Латынина-литератор
Рекомендовали почитать ее "Охоту на Изюбря"
Начал:
"Денис Черяга, заместитель генерального директора Ахтарского
металлургического комбината, сошел по трапу на бетонную гладь
Домодедовского аэропорта в девять часов утра. Утро было замечательное -
прозрачное и осеннее, как бы тронутое сединой приближающейся зимы, и
( Read more... )
Брови императорского чиновника изумленно выгнулись.
- Я плохо знаю историю вашей техники, - сказал Бредшо, - но кое-что я знаю, потому что мне то и дело хвастались вашими достижениями... Пятьсот лет назад ученые преподнесли государю Анаю замечательную игрушку, которая вертелась силою пара. Если бы эти ученые думали не о том, как услужить государю, а о том, как увеличить производительность промышленности, они бы сделали вместо красивой игрушки двигатель, работающий от силы пара. Но вам не нужно было двигателя, потому что, насколько я понимаю, общее количество и списки вещей, производимых в цехах, строго регламентированы, и превысить производительность означает впасть в непозволительную роскошь и насмеяться над властью регламентирующего чиновника.
Баршарг сидел неподвижно, как кошка перед прыжком.
- Триста лет назад, - продолжал Бредшо, - ...
Двадцать лет назад храм Шакуника начал, одно за другим, совершать открытия, в основном в области химии. Если бы в стране существовал слой частных собственников, эти открытия немедленно были бы использованы для производства новых красителей, новых тканей и новых удобрений. Но так как в стране существовали только законы, запрещающие вводить новые механизмы и разрушать сложившуюся структуру цехов, эти открытия остались в тайне. Храм использовал их, чтобы морочить головы людям, вплоть до самых выкопоставленных чиновников, чтобы набить себе цену, для того, чтобы добыть власть, наконец... Я понятно выражаюсь?
- Вполне, - проговорил чиновник империи. - Вы хотите сказать, что запрет на частную собственность уничтожил и науку.
Бредшо кивнул.
- Рано или поздно - нас найдут. И встанет вопрос, что делать с планетой? Наш мир устроен не так, как ваш. В нем множество свободных государств. Международное законодательство запрещает вмешиваться во внутренние дела другого государства, независимо от того, нравится вам его строй или нет. Но международный совет вправе запретить торговлю со страной, нарушающей права человека. Это значит, что наши правительства не будут поддерживать империю, а будут поддерживать Варнарайн, как прообраз национального государства, основанного на частной собственности и представительном образе правления. И поддерживать, - подчеркнул Бредшо, - ровно настолько, насколько Варнарайн и в самом деле будет уважать неприкосновенность собственности и права человека. Я не себя имею в виду, - насмешливо сказал Бредшо. - Я Хайшу Малого Кувшина, например, имею в виду, который, конечно, контрабандист и даже сволочь большая, однако не шпион. И вообще - варить людей - знаете ли, не всякое принуждение есть закон.
Баршарг усмехнулся. Чужеземец все-таки не выучился говорить по-вейски. Законодательство - не может быть международным. Государство не может быть национальным. Варнарайн не может быть - государством. Есть право государства, нет прав человека: есть лишь долг подданных и обязанности чиновников. Что касается свободы... Слово "свобода" вообще-то имеет два различных значения. В отрицательном своем значении оно употребляется любым бунтовщиком, как лозунг против любой власти, которую тот намеревается свергнуть. Положительное значение этого слова состоит в том, что свободный человек - не раб, не вольноотпущенник, не серв, не наемный работник, и он не зависит никоим образом от частного лица, а зависит непосредственно от государства.
Человек, несомненно, говорил то, что, как он считал, будет приятно услышать Баршаргу. И по этому, и по тому, с какой легкостью он выдавал секреты своей страны, и по тому, как радел о свободе его друг в королевстве, и по жуткому предложению о совете пятисот Малых Кувшинов...
- О да, - громко сказал Баршарг. - Такая мощь, как ваша, это, несомненно, под силу лишь свободному государству.
Араван подошел к окну. Светало. Костер во дворе потух, котел унесли. Монашек поливал маслом пяточки ворот, закрытых на ночь от духов и злоумышленников. Солнце всходило: огромное, дивное. Мир и город внизу лежали у ног, плоские крыши складывались в рисунок и имя Великого Света. Скоро исчезнут ложные имена. Баршарг повернулся к чужеземцу.
Reply
Reply
Leave a comment