Об иллюстрациях Туве Янссон к «Охоте на Снарка»
Теперь-то мы уже знаем, что Туве Янссон была не просто знаменитой писательницей, но и большой художницей. С самого детства она безостановочно рисовала, не раз подчеркивала, что именно искусство является ее настоящим призванием, и расписала немало зданий в родном Хельсинки и вокруг него: от ресторанов и отелей до детских садов и даже церковного алтаря. С ее тягой к рисованию ей, казалось бы, прямой путь был в книжную иллюстрацию. Однако именно профессиональным книжным иллюстратором Янссон никогда и не была - удивительно, но помимо собственных книг ее внимание привлекли только три произведения: «Хоббит» Дж. Р.Р. Толкина, «Алиса в Стране чудес» Льюиса Кэрролла и «Охота на Снарка» его же. Да и ее рисунки ко всем этим трем книгам как-то непросто назвать «иллюстрациями» - скорее фантазиями художника на заданную тему. Любящий муми-троллей читатель увидит здесь знакомые все лица: «Хоббит» превратится в историю дальнего похода компании отважных снусмумриков, «Алиса» предстанет бравой филифьонкой, а «Охота на Снарка» оборачивается собранием печальных хемулей.
Это узнавание - первое, что привлекает зрителя в иллюстрациях Янссон. Можно было бы вообразить, что этот мир маленького и странного был единственным знакомым ей миром, но это опровергает первый же взгляд на ее картины. В ее живописи, печально, кстати, недооцененной, мы видим яркие краски, широкие, смелые мазки и вообще все то, от чего Янссон так упорно отказывается в книгах. «Охота на Снарка», нарисованная в 1959 году, стала ее первым опытом иллюстрации несобственных книг.
Но, как и в последующем «Хоббите» (1961), она придерживается здесь стиля, найденного для муми-троллей: черно-белый рисунок, тщательная штриховка, маленькие фигурки, теряющиеся на темном фоне. Ее интересует не столько сказочная природа Толкина или абсурдистская природа Кэрролла, во всех текстах ей видится ее любимая тема: трагическое одиночество маленького существа, его страх перед большим и пугающим миром. «Охота на Снарка», которую, кажется, и Кэрролл писал для игры, и переводчик Григорий Кружков воспринял прежде всего как комические стихи для детей, а не философский текст для взрослых, должна была бы изо всех сил сопротивляться такой трактовке. Но не сопротивляется.
Потому что в самом тексте слишком много непонятного. А непонятный мир - он уже пугает. У Янссон в рисунках с самого начала появляются какие-то маленькие черненькие существа, преследующие несчастных охотников. Из одной строки про «скалы, провалы и бездны» тут вырастает тревожный пейзаж с кричащими скалами и рогами, торчащими из воды, словно путешественников кто-то преследует. Ну как будто и у Кэрролла нет этой тревоги - есть конечно, и раздается вдалеке крик Бармаглота/Хворобья, и на банкира нападает ужасный Кровопир, и «таинственный сумрачный суд» приговаривает провинившуюся козу к пожизненной каторге. Только в тексте весь страх разгоняется смехом, а у художника места для смеха не остается.
Но нельзя сказать при этом, что рисунки Янссон противоречат тексту, - они гораздо вернее ему, чем почти столетняя традиция снарковских иллюстраций. Ведь начиная с самых первых рисунков Генри Холлидея «Снарк» читался (и рисовался) как усложненная «Алиса», философская притча, требующая в качестве иллюстрации нагромождения разнообразных образов. Весь этот художественный завал Туве Янссон как будто расчищает, оставляя в книге только самих населяющих ее существ. И впервые в истории публикаций «Снарка» сами эти существа, а не стоящие за ними (или мерещащиеся читателю) философские понятия и смыслы становятся объектом сострадания художника. Это подводит нас к самой сути книжной иллюстрации: она должна быть ключом к тексту, попыткой увидеть его глазами другого, внимательного и сочувственного читателя. Да, Туве Янссон видит в «Охоте на Снарка» ответы на собственные любимые вопросы - о способности маленьких существ сопротивляться большому и непонятному миру, - но в конечном итоге ее иллюстрации подводят нас к тому, что и вопросов и ответов в тексте существует почти бесконечное множество.
Лиза Биргер, литературный критик