В чёрном-чёрном лесу стоял...
Вечер. В комнате темно. Телевизор бросает блики на окружающие предметы. На экране дяденька. Слегка полноват, волосы зачёсаны назад. Он размахивает руками и говорит обыкновенный текст необыкновенным голосом. Перед телевизором сидит светловолосая девочка одиннадцати лет, зажимая рот обеими руками, она сдерживает приступы смеха. А дяденька не унимается... Он популяризирует историю. Он очень старается...
Радзинский вышел в тираж... Уже сложно уловить смысл, погружённый в такую эмоциональную оболочку. Настолько шаблонизированную и, зачастую, не попадающую в текст по смыслу, что в голове рождается пародия.
Попробуйте и вы голосом и интонациями "популяризатора исторической попсы" произнести следующий текст:
В чёрном-чёрном лесу
Стоял чёрный-чёрный дом
В чёрном-чёрном доме
Была чёрная-чёрная комната
В чёрной-чёрной комнате...
(реклама на ОРТ)
Радзинский вышел в тираж... Уже сложно уловить смысл, погружённый в такую эмоциональную оболочку. Настолько шаблонизированную и, зачастую, не попадающую в текст по смыслу, что в голове рождается пародия.
Попробуйте и вы голосом и интонациями "популяризатора исторической попсы" произнести следующий текст:
В чёрном-чёрном лесу
Стоял чёрный-чёрный дом
В чёрном-чёрном доме
Была чёрная-чёрная комната
В чёрной-чёрной комнате...
(реклама на ОРТ)