Дерево и старик Подушкин
Ещё пара старых офортов.
Старый платан:
1986, офорт на целлулоиде, 10х8см.
Старик Подушкин делает лодку:
1986, офорт на целлулоиде, 11х15см.
Это его настоящая фамилия. Подушкин. Имени не помню, к сожалению.
Летом 1983го нас отправили в Керчь, на производственную практику. Работать над "темой труда". Но вынужденное занятие можно превратить и в удовольствие. Смотря как подойти к теме.
На судоремонтном заводе тогда стоял деревянный сарай . В нём старик Подушкин строил небольшие шлюпки и ялики для судов, что стояли в ремонте.
Причём безо всяких чертежей, на глаз.
Для работы он использовал верёвочки, которыми отмерял пропорции и всего однин инструмент, похожий на небольшую мотыгу (он на переднем плане). Владел ею Подушкин виртуозно. Рубил, резал, строгал, а однажды ловко заточил мне карандаши. Остроты она была исключительной, стружки как масляные вились из-под лезвия. А когда он правил жало своего чудо-инструмента (гладким толстым бруском металла, никаких напильников и наждаков!), сталь сама становилась мягкой , жало гнулось и вытягивалось на глазах, я смотрел на это как на чудо.
Сарай был сбит из пожелтевших сосновых досок, и яркий свет, влетевший в небольшое окно, многократно отражался от золотистых стен, всё волшебно светилось и мерцало, даже тени. Я сидел в углу с этюдником, пытался всё это уловить.
Никогда я потом не видел такого света.
Этюд тогда вышел. Он даже висел в коридоре факультета, куда вешали удачные, по мнению педагогов, работы студентов. Оттуда его и спёрли. Ещё одно признание, народное, так сказать. Жаль, что нет фотографии, хотелось бы теперь взглянуть, что там было.
На офорте я фигуру Подушкина додумал.Не было его на картине. Надо было тогда написать портрет. Хороший был старик.
PS
Да, в то время я был загипнотизирован офортами Рембрандта. Это и заметно.
Старый платан:
1986, офорт на целлулоиде, 10х8см.
Старик Подушкин делает лодку:
1986, офорт на целлулоиде, 11х15см.
Это его настоящая фамилия. Подушкин. Имени не помню, к сожалению.
Летом 1983го нас отправили в Керчь, на производственную практику. Работать над "темой труда". Но вынужденное занятие можно превратить и в удовольствие. Смотря как подойти к теме.
На судоремонтном заводе тогда стоял деревянный сарай . В нём старик Подушкин строил небольшие шлюпки и ялики для судов, что стояли в ремонте.
Причём безо всяких чертежей, на глаз.
Для работы он использовал верёвочки, которыми отмерял пропорции и всего однин инструмент, похожий на небольшую мотыгу (он на переднем плане). Владел ею Подушкин виртуозно. Рубил, резал, строгал, а однажды ловко заточил мне карандаши. Остроты она была исключительной, стружки как масляные вились из-под лезвия. А когда он правил жало своего чудо-инструмента (гладким толстым бруском металла, никаких напильников и наждаков!), сталь сама становилась мягкой , жало гнулось и вытягивалось на глазах, я смотрел на это как на чудо.
Сарай был сбит из пожелтевших сосновых досок, и яркий свет, влетевший в небольшое окно, многократно отражался от золотистых стен, всё волшебно светилось и мерцало, даже тени. Я сидел в углу с этюдником, пытался всё это уловить.
Никогда я потом не видел такого света.
Этюд тогда вышел. Он даже висел в коридоре факультета, куда вешали удачные, по мнению педагогов, работы студентов. Оттуда его и спёрли. Ещё одно признание, народное, так сказать. Жаль, что нет фотографии, хотелось бы теперь взглянуть, что там было.
На офорте я фигуру Подушкина додумал.Не было его на картине. Надо было тогда написать портрет. Хороший был старик.
PS
Да, в то время я был загипнотизирован офортами Рембрандта. Это и заметно.