Срочно покупаем фанеру, делаем аэропланы ...
Тема: Почему модернизация 2008-2012 провалилась?
Среды: Инноваторы, Бизнес, IT-шники
Теги: инвестиции , инновации , институты , интеллект , инфраструктура , модернизация
Идея, овладевшая массами, становится материальной силой
Карл Маркс
1.
Между ключевыми организационными процессами во внутренней экономической политике и их общественным восприятием намечается растущая пропасть. В нее валится все: и вопросы по развитию вновь присоединённых земель Крыма, и неорганизованное введение транспортных сборов с грузоперевозчиков и многое другое. И, тем не менее, одной из наиболее ярких и звучащих в профильных СМИ тем все еще является модернизация и инновационное развитие, реализация долгожданных обещаний покончить с углеводородной зависимостью - прямой привязкой к мировым ценам на энергоносители национального ВВП, государственного бюджета, валютного курса и многого другого.
Популярные лозунги последних лет: «Развиваем нанотехнологии!», «Проведем модернизацию страны!», «Покажем миру наши инновации!» теперь размыты, ценность их стремительно девальвируются - при этом уровень их распознавания столь велик, что провести социологическое исследование можно не только в кабинетах Минфина и блестящих офисах Институтов Развития (далее - ИР), но и в маршрутках, пригородных электричках и на небольших сельских рынках.
На текущий момент, согласно авторам Национального доклада по инновациям (1), представленного руководству страны в 4 квартале 2015 года ситуация в Национальной инновационной Системе (НИС) РФ такова:
· За последние годы в России сформированы основные элементы национальной инновационной экосистемы, однако достигнутые результаты не соответствуют ожиданиям.
· Доля инновационной продукции в общем выпуске составляет 8-9% (в странах-лидерах ~15%) и не растет за последние три года.
· Производительность труда в несырьевых отраслях на 18% ниже, чем по экономике в целом.
· Результаты российских инноваций все еще обладают низкой конкурентоспособностью: доля России в общем мировом экспорте высокотехнологичных товаров составляет 0,4% (в 2010 году - 0,21%).
· Невозможно четко описать структуру затрат на инновации и провести оценку качества и эффективности этих затрат.
· Инвестиции государства в человеческий капитал работают на конкурентоспособность чужих экономик: Россия хуже удерживает и привлекает человеческий капитал, чем страны-лидеры инноваций.
· Текущая активность в НИОКР не трансформируются в результаты: Россия значительно отстает от лидеров по количеству международных патентов при высоких госзатратах на НИОКР и сопоставимом со странами-лидерами количестве исследователей.
· Бизнес-проекты, выращенные локальным венчурным рынком, не находят применения в России и покидают страну: при количестве стартапов на уровне западноевропейских стран удельное количество инновационных компаний в России в три и более раз ниже, чем в странах-лидерах.
· В существующих компаниях низка восприимчивость к технологиям (инвестиции в нематериальные активы в России в 3-10 раз ниже, чем у лидеров), спрос удовлетворяется в основном импортом технологий.
· Как инновационная, так и технологическая политики формируются ситуативно, управление разработкой и реализацией каждой из них раскоординировано - как на уровне документов, так и на уровне субъектов системы управления (органов власти, институтов развития); у инновационной и технологической политик нет однозначно определенного "владельца".
· Отсутствует единая система мониторинга инновационной системы, текущие показатели эффективности ориентированы на затраты, а не на результат.
Да простят мне столь обширную цитату, но не хотелось перебрасывать в чужие руки горячий картофель правды - получив серьезные вложения НИС (поддержка коммерческих проектов, предположительно ведущих к инновациям, в России чрезвычайно масштабна. В 2013 году она заняла второе место в мире по абсолютному уровню госрасходов на коммерческие НИОКР, потратив около $15 млрд. В процентах от ВВП Россия вышла на первое место (0,4%), оставив позади все развитые страны) состоялась, как набор институтов, брошенных в экономическую действительность страны как декоративная лодочка в штормящий океан. Действительно, возникло несколько этажей своего рода инновационного лифта - различных институтов развития с отраслевой спецификой: Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере, Фонд «Сколково», ОАО «РВК», Фонд Перспективных Исследований, Фонд Развития Промышленности, ОАО «Роснано», Фонд развития интернет инициатив (ФРИИ), так же ряд ассоциаций и НКО. Они созданы исходя из базового предположения о том, что: «На российском рынке существует большое количество проектов, которые могут быть профинансированы из частных средств лишь в ограниченном объеме ввиду высоких рисков. В то же время такие проекты часто относятся к наиболее важным для государства, технологически сложным и перспективным с точки зрения развития экономики страны отраслям. На поддержку именно таких проектов и ориентирована система институтов развития». Формально, курирует деятельность большинства ИР Министерство экономического развития. Однако измеримые результаты выгод подобного развития во многом заметны лишь в профессиональном сообществе. Еще раз отметим - спустя годы активизация модернизационной повестки размеры высокотехнологического экспорта в 2014 году составили 8,6%, практически не изменившись за последние пять лет. А вокруг структур ИР собралось узко профессиональное сообщество посредников между венчурным и корпоративным капиталом с одной стороны - малым и средним высокотехнологическим бизнесом (в значительной мере стартапами и неорганизованными научными группами) с другой. Полноценные традиционные системы возобновления инноваций еще могут возникнуть при кластерном подходе - окончание реализации проекта "Сколково" - но для этого команде Фонда надо преодолеть ряд долгосрочных вызовов, например, связанных с запуском университета ("Сколтех") как генератора знаний и практики деловой активности в образовательной сфере.
В медийном поле деятельность ИР остаётся либо узкопрофессиональной, известной десяткам тысяч специалистов в области инновации и венчурного капитала, либо вытекает на публику скандалами, которые наносят огромные убытки репутации ИР при том, что состав обвинения редко говорит о суммах больших, чем сотни тысяч долларов. И эта канва известна миллионам телезрителей - судящих о процессах по комментариям главы пресс-службы следственного комитета. Фонд Сколково и ОАО «Роснано» неоднократно становились источниками новостей желтой прессы.
Можно предположить, что причиной этому было политическое ослабление контроля (идеологического контроля, а не проверки КПЭ менеджмента) и целеполагания при создании инновационной инфраструктуры. По времени падение контроля - и резкое снижение обозначения в СМИ политических целей программы модернизации, включая создание различные форматы ИР - прямо совпадает с отставкой Владислава Суркова с должности Первого заместителя главы Администрации президента РФ и затем вице-премьера и главы аппарата правительства. Видно, что внимание руководства страны к высокотехнологическому предпринимательству и развитию инфраструктуры для роста несырьевых отраслей носит выраженный персонифицированный характер. Связка Медведев&Сурков некоторое время своей активностью поддерживали скорость принятия решения взаимодействующими с ИР органами власти, позитивные медиаповоды и генерируемые законодательные инициативы. Однако с момента рокировки на XII съезде "Единой России" данная тематика была переведена на второй-третий уровни внимания исполнительной власти, зачем последовали первые громкие обвинения со стороны силовых ведомств в адрес Фонда «Сколково» и ОАО «Роснано». В итоге с 2012 года в кураторстве А.В. Дворковича, М.А. Абызова, А.В. Улюкаева и А.Р. Белоусова оказались разрозненные куски системы, пока что не способной к самоподдержанию без регулярного вливания государственных средств, в частности, из государственной программы Российской Федерации "Экономическое развитие и инновационная экономика". Сложившаяся «система ИР» заявляет цели создания бизнес среды, полноценной экосистемы инноваций, однако не артикулирует должным образом увеличения ее экономического и политического веса. Речь тут идет не о «весе» самих ИР, а о «весе» того сегмента экономики, который получает инфраструктурную и финансовую поддержку ИР. Разумеется, любая система хочет поддерживать самофинансирование (руководство ИР получает от государства оплату труда сравнимую с госкорпорациями) превратив свою медиаактивность в цикличный набор мероприятий, к которым отчитываются о достигнутых показателях. Публичная активность руководства страны в части инновационного развития в 2013-14 годах свелась к реакции на международные санкции и подъём тематики импортозамещения в различных её интерпретациях.
Новую волну активности в 2014-15 годах развило Агентство Стратегических Инициатив (АСИ) при административной поддержке помощника президента А.Р. Белоусова, которая выразилась в реализации совместно с ОАО «РВК» поручения В.В. Путина о Национальной технологической инициативе (НТИ). Это одна из ключевых задач, поставленных президентом России Владимиром Путиным 4 декабря 2014 года в Послании к Федеральному собранию: «На основе долгосрочного прогнозирования необходимо понять, с какими задачами Россия столкнется через 10-15 лет, какие передовые решения потребуются для того, чтобы обеспечить национальную безопасность, качество жизни людей, развитие отраслей нового технологического уклада». На фоне медиатрендов «осажденной крепости», нестабильной внешнеполитической обстановки, колоссального падения импорта и туристического оборота - эта масштабная задача выглядит глотком свежего воздуха. Процесс формирования НТИ пока окончательно не формализован и состоит из цикла публичных форсайт-мероприятий, расчёта дорожных карт по наиболее перспективным направлениям и их проработки с профильными ФОИВами. Перспективы переложения этих направлений на базу госпрограмм остаются туманными, как и система управления распределением финансовых средств поддержки по дорожным картам. Между тем на заседании президиума Совета при президенте РФ по модернизации экономики и инновационному развитию России премьер-министр Дмитрий Медведев заявил, что средства эти будут выделены и в 2016 году составят около 10 млрд. рублей.
Мое предположение заключается в том, что без коренного изменения информационного и политического сопровождения деятельности по реализации НТИэти ресурсы, выделенные ранее на создание всей инфраструктуры НИС, не смогут решить ключевой проблемы - отсутствия вовлеченности в инновационную деятельность по-настоящему массовых групп населения. Возникновения широкой обратной связи в попутных сферах деятельности, которые должны испытывать трудности в связи с проникновением новых технологий в первую очередь в ходе переформатировании структуры занятости - эффект Disruptive Technology. Граждане не испытывают диагностируемых во всем остальном развитом мире проблем модернизации, что говорит о крайне слабом проникновении модернизационной повестки в социальное тело страны (подтверждаетсясоциологическим исследованиями Фонда «Хамовники» под руководством С.Г. Кордонского).
2.
В настоящее время можно фиксировать:
1) Неверие населения в то, что новые отрасли могут вытянуть страну из сырьевой зависимости - проблемы уже неоднократно озвученной президентом. Не ведется никакой пропагандисткой и популяризаторской работы по выведению образа высокотехнологического предпринимателя как надежды страны на новую жизнь. Остаются в силе (по измеримым показателям социологических опросов) клише 90-х годов. Народ полагает, что предпринимательство - это в первую очередь торговля. Опять же статистически верно по цифрам занятости -торговля и сервис представляют крупнейшую доля занятости в стране около 18%. Предпринимательство - это обман, а бизнесмен - не чистый на руку человек, честные люди работают за зарплату и т.п. - все эти клише по-прежнему задают планку отношения к предпринимательской в том числе стартаперской деятельности в стране.
2) Низкий уровень занятости в высокотехнологическом сегменте. Отсутствие свободных средств в региональных инкубаторах для поддержки МСП в hi-tech-сегменте в условиях значительных государственных резервов в федеральных ИР, особенно заметен слабый запрос на внедрение пилотных решений, в том числе не российских инноваторов. Раскоординация деятельности с ВУЗовской средой и институтами ФАНО, как основными генераторами инновационного человеческого капитала.
3) Ослабление венчурного интереса к отечественному hi-tech-сообществу. Государственные деньги задрали планку входа в проекты. Стартапы по-прежнему покупают, но их акселерация очень медленная по сравнению с мировыми лидерами - особенно за пределами IT-сектора.
4) Слабое проникновении культуры «Открытых инноваций» в госкопрорации и частные финансово-промышленные холдинги. В результате большие затраты на техническое перевооружение в госкомпаниях, не желание инвестировать в основные фонды и оптимизировать расходы. Доминирует посыл «доить» контролируемые части рынков, в основном - сырьевых. Предприниматели понимают, что рассчитывать на политическую поддержку они могут только как часть политической клиентелы руководства страны или богатого региона-донора.
5) Отсутствие прозрачной политики по созданию и управлению уже созданной инфраструктурой поддержки новых отраслей экономики (спорадическая активность руководства страны, сильная персонифицированность при принятии стратегических решений, волюнтаризм бюрократии среднего уровня) приводит к вымыванию человеческого капитала, к социальной апатии. Люди из новых технологических бизнес-сред не видят в государстве институционального и инфраструктурного партнера, гарантирующего права собственности, справедливый суд в котором возможна защита малого и среднего бизнеса, получения дешевых кредитных средств. Безразличие федеральных и региональных чиновников от инноваций толкает многих оставить предпринимательство - сменить род деятельности или эмигрировать из страны. Многочисленные общественные организации, в права и обязанности которых входит защита прав предпринимателей, как-то Торгово-Промышленная палата, Общественная палата, Институт уполномоченного по защите прав предпринимателей, Союз промышленников и предпринимателей, ассоциация «Опора России» и др. - являются структурами, контролируемыми исполнительной властью, их руководство назначается прямо или согласуется структурами федерального правительства и АП РФ. В этой связи значительная часть их активности формируется исходя из графиков мероприятий ФОИВ, инициация запросов от предпринимательской среды происходит нерегулярно, зачастую во время медийно-значимых мероприятий, например, Прямой линии с президентом РФ. Обратная связь по запросам предпринимательского сообщества конечно есть, но не играет решающей роли и не меняет ключевого положения дел - не работает на популяризацию роли высокотехнологического предпринимателя, как создателя новых рабочих мест потенциально лучшего работодателя в стране - если страна идет путем опережающего развития.
6) Есть серьёзнейшая проблема культурологического противостояния, формализованного еще в начале 2010-х годов в противостояние «айфона и шансона» - оставляющего в стране как бы «два народа», сконцентрированных вокруг сырьевого и высокотехнологического секторов (включая к последнему современные сервисные услуги в мегаполисах). Именно по границам этих секторов проходит и культурный разлом. С одной стороны границы - население отсталой страны третьего мира, с грязными, неудобными для жизни городами, вахтовым методом, «отходничеством», Ваенгой, Стасом Михайловым, мечтой о «Большом Черном Джипе», а с другой - жителей постиндустриальных финансовых центров (Москвы и Санкт-Петербурга), которые до последнего времени регулярно бывали в странах ЕС, активно требуют роста качества социальных услуг и удобства экосистемы, молодые и среднего возраста горожане, которые пользуются айфонами, ездят на малолитражках MINI и слушают Katie Melua в расслабленной атмосфере летнего кафе. Если не будут предприниматься меры, разъясняющие политическую и экономическую ценность несырьевого предпринимательства, его ключевую роль для лучшего будущего тех, кто в это предпринимательство не вовлечен - подобное деструктивное противостояние будет сопровождать повестку всех значимых политических событий. У врагов России будут появляться все новые козыри для культурного и идеологического раскола гражданского общества. Тем самым - за поддержкой несырьевого бизнеса и популяризации стоит ответ на вопрос - хотим ли мы уверенного роста и выхода России на новый уровень в мировом распределении труда или хотим скатиться в раздираемую противоречиями периферию быстро меняющейся мир-системы?
Модернизационные процессы 2008-12 годов, создав инфраструктуру поддержки высокотехнологического бизнеса в России, не смогли преодолеть глубинные тренды на неприятие массами ключевой роли предпринимателей - как создателей образа будущего нашей страны. Не смогли преодолеть склонности к распределительной функции государства и осуществить разворот к функции стимулирования генерации национального богатства. Силы, брошенные на эту задачу, были явно недостаточны, и именно по этой причине сейчас никакие материальные ресурсы, вливаемые в НИС по инерции прежде принятых решений, не принесут требуемого результата. Образно говоря модернизационный мост в высокотехнологическое общество будущего рухнул под грузом сырьевой ренты. Сейчас мы имеем некие обрывочные институциональные конструкции ...