решили сводить Андрея в театр на что-то легкое и заглянули на билетер.ру. И среди многих комедий я увидела этот спектакль. Практически не ожидала, что в день спектакля на него могут быть билеты, но Сережа позвонил прямо в МДТ и оказалось, что еще 8 мест есть. Ну мы решили воспользоваться возможностью и пойти на драму вместо комедии.
Я первый раз к своему стыду была в МДТ и поразилась, насколько много публики вмещает в себя маленький зал. Народ толпился, сидел в проходах, но все растворились в спектакле до полной тишины.
Сюжет настолько многоуровневый, что пересказывать его - неблагодарное дело. Переплетения судеб многих людей на фоне войны, репрессий сталинского режима и еврейского геноцида. Семья московского профессора Штрума, лагерь военнопленных в Польше, лагерь заключенных на русском Севере, последнее письмо одинокой матери из еврейского гетто к своему сыну - все это держит в полном внимании в течение почти 4 часов.
Я очень хочу теперь перечитать роман Гроссмана, по которому поставлен спектакль, чтобы разобраться в нюансах сложного сюжета, так много глубоких мыслей было передано на сцене, причем такими художественными способами, что еще до ночи всплывали мысли с внезапным пониманием - а оказывается!...
И все актеры, даже вторых ролей, проживают каждый момент на сцене с полной отдачей, так что даже выходя на поклон, Татьяна Шестакова, исполняющая роль матери, влажными глазами смотрела в зал, а мне, смотревшей на нее снизу, казалось, что ее сейчас уведут к тому рву, где расстреливали всех жителей еврейского гетто.
Каждый играл на надрыве, у каждого своя трагедия - Женя, разрывающаяся между нелюбимым и жестоким бывшим мужем, которого арестовали, по ее, как ей кажется вине, и любимым и успешным полковником, любящим ее со всей страстью; Люда, потерявшая в войне сына и первого мужа, и теперь умоляющая второго мужа каяться перед советом в несуществующих ошибках только бы сохранить жизнь, сам Штрум в конфликте инстинкта самосохранения и совести, полковник Новиков, "преступно" задерживающий на 8 минут начало Сталинградской битвы ради жизни молодых солдатов, узники лагерей. казалось бы попавшие все в одну мясорубку, но и там отчаянно защищающие свои взгляды, воюющие между собой...
И над всеми этими человеческими судьбами - Жизнь, неизменно продолжающаяся, несмотря ни на что. И в гетто идущие на заклание люди находят силы поддерживать друг друга, и среди ужаса войны находится место горячей любви мужчины и женщины, и даже в лагере шокирующая смерть одного - только эпизод, и вот уже его тело волочат по сцене в привычном марше под музыку... Жизнь продолжается.
Меня зацепила одна фраза, произнесенная в политическом споре с коммунистом меньшевиком-эсером: "Я не верю в мировое добро, я верю в человеческую доброту". Ради общего добра уничтожались тысячи людей, концлагеря строились ради добра и война тоже велась ради добра, но на этом фоне доброта отдельного человека - солдата, подавшего воды раненому врагу, крестьянина, передавшего кусок хлеба через решетку гетто, - эта доброта неистребима.
Я выходила из зала с глазами на мокром месте, не это ли чувство называется катарсисом?