Евгений Головин Сентиментальное Бешенство Рок-н-Ролла: Под знаком Василия Шумова
…для работы в области авангарда необходимо отделаться раз и навсегда от религиозных, интеллектуальных и эстетических пристрастий и постепенно приближаться к полюсу холода своего бытия. В этой сфере снежной королевы необходимо отвернуться от поддержки Герды-земли и учиться складывать из ледяных кристаллов слова "мгновение", "вечность", но никак не "время", ибо события совершаются не в механическом времени. Это разделение, сепарация художественного "я" от психофизического, эфирного тела фантазии от тела ощутимого. Мистика, скажут. Есть немного, но ведь искусство - религия (Апполона, Диониса, неведомого бога) и, стало быть, мистический порыв. Надо культивировать раздвоенность - тогда между художественным и обычным "я" возникнет нейтральная зона, метафизическое "пустое место". Для чего? Опыт рационально-материальной жизни, прагматические идеи-фикс, тяготение к южной атмосфере комфорта и благополучия - все это одурманило дух, ожесточило душу и до крайности сузило жизненный горизонт. Мы не даем жить себе и, следовательно, другим, подпадая под status quo ложных, насильственных гармоний. Сепарация, образование нейтральной зоны необходимо для освобождения души или художественного "я" от материально-телесного захвата. Пусть наше рациональное тело функционирует в социальных условиях своей судьбы, душа должна развиваться независимо, иногда пересекаясь с ним "контрапунктически". Если мы признаем окружающий мир и любые его объекты живыми сущностями, проблема познания отпадет - бессмысленно "познавать" вечно "подвижное в подвижной среде". Познавать - значит останавливать, обнажать, рассекать, анализировать, потом соединять и делать "общий вывод". Обыкновенный разбой, одним словом, предполагающий изначально фамильярное отношение к окружающему и желание вступить в "интимную связь" с чем и с кем угодно. "Человеческий мозг, - писал Поль Валери, - не брезгует ничем и, подобно мухе, - контактирует со всякой вещью". Любопытство и жестокость мозга не знают границ и если бы не инстинкт самосохранения, он с удовольствием, из научных интересов, разделался бы со своим носителем - собственным телом.
У человека нормальной цивилизации, мозг - начало воспринимающее, впитывающее, лунное, по-женски ориентированное - берет энергию от сердца (активный, солнечный центр микрокосма) и, таким образом, его рациональная деятельность ограничена доминацией дающего жизнь интеллекта - сердца. От взаимоотношений этих двух единств зависит ситуация организма. Доминация одного над другим определяет личную ориентацию в частности и цивилизации в целом. Мы уже говорили о современном положении дел. Из-за катастрофы, случившейся несколько веков назад (ее причины объяснить трудно, да и не место здесь этим заниматься) мозг перестал получать от сердца необходимую интеллектуальную энергию и принялся охотиться за ней, извлекать ее из внешнего мира. Отсюда превалирование по-женски ориентированной, хватательно-познавательной агрессивности, использование "мужской", принципиально экстенсивной энергии в сугубо "женских целях". Научное познание, открытие и освоение новых горизонтов, прояснение доселе таинственного - все это "женское любопытство" в широких масштабах. Ученый, словно хорошая хозяйка на кухне, занят систематизацией, упорядочиванием своих объектов, изучением их узуальных, практических свойств. Хозяйку вряд ли интересует тема монолога закипающего чайника, ученый игнорирует магические и эстетические возможности полевого шпата. В этом смысле обоих отличает крайне поверхностное отношение ко всему окружающему: элементы надобно систематизировать, вещи пространственно упорядочить, События расположить хронологически...
Итак, в чем заключается работа человека, который хочет стать поэтом, музыкантом, авангардистом? В очень трудном процессе понимания очень простых взглядов: каждый объект одушевлен, следовательно, непознаваем; познание приличествует высокоорганизованной материи мозга, но не интеллектуальной интуиции сердца; рациональное познание либо убийство, либо грубое оскорбление чувств объекта.
Значит ли это, что надо снимать шляпу перед кастрюлей или просить, перед использованием, разрешения у зубной щетки. Да, по мысли джайнистов и дзэн-буддистов. Вопрос решается индивидуально. Поскольку артист - существо архаическое, он может последовать примеру дикаря, который, перед изготовлением пироги, спрашивает у дерева, хочет ли оно плавать…
Для артиста любой объект и любой человек представляют таинственное нечто, от коего можно ожидать любых действий и любых метаморфоз. Артист архаичен, примитивен, подобен дикарю в диком лесу: память заменяется вниманием и чувством дистанции. Два слова о внимании: это особая, напряженная среда, напоминающая магнитное поле. Здесь неуместно выражение "привлечь внимание", предполагающее вялость, пассивность и наличие "интересного" объекта. Артистическое внимание не должно отличаться избирательностью и расчетливой оценкой: "стоящее, нестоящее внимания". Это фиксация вещей, людей, ситуаций и дистанцированное наблюдение за перипетиями их бытия. Внимание - процесс энергетический, напоминающий течение ровного потока. Нарушение такого течения в фехтовании предвещает смерть, - считается в дзэн-буддизме. Незаинтересованностью своей подобное внимание резко отличается от "научной объективности". Это эманация первичного мужского начала, качество артиста и воина, человеческая вариация солнечного света - ведь солнце тоже распространяет ровное внимание... на любой объект. Вот почему патриархальная культура придавала столь высокое значение функциям внимания - церемониалу, политесу, вежливости, учтивости и прочим "пустым формальностям". И когда началась избирательность внимания, то есть разделение объектов на "важные" и "менее важные", ритуал политеса подвергся резкой дифференциации…
Для артиста, если его не прельщает карьера "теплого финика", а затем выплюнутой косточки, его произведения должны стать шагами на пути сугубо человеческой инициации. Что это значит? Если в прошлом инициация была необходима для более высокого статуса в какой-либо области, сейчас речь идет о защите своего индивидуального бытия и постижения "свободы выбора". И прежде всего, самоориентация. Надо распознать, кем ты являешься и кем ты хочешь быть. Ведь независимо от пола и возраста, человек может обнаружить, что он: избалованный ребенок, сварливый старик, базарная баба и т. д.
В нынешней ситуации не поможет "Письмо провидца" Рембо, манифесты Маринетти и Бретона, так как дело касается выживания индивида, не его экспансивной деятельности. Децентрализованная, рациональная материя коррозирует душу, гасит отблеск "тайного огня", если он еще тлеет в сердце. Восприятие других (не своих) произведений, сколь бы не были они значительны, проясняет, направляет, но не решает дело самореализации. Работа над собственными произведениями, конец работы (довольно условный) отражает степень коррозии, перипетии борьбы художественного и социального "я", победы и поражения self. Это не имеющий завершения динамический процесс, особенно для рок-музыканта: его произведение не начинается с тех или иных вариантов разработки текста, мелодии, инструментальных эффектов и не кончается исполнением композиции на сцене. Музыка входит, действует, изменяет жизнь, каждое исполнение - не интерпретация и не коррекция, но продолжение творческого процесса. Хороший ли он композитор и певец или нет, проверяется не критикой и не реакцией публики, но позитивными изменениями в его человеческой композиции. Если он в процессе работы обретает духовную и душевную независимость, если может спокойно пренебрегать любым тяготением, "проплывать" мимо соблазнительных наживок, спокойно идти на встречу неприглядностям, отвращениям, опасностям, - значит он в нормальной художественной кондиции. Для этого необходимы (я стараюсь быть максимально субъективным) сдержанность по отношению к любым интеллектуальным, этическим и эстетическим концепциям, и вытеснение памяти активным вниманием. "Где нам найти Колумба, который забудет для нас целый континент?" - вопрос Аполлинера всегда актуален. И дальше: "Терять, но терять реально... Чтобы освободиться для новых находок". Непрерывное функционирование памяти притупляет остроту восприятия, рассеивает внимание, смешивает конкретное впечатление о людях и вещах с воспоминаниями о них. Музыканту хорошая память приносит немало вреда: сочиняя, проигрывая, прослушивая новую композицию, он опасливо соображает, не похоже ли это на что-нибудь, не проскользнет ли невольный плагиат, достаточно ли "оригинальна" его пьеса. Но если он сам "оригинал", любое его сочинение будет оригинально, перепиши он хоть "Песенку герцога" из "Риголетто".
Вышесказанное оправдывает, на мой взгляд, сомнительную идею художественного творчества в нашу эпоху. Под объективами телекамер или в отсутствии оных, в забвении или под градом вопросов интервьюеров, под свистом, шиканьем или аплодисментами публики, артист должен оставаться в нейтральной зоне, на пустынном острове посреди безлюдья или толпы. Для чего? Для развития вертикального измерения своего бытия, независимо от мнения "горизонтальных людей в одной плоскости"…
…качества, необходимые, на мой взгляд, современному артисту: курс между отчуждением и приближением, дистанция, активное, так сказать, вежливое внимание, создающее атмосферу многозначности объекта и не допускающего прямого перемещения текста в какую-нибудь ежедневность. Артисту следует избегать слишком человеческого стремления близости желанных объектов и отторжения объектов "безобразных" - тогда, в нейтральной зоне внимания, проявится жизнь, то есть подвижная и свободная многоликость людей, вещей и ситуаций.
http://golovinfond.ru/content/sentimentalnoe-beshenst..
У человека нормальной цивилизации, мозг - начало воспринимающее, впитывающее, лунное, по-женски ориентированное - берет энергию от сердца (активный, солнечный центр микрокосма) и, таким образом, его рациональная деятельность ограничена доминацией дающего жизнь интеллекта - сердца. От взаимоотношений этих двух единств зависит ситуация организма. Доминация одного над другим определяет личную ориентацию в частности и цивилизации в целом. Мы уже говорили о современном положении дел. Из-за катастрофы, случившейся несколько веков назад (ее причины объяснить трудно, да и не место здесь этим заниматься) мозг перестал получать от сердца необходимую интеллектуальную энергию и принялся охотиться за ней, извлекать ее из внешнего мира. Отсюда превалирование по-женски ориентированной, хватательно-познавательной агрессивности, использование "мужской", принципиально экстенсивной энергии в сугубо "женских целях". Научное познание, открытие и освоение новых горизонтов, прояснение доселе таинственного - все это "женское любопытство" в широких масштабах. Ученый, словно хорошая хозяйка на кухне, занят систематизацией, упорядочиванием своих объектов, изучением их узуальных, практических свойств. Хозяйку вряд ли интересует тема монолога закипающего чайника, ученый игнорирует магические и эстетические возможности полевого шпата. В этом смысле обоих отличает крайне поверхностное отношение ко всему окружающему: элементы надобно систематизировать, вещи пространственно упорядочить, События расположить хронологически...
Итак, в чем заключается работа человека, который хочет стать поэтом, музыкантом, авангардистом? В очень трудном процессе понимания очень простых взглядов: каждый объект одушевлен, следовательно, непознаваем; познание приличествует высокоорганизованной материи мозга, но не интеллектуальной интуиции сердца; рациональное познание либо убийство, либо грубое оскорбление чувств объекта.
Значит ли это, что надо снимать шляпу перед кастрюлей или просить, перед использованием, разрешения у зубной щетки. Да, по мысли джайнистов и дзэн-буддистов. Вопрос решается индивидуально. Поскольку артист - существо архаическое, он может последовать примеру дикаря, который, перед изготовлением пироги, спрашивает у дерева, хочет ли оно плавать…
Для артиста любой объект и любой человек представляют таинственное нечто, от коего можно ожидать любых действий и любых метаморфоз. Артист архаичен, примитивен, подобен дикарю в диком лесу: память заменяется вниманием и чувством дистанции. Два слова о внимании: это особая, напряженная среда, напоминающая магнитное поле. Здесь неуместно выражение "привлечь внимание", предполагающее вялость, пассивность и наличие "интересного" объекта. Артистическое внимание не должно отличаться избирательностью и расчетливой оценкой: "стоящее, нестоящее внимания". Это фиксация вещей, людей, ситуаций и дистанцированное наблюдение за перипетиями их бытия. Внимание - процесс энергетический, напоминающий течение ровного потока. Нарушение такого течения в фехтовании предвещает смерть, - считается в дзэн-буддизме. Незаинтересованностью своей подобное внимание резко отличается от "научной объективности". Это эманация первичного мужского начала, качество артиста и воина, человеческая вариация солнечного света - ведь солнце тоже распространяет ровное внимание... на любой объект. Вот почему патриархальная культура придавала столь высокое значение функциям внимания - церемониалу, политесу, вежливости, учтивости и прочим "пустым формальностям". И когда началась избирательность внимания, то есть разделение объектов на "важные" и "менее важные", ритуал политеса подвергся резкой дифференциации…
Для артиста, если его не прельщает карьера "теплого финика", а затем выплюнутой косточки, его произведения должны стать шагами на пути сугубо человеческой инициации. Что это значит? Если в прошлом инициация была необходима для более высокого статуса в какой-либо области, сейчас речь идет о защите своего индивидуального бытия и постижения "свободы выбора". И прежде всего, самоориентация. Надо распознать, кем ты являешься и кем ты хочешь быть. Ведь независимо от пола и возраста, человек может обнаружить, что он: избалованный ребенок, сварливый старик, базарная баба и т. д.
В нынешней ситуации не поможет "Письмо провидца" Рембо, манифесты Маринетти и Бретона, так как дело касается выживания индивида, не его экспансивной деятельности. Децентрализованная, рациональная материя коррозирует душу, гасит отблеск "тайного огня", если он еще тлеет в сердце. Восприятие других (не своих) произведений, сколь бы не были они значительны, проясняет, направляет, но не решает дело самореализации. Работа над собственными произведениями, конец работы (довольно условный) отражает степень коррозии, перипетии борьбы художественного и социального "я", победы и поражения self. Это не имеющий завершения динамический процесс, особенно для рок-музыканта: его произведение не начинается с тех или иных вариантов разработки текста, мелодии, инструментальных эффектов и не кончается исполнением композиции на сцене. Музыка входит, действует, изменяет жизнь, каждое исполнение - не интерпретация и не коррекция, но продолжение творческого процесса. Хороший ли он композитор и певец или нет, проверяется не критикой и не реакцией публики, но позитивными изменениями в его человеческой композиции. Если он в процессе работы обретает духовную и душевную независимость, если может спокойно пренебрегать любым тяготением, "проплывать" мимо соблазнительных наживок, спокойно идти на встречу неприглядностям, отвращениям, опасностям, - значит он в нормальной художественной кондиции. Для этого необходимы (я стараюсь быть максимально субъективным) сдержанность по отношению к любым интеллектуальным, этическим и эстетическим концепциям, и вытеснение памяти активным вниманием. "Где нам найти Колумба, который забудет для нас целый континент?" - вопрос Аполлинера всегда актуален. И дальше: "Терять, но терять реально... Чтобы освободиться для новых находок". Непрерывное функционирование памяти притупляет остроту восприятия, рассеивает внимание, смешивает конкретное впечатление о людях и вещах с воспоминаниями о них. Музыканту хорошая память приносит немало вреда: сочиняя, проигрывая, прослушивая новую композицию, он опасливо соображает, не похоже ли это на что-нибудь, не проскользнет ли невольный плагиат, достаточно ли "оригинальна" его пьеса. Но если он сам "оригинал", любое его сочинение будет оригинально, перепиши он хоть "Песенку герцога" из "Риголетто".
Вышесказанное оправдывает, на мой взгляд, сомнительную идею художественного творчества в нашу эпоху. Под объективами телекамер или в отсутствии оных, в забвении или под градом вопросов интервьюеров, под свистом, шиканьем или аплодисментами публики, артист должен оставаться в нейтральной зоне, на пустынном острове посреди безлюдья или толпы. Для чего? Для развития вертикального измерения своего бытия, независимо от мнения "горизонтальных людей в одной плоскости"…
…качества, необходимые, на мой взгляд, современному артисту: курс между отчуждением и приближением, дистанция, активное, так сказать, вежливое внимание, создающее атмосферу многозначности объекта и не допускающего прямого перемещения текста в какую-нибудь ежедневность. Артисту следует избегать слишком человеческого стремления близости желанных объектов и отторжения объектов "безобразных" - тогда, в нейтральной зоне внимания, проявится жизнь, то есть подвижная и свободная многоликость людей, вещей и ситуаций.
http://golovinfond.ru/content/sentimentalnoe-beshenst..