Наверх и вниз.
Шахматные биографии интересны одним общим процессом: сначала превращения активной эктоплазмы, до поры до времени и игрой не знакомой, в боевую шахматную машину, иногда очень высокого уровня, для которой любой прокол - сенсация, а потом, после десятка-двух лет борьбы с такими же боевыми устройствами наверху, ее постепенная деградация до эндоплазмы, уже активностью не обладающей.
Все это и грустно, и больно, и трагикомично. И имеет отношение не только к сильнейшим, и не только к шахматам. Те - только удобный пример.
Если путь наверх - это полет на все более сильных крыльях, то спуск - попытка удержаться на крыльях сильно поредевших, опереться на опыт, на перелицовку оставшихся средств.
Интересно, что болельщики это понимают по себе: молодость болеет за растущих, а старость- за тех, кто каким-то чудом еще держится на высоте, пусть уже и не максимальной.
Тема эта богата. Как-нибудь к ней вернусь.
В качестве иллюстрации: Карпов - 3 возраста: детство, чемпионская молодость, и вот уж и 59 лет.
Все это и грустно, и больно, и трагикомично. И имеет отношение не только к сильнейшим, и не только к шахматам. Те - только удобный пример.
Если путь наверх - это полет на все более сильных крыльях, то спуск - попытка удержаться на крыльях сильно поредевших, опереться на опыт, на перелицовку оставшихся средств.
Интересно, что болельщики это понимают по себе: молодость болеет за растущих, а старость- за тех, кто каким-то чудом еще держится на высоте, пусть уже и не максимальной.
Тема эта богата. Как-нибудь к ней вернусь.
В качестве иллюстрации: Карпов - 3 возраста: детство, чемпионская молодость, и вот уж и 59 лет.