(no subject)
Новый Год - очень коварный праздник. Даже если попытаться убежать ото всего знакомого, от любых контактов, Новый Год ни за что не оставит в одиночестве. Действительно, что может быть естественнее, например, чем знакомство с попутчиками в поезде? Я съел недельную дозу валерьянки и ни с кем знакомиться не собирался, планировал поспать, но уже минут через пять после отправления пил с соседом виски с колой. В этом есть какая-то неотвратимость, рок.
Сосед оказался солистом-гитаристом и историком-аспирантом из нашего же универа (который он нежно именовал «путягой») по совместительству, именно по совместительству. Из тех людей, с которыми и не заметишь, как не успев познакомиться, уже пьешь и вообще трепешься про что попало. И тут-то и проявилось коварство Нового Года. Не оставляя в одиночестве, отвлекая от собственной рефлексии (или хотя бы здорового сна), он безжалостно бросает тебя на чужую рефлексию, на чужие воспоминания. Очень ярко, а выпитый предварительно алкоголь все делает обычно ярким, высвечивает неявные связи, тебе демонстрируют, что твои трагедии, если отбросить подробности, не уникальны, в целом у всех так. И выхода нет, совсем нет.
Зато мне рассказали про место, куда я точно хочу. Я не боюсь высоты, крови, тараканов, я боюсь покойников. Нет, не трупов как таковых, трупы, если их не пытаться, скажем, употреблять в пищу в несвежем виде, меня не пугают. Но вот духов да живых мертвецов я боюсь. Хотя и не очень верю в них. Отсюда у меня куча занятных производных страхов. Я просто панически боюсь плавать. Я боюсь шкафов - мне постоянно кажется, что оттуда вот-вот посыпятся мертвые японские девочки. Наверное, бояться высоты все-таки практичнее, с высотой сталкиваешься гораздо реже, чем со шкафами.
И хочу я туда, где призраки водятся. Причем вполне себе среди бела дня водятся. Хочу с палаткой. Хотя бы на сутки. Надо бы со своим страхом встретиться. Но, как всегда, на пути у мечты встают преграды. Я не помню, как назывались те места, про которые мне рассказывал сосед. Более того, я не помню, как звали соседа. В телефонной книге, разумеется, записан его номер. Но в телефонной книге за праздники появилось просто неимоверное количество записей типа «Саня» или «Колян». Я прекрасно, в деталях, помню рассказ о встрече с призраком в лесу, где в прошедшую войну были бои. Я прекрасно помню кучу подробностей о немецкой экипировке и реконструкции вообще, под рассказ о которых пару раз за поездку даже засыпал. Я даже помню, кто нас пивом поил, когда закончилось виски, а про бутылку шампанского в рюкзаке я еще не вспомнил. Но я упорно не помню имен и названий. Из меня бы получился замечательный конспиратор. Я бы ни за что не сдал явок- тупо не вспомнил бы. Если начнется война, пойду в связные. Завтра же начну практиковаться - обзвоню все новые контакты)
Сосед оказался солистом-гитаристом и историком-аспирантом из нашего же универа (который он нежно именовал «путягой») по совместительству, именно по совместительству. Из тех людей, с которыми и не заметишь, как не успев познакомиться, уже пьешь и вообще трепешься про что попало. И тут-то и проявилось коварство Нового Года. Не оставляя в одиночестве, отвлекая от собственной рефлексии (или хотя бы здорового сна), он безжалостно бросает тебя на чужую рефлексию, на чужие воспоминания. Очень ярко, а выпитый предварительно алкоголь все делает обычно ярким, высвечивает неявные связи, тебе демонстрируют, что твои трагедии, если отбросить подробности, не уникальны, в целом у всех так. И выхода нет, совсем нет.
Зато мне рассказали про место, куда я точно хочу. Я не боюсь высоты, крови, тараканов, я боюсь покойников. Нет, не трупов как таковых, трупы, если их не пытаться, скажем, употреблять в пищу в несвежем виде, меня не пугают. Но вот духов да живых мертвецов я боюсь. Хотя и не очень верю в них. Отсюда у меня куча занятных производных страхов. Я просто панически боюсь плавать. Я боюсь шкафов - мне постоянно кажется, что оттуда вот-вот посыпятся мертвые японские девочки. Наверное, бояться высоты все-таки практичнее, с высотой сталкиваешься гораздо реже, чем со шкафами.
И хочу я туда, где призраки водятся. Причем вполне себе среди бела дня водятся. Хочу с палаткой. Хотя бы на сутки. Надо бы со своим страхом встретиться. Но, как всегда, на пути у мечты встают преграды. Я не помню, как назывались те места, про которые мне рассказывал сосед. Более того, я не помню, как звали соседа. В телефонной книге, разумеется, записан его номер. Но в телефонной книге за праздники появилось просто неимоверное количество записей типа «Саня» или «Колян». Я прекрасно, в деталях, помню рассказ о встрече с призраком в лесу, где в прошедшую войну были бои. Я прекрасно помню кучу подробностей о немецкой экипировке и реконструкции вообще, под рассказ о которых пару раз за поездку даже засыпал. Я даже помню, кто нас пивом поил, когда закончилось виски, а про бутылку шампанского в рюкзаке я еще не вспомнил. Но я упорно не помню имен и названий. Из меня бы получился замечательный конспиратор. Я бы ни за что не сдал явок- тупо не вспомнил бы. Если начнется война, пойду в связные. Завтра же начну практиковаться - обзвоню все новые контакты)